Стабилизационный фонд: копить или тратить?

The slack polemics about the ways of spending the assets of the Stabilization Fund is unfolding on the background of the stubborn insistence of Finance Minister Kudrin to focus solely on cutting down the inflation rate. In his rough polemic brochure Paidiev is not arguing with this proposition, yet is insisting that sitting still on the foreign holders' receipts has no prospects and therefore is plain stupid. The author delivers a logical chain of arguments in favor of smartly and promptly channeling the available funds into supporting the tax reform, raising funds for the natural resource rent distribution among citizens and forming a development budget that would be much more powerful than financing priority national projects. Finally, Paidiev is proposing that the Stabilization Fund be transformed into Development Fund. Obviously, the authors' suggestions are likely to call for strong objections, which make them all the more interesting.

Для

ТОГО ЧТОБЫ НАПИСАТЬ ХОРОШЕЕ ПРЕДИСЛОВИЕ к работе Леонида Пайдиева, надо было бы просто пересказать ее практически целиком. В этой работе поражают очевидное душевное здоровье и взвешенность, совмещенные со здоровой профессиональной мотивацией. Поражает это на фоне очевидного отсутствия этих качеств у творцов российской финансовой денежной политики.

Особенно актуальна работа Пайдиева на фоне уже совершенно очевидного катастрофического развития финансовой ситуации в Соединенных Штатах, лишающего всякого смысла действующий механизм формирования и использования не только Стабфонда, но и валютных резервов Центробанка. Финансовый разрыв между накопленными обязательствами бюджета США и реальными источниками их исполнения к 2008 году превысит 50 триллионов долларов (в первую очередь это дефицит пенсионной системы). Совокупный долг американской экономики уже сейчас превысил 40 триллионов, и обслуживать его при повышающейся учетной ставке американская экономика не сможет. Очень похоже, что новому руководителю ФНС Бену Бернанке предстоит проделать для американской экономики работу Сергея Кириенко, в чем мы желаем ему всяческих успехов, однако принимая во внимание, что его успехи с точки зрения американских интересов, мягко говоря, не отвечают интересам стабильности нашей нынешней финансовой системы, абсолютно аффилированной с американским долларом и американскими (в первую очередь) казначейскими обязательствами. Поэтому один из выводов автора: «Мы должны срочно истратить средства Стабилизационного фонда – до того как их ликвидность упадет и так, чтобы не спровоцировать их долгосрочную конфискацию», – становится сейчас самой актуальной нашей задачей.

Главная же и абсолютно здравая мысль Пайдиева: тот, кто сможет создать новую финансовую систему, обогащается невероятно. Создание собственной финансовой системы – главный и единственный способ модернизации российской экономики и, в конечном итоге, сохранение суверенитета России. Если мы не сможем сделать этого в относительно короткие сроки, Россия со всеми ее несметными ресурсами окажется разорвана между другими, гораздо более мощными центрами экономической и финансовой силы.

Михаил Леонтьев,

журналист

О СУЩЕСТВОВАНИИ В РОССИИ Стабилизационного фонда знают почти 90 % населения страны. И практически все относятся к нему негативно. Это легко объяснимо: в советские времена, которые еще помнят многие, сверхдоходы от экспорта сырья, которые сейчас направляются в Стабилизационный фонд, были бы потрачены на закупку промышленного оборудования и товаров народного потребления, не производящихся в стране, то есть были бы использованы для модернизации промышленности и повышения благосостояния трудящихся. Сложившаяся сегодня ситуация вызывает раздражение – и у специалистов, и у неспециалистов. Вопрос, таким образом, приобрел политический характер. Использование, да и само существование Стабфонда становится серьезной политической проблемой.

Экономисты сегодня поставлены перед необходимостью выбирать между двумя полярно противоположными представлениями о природе этого финансового института. Одно из них состоит в том, что Стабфонд – это лишь механизм денежно-кредитной политики (регулирования денежной массы) в условиях «голландской болезни», поразившей российскую экономику. То есть своего рода лекарство. Такой точки зрения придерживается, например, Андрей Илларионов, бывший советник Президента России.

