#Стафф
Шрифт:
– Я так полагаю, это в мой адрес, ведь я такая дешевая и так себя недооцениваю?
– Прекрати! Просто я тебя порой не понимаю!
– Ну конечно! Меня-то окружает исключительно быдло, которое закупается в «Ашанах», а не в «Азбуке вкуса», – заводилась тем временем Ляля.
– Девочки, перестаньте! – Юлиана попыталась разрядить обстановку.
– Кстати, твоя падчерица примет участие в бале? – поинтересовалась Рашель у Юлианы.
– Естественно! Мне еще придется столкнуться с ее матерью. Как подумаю… – Юлиана передернула плечами.
Бал дебютанток – это отобранные на основе аристократичности происхождения и внушительной суммы на банковском
Безусловно, бал имел мало общего с балами дебютанток XIX века, на которых девушки с безупречной родословной удостаивались чести быть представленными ко двору, при этом они были обязаны выбирать белоснежное бальное платье и дополнять его длинными белыми перчатками и диадемой. Этот образ замечательно передала актриса Савельева, сыгравшая Наташу Ростову. В ее внешности, так же как и во взгляде, было столько чистоты! Этим, к сожалению, не могли похвастаться нынешние дебютантки… В своем гениальном произведении Толстой всячески подчеркивал детское возбужденное состояние Наташи, не раз используя в ее описании слово «девочка» и изображая ее с «благодарной детской улыбкой», привлекавшей к себе внимание гостей, поскольку в ней было то, что «не имело на себе общего светского отпечатка».
«Так как бы описал Толстой дебютанток XXI века? – задумалась Анна. – Употребил бы он применительно к ним слово „девочка”? И как бы он описал сам бал?»
Анна, перелистывая страницы глянцевых журналов, часто видела таких дебютанток на современных балах. «Малышки на миллион» мало напоминали невинную Наташу Ростову – хотя бы из-за искусственных корректировок внешности. Правда, ни задачи, ни желания быть похожими на Наташу Ростову нет и никогда не было у героинь современного мира.
Анна вздохнула. Сама она, так же как и многие девочки, девушки, женщины, всегда мечтала попасть на настоящий бал в настоящем бальном платье.
– А она уже заказала себе платье? – поинтересовалась Ляля, любуясь вновь сделанными снимками.
– Не знаю. Обычно они заказывают себе одежду у Мишеля и летают за ней во Францию.
– О! Мишель – очень дорогое удовольствие. Интересно, не твой ли благоверный платит за этот каприз?
– А кто же еще? – раздраженно ответила Юлиана.
– Так и состояние можно спустить на все наряды твоей падчерицы, – поддела ее Ляля, нанося удар по ахиллесовой пяте.
– Ну, надеюсь, до такой крайности мы не дойдем. Все же мы люди небедные и даже не просто богатые…
И тут на сцене появилась та самая Юлиана: высокомерная, сдержанная, с чувством собственного достоинства, которая даже перед подругами умела держать марку, дабы завтра та самая Рашель не черкнула своим черным пером о финансовых затруднениях семьи Вадимовых. Стиль нужно было выдерживать, и Юлиане это хорошо удавалось со всеми, включая самых, казалось бы, близких людей.
XLI
Люба под строжайшим секретом сообщила Анне и Альберту о решении Василины оставить ребенка. Как объяснила по телефону женщина, ей помогают ее родственники, да и сама она, будучи человеком верующим, боялась брать на себя такой тяжкий грех,
– А откуда у нее, интересно, деньги на все эти увеселения? – задавалась вопросом Анна, сидя как-то на кухне с Альбертом.
– Не знаю, Абашева. Даже не знаю… Видимо, уход за ребенком целиком лег на плечи Любы, – задумчиво произнес Альберт.
«Хотелось бы мне увидеть это чудо», – подумала Анна, и вскоре такая возможность им представилась.
Соскучившись по друзьям и желая показать всем свою любимую внучку, Люба предложила встретиться на нейтральной территории. По ее просьбе Альберт и Анна рассказали Гуле, Ксении и Михаилу о прибавлении в семействе, и они решили организовать встречу. Сперва стафф надеялся на отъезд хозяев, но когда стало ясно, что план имеет некоторые несовершенства в лице Кристины и Виктории, стали думать о других вариантах. Наконец на Анну нашло озарение, и она решила попросить Сазоновых стать тем самым связующим звеном, дав возможность друзьям встретиться на их территории. Анри и Адриана с радостью согласились посодействовать и под предлогом помощи по дому попросили отпустить к ним Гулю, Ксению и Анну на время, пока Юлиана и Константин будут отдыхать на даче у Армена. Юлиана дала согласие, и стафф стал с нетерпением ожидать приезда Любы. Все сложилось самым наилучшим образом, так как вместе с Юлианой уехала Виктория с детьми, а Альберт дал Кристине выходной.
– Так мы же можем пригласить Любу и сюда? – спросила у Анны Ксения.
– Ты забываешь про камеры, – ответила Анна.
Люба была счастлива видеть друзей и с удовольствием показала им свою внучку Софью, которая была очень похожа на Егора. Выглядела бабушка замечательно: новая прическа, одежда, свежий, ухоженный вид, да и Софья была одета как принцесса.
– Как хорошо, что вам так помогают родственники! – заметила Анна.
– Да. Нам действительно очень повезло: если бы не их помощь, даже не знаю, что бы мы делали.
Ужин прошел в теплой, уютной атмосфере дома Сазоновых. Никогда стафф не чувствовал себя настолько уютно на территории господ и никогда не получал столь искреннего и уважительного отношения к себе. В доме звучал смех, поздравления, радостные возгласы – все то, о чем могут только мечтать те, кто не смеет проявлять свои чувства, зажатый рамками рублевской морали.
XLII
– Альберт, пожалуй, начну с вас. Как вы объясните ваше отсутствие и пребывание в доме Сазоновых вместе с Михаилом, пока не было меня и Константина? По поводу Гули, Ксении и Анны я понимаю – их попросила отпустить Адриана, а вы? – сразу после своего приезда Юлиана собрала в своем кабинете весь стафф, устроив настоящий допрос.
– Сазоновых затопило, и они попросили им помочь. Вот мы все и пришли на помощь. Не могли же мы оставить их в беде?
– Конечно, в твои обязанности не входит посвящать меня в личные подробности твоей дружбы с прислугой, но делать из меня дуру я не позволю! И больше протечкой труб меня не обманешь! Я все знаю! Люба приезжала к Сазоновым с ребенком, а в это время вы все были там! Ты разочаровываешь меня, Альберт. А учитывая, что твой срок годности уже подходит к концу, зря ты это делаешь!