Ссыльнопоселенец - 2
Шрифт:
– Не хочешь – плыви. Но учти, вода за бортом двенадцать градусов, и тут щукой или сомом больше пяти метров длиной никого не удивишь. Не хочешь покончить жизнь особо извращенным способом – плати деньги перевозчикам, – из парных громкоговорителей рявкнул все тот же голос. – Сейчас аккуратно доставайте по пятерке и готовьте. На лодки вас без предварительной оплаты не возьмут.
Я плавно, аккуратно достал из кармана штанов отложенные на расходы деньги, взял пятерку и спрятал оставшиеся деньги обратно. Остальные мужики тоже доставали деньги, стараясь резко не дергаться, потому что автоматчики кинули автоматы к плечу, да и стволы
Постепенно все успокоилось, тем более что ссыльные стояли чуть дыша. Одного расстрелянного в камере вполне хватило в качестве наглядной агитации. В коридоре на полу до сих пор не замытые следы волочения, причем четко видно, что кровавых дорожек две. Одна перекрывает другую, на трапе, на балясинах тоже кровь. И так до левого борта, где все прерывается, – видимо, выбросили, и все похороны.
Стволы башенок шевельнулись, сами башни, скрежетнув, повернулись в сторону подходящих шлюпок. Похоже, здесь никому не верят. Впрочем, их вполне можно понять: если тут все такие, как я, – то такой кораблик просто полон ништяков всевозможных, от автоматов до простой стали. И кстати, я об этом как-то сразу не подумал. Тут все, точнее, абсолютное большинство – такие, как я. Ну, может, не такие, я-то мстил за любимую, но то, что тут народ такой, что за косой взгляд грохнуть может, – это точно.
По ссыльным, парням наверху, по кораблю и реке прошелся резкий порыв ветра, рванув шинели, сдув с очкарика шляпу, на которую наступил здоровенный мужичина в начале строя. Подняв сплющенный в лепешку головной убор, он небрежно бросил его в сторону ботаника. Тот дернулся было в сторону своей шляпы, но остановился и опасливо поглядел на надстройку. Один из автоматчиков разрешающе качнул стволом, и ботан поднял ее, попытался выпрямить. Впрочем, это ему уже не удалось: видок у шляпы был испорчен напрочь, как будто корова прожевала.
И насчет вида. Потрясающе красивый вид, обалденный. Широкая, ярко-синяя речная гладь, невысокие холмы вдоль левого берега, крутые обрывы вдоль правого, черно-красные. Только поселок в небольшой котловине – видимо, речка там какая-то впадает. Сплошь леса – и по правому берегу, и по левому. Где темно-зеленые, видимо, ели или сосны, отсюда не разобрать, а где ярко-желтые или кроваво-красные – похоже, осины или клены. Красиво, бляха-муха. И воздух потрясающ, свеж, вкусен, можно сказать.
Около борта вскипела вода, натуральным образом. Довольно большие саблевидные, похожие на чехонь рыбины гоняли рыбью мелочь.
– На шлюпках – табань! – рявкнули громкоговорители корабля. Те остановились, задрав весла. – К кораблю по одной, вторая начинает движение после того, как предыдущая отойдет от нас на сотню метров. Первая пошла!
Самая ближняя к нам лодка вновь пошла к кораблю, а оставшиеся умело развернулись против течения и начали аккуратно подгребать, чтобы их не сносило. Умело действуют, кстати, сразу видно, что далеко не первый раз вместе на веслах. Я помню, как мы в учебке на нашей корабельной ходили, пока приспособились – сто потов сошло.
Первая шлюпка подошла и пришвартовалась к площадке сходен, спущенных с левого борта корабля.
– Первые десять ссыльных – пошли! – вновь рявкнули ретрансляторы. – Не спите, а то замерзнете!
Учитывая, что я находился в третьем, неполном десятке, мне пришлось грузиться в третью шлюпку. В принципе ничего сложного, но во втором десятке один чудик умудрился утопить ружье при посадке в шлюпку, а так в принципе никаких осложнений особо и не было.
Шлюпки оказались достаточно большими ялами, с широкими банками-скамьями, способными вместить в себя человек по двадцать. Основательные, добротные, хорошо просмоленные и ухоженные, ялы были рассчитаны на пять пар гребцов и примерно на столько же пассажиров. Но сейчас гребцов было четверо, две пары на двух кормовых банках. И четверо же мужиков, вооруженных короткими двустволками. Плюс на румпеле сидел еще один мужик, который собирал деньги за проезд.
Гребцы оттолкнулись от площадки сходен, вставили весла в уключины – и под команду рулевого размеренно повели шлюпку к берегу. Первые шлюпки были уже в значительном отдалении, точнее, именно первая уже подходила к берегу.
– Удачи, ссыльные! – на прощанье рявкнул матюгальник.
Корабль коротко гуднул, подняв огромную стаю чаек с нескольких небольших островов, и с лязгом начал выбирать якорную цепь. А потом, взбив за кормой хороший бурун, шустро пошел вверх по реке.
– Кому удача, а кому хрен на сдачу. – Один из вооруженных мужиков зло сплюнул за борт.
– Не плюй за борт! В следующий раз сам туда отправишься. Остудиться! – прорычал рулевой.
Как я заметил, уходящий ладный кораблик не вселил в души этих людей радости, скорее – ярость и бессилие. Впрочем, откуда я знаю, как сам стану реагировать на такие вещи хотя бы через полгода, если, конечно, доживу.
– Оружие собрать можно? – поинтересовался один из пассажиров, седой, сухой мужик под полтинник или слегка за него.
– На берегу, как только сойдешь с яла – можешь собирать и заряжать, – ответил рулевой, глядя вперед, на приближающийся причал.
А я разглядывал исподтишка здешних старожилов. И заметил одну интересную особенность: если шляпы через одного примерно такие же, как и у нас, то шинелей именно таких нет. Есть перешитые из них бушлаты, есть добротные куртки, рулевой вообще во что-то вроде длинного пиджака одет, вспомнил, сюртук называется. Плюс еще рубаха-косоворотка из плотной синей ткани, жилетка серая, надо же, даже цепочка от часов через живот, из кармана в карман жилетки протянута. В начищенные до блеска, собранные в гармошку сапоги штаны заправил. Купчина прямо-таки. Даже вместо широкополой шляпы котелок нацепил, реконструктор хренов. Только добротный кожаный ремень с кобурой, из которой выглядывает рукоять револьвера, из канонического образа выбивается. Хотя в той же Сибири купцы в девятнадцатом веке так караваны водили, и на Диком Западе такой наряд никого бы не удивил.
Шлюпка аккуратно подошла к берегу, парни на веслах вовремя поставили их торчком, чтобы не повредить о причал, и лодка еле ткнулась в пеньковые кранцы на свободном участке. Тут же с борта в четыре руки гребцы ухватились за выступающий торец пирса, а рулевой умело перескочил на берег, сначала быстро привязав лодку за кормовой кнехт, а потом и за носовой.
– Все, приехали. Вон там вас шериф ждет, растолкует, что да как в нашем поселке делается. – Купчина повел подбородком в сторону второй партии новичков, сейчас стоящих возле какого-то щита, вроде как с объявлениями, и высокого сухопарого мужика, держащего винтовку на сгибе руки. – И это… Не шутите, адвокатов здесь нет. Топайте давайте, нечего на пирсе торчать, нам своих хлопот хватает.