Другая позиция состоит в том, что действующий механизм накопления и использования Стабилизационного фонда превращает Россию в своего рода сырьевую колонию, которая платит дань своим иностранным хозяевам, консервируя свое экономическое отставание. То есть получается, что фонд – это нечто вроде удавки для национальной экономики. В таких черных красках изображают ситуацию, в частности, известный писатель Д.Е. Галковский, а также ряд бизнесменов и депутатов.

Скажем сразу: сам по себе Стабфонд не является ни благом, ни злом.

Яростная борьба сторонников крайних точек зрения при не вполне понятном большинству существе вопроса невольно формирует у значительной группы граждан однозначную реакцию: «Долой!». Но истина при этом находится не посередине – там находится только проблема.

О путях ее решения давно следовало задуматься, поэтому одни из основных вопросов, которые рассматриваются в этой книге: почему Россия не использует во благо свалившееся на нее богатство и чем эта нерешительность ей грозит?

По существу он всего лишь бухгалтерское оформление распределения ответственности за валютные резервы между Министерством финансов РФ и Банком России. Фонд включает лишь часть, причем небольшую, золотовалютных активов России. Его появление – неизбежное следствие, во-первых, неконтролируемого роста валютных поступлений, а во-вторых – проводимой в стране денежно-кредитной политики. И вот в отношении этих факторов уже можно говорить о благе и вреде для экономики страны.

Стабилизационный фонд российского образца – продукт монетаристской политики, проводимой в специфических условиях государства со слабой кредитно-финансовой системой и экспортно-сырьевым типом экономики. Тому, как и почему фонд возник в нынешнем виде, насколько он эффективен и какая связь между обеспечением экономического роста и инфляцией, посвящена первая глава нашей книги. В ней же обозначается существо спора экономистов: что хуже – небольшая инфляция сегодня или потеря экономической самостоятельности завтра, когда закончится «большая российская нефть».

О том, как в других странах решали проблемы строительства кредитной системы, способной обеспечить экономический рост и вливание средств в экономику без инфляционных потерь, – вторая глава. Там же мы уделяем внимание теоретическим обоснованиям позиций спорящих сторон, в частности тому, откуда взялась боязнь инфляции и кто выигрывает от того, что экономические власти страны страдают такой фобией.

В третьей главе мы рассматриваем результаты проводимой монетаристской политики, породившей Стабфонд, а также те итоги, к которым эта политика приведет Россию уже к концу текущего десятилетия. При этом, разумеется, обосновываются основные пути решения имеющихся проблем. Во-первых, это государственный контроль (монополия) экспорта углеводородного сырья. Во-вторых, государственные программы развития финансовой системы как инструмента, способного эффективно использовать дополнительные доходы для развития экономики, не порождая процесс неуправляемой инфляции. В-третьих, развитие российской финансовой системы как конкурентоспособной части мировой системы расчетов.

Благодарю за помощь в работе нал книгой информационный

канал OPEC.ru и лично Д. Велева, Д. Горлеева и К. Киселева

СНАЧАЛА РЕФОРМ и до 1 999 года Россия жила в условиях хронического бюджетного кризиса. Реальное исполнение бюджета все время оказывалось хуже прогнозных величин. Доля федерального бюджета в валовом внутреннем продукте снижалась. При этом абсолютная величина бюджета колебалась на уровне около 20 млрд. долларов, что меньше не только бюджетов развитых государств, но даже средств, которыми оперируют крупнейшие международные корпорации.

В 1999 году, после запомнившегося всем дефолта, тенденция изменилась. Крах пирамиды государственных казначейских обязательств приостановил отток средств из реального сектора на спекулятивные рынки. Обесценивание рубля закрыло экономическое пространство страны от агрессивного импорта. При известной «прозрачности» российской таможенной границы это оказалось эффективной формой зашиты отечественного производства от иностранной конкуренции.