Сталь и камень

Санчес Сильвана Дж.

Опустив подбородок, я пронзил его взглядом.

– Я мечтал увидеть день, когда Повелитель сна погибнет, – процедил я, и мое лицо исказилось от ярости. – Для меня большая честь положить конец твоей жизни.

Губы Гипноса изогнулись в лукавой улыбке, и в его голосе послышалось извращенное веселье.

– Я вижу, ты не путешествуешь налегке… Все еще носишь с собой свое жалкое эго, смертный, – усмехнулся он. Его слова были подобны ядовитому шепоту на ветру. – Ты действительно думаешь, что сможешь превзойти бога?

Моя кровь закипела, и

в ее потоке смешались вызов и страх. Я инстинктивно сжал рукоять меча. Я прибыл в Подземное царство, чтобы спасти Аврору, защитить Элоиз и найти ответы, и теперь оказался лицом к лицу с воплощением своих прошлых ошибок. Но на этот раз я уже не был неопытным юнцом.

– Может быть, твоя сила и велика, Гипнос, – сказал я с суровой уверенностью, – но я многому научился с момента нашей последней встречи. Меня непросто одолеть.

Напряжение между нами потрескивало в воздухе – ощутимая сила, грозившая перерасти в жестокую битву. Мгновения тянулись, тяжесть прошлой вражды смешивалась с опасностью момента.

Танатос, молчаливый страж, стоял рядом с братом и неотрывно смотрел на меня.

– Достаточно, – сказал он сквозь зубы, и земля содрогнулась, когда он шагнул вперед.

Но Гипнос остановил бога, прижав руку к его груди.

– Он мой, – рявкнул он.

Глаза воина с серебристыми волосами сузились, и он посмотрел на меня. Выражение его лица было каменным и непреклонным.

– Почему? – хрипло спросил он. В его голосе слышалось раздражение.

Гипнос провел пальцем по шраму на своей щеке, шраму, который я помнил слишком хорошо.

– Видишь ли, у нас своя история, – ответил он, и в его глазах заплясал огонек мрачного восторга.

Ответ Танатоса, резкий и четкий, был подобен удару хлыста.

– Отлично. Я найду женщину, – заявил он, и в его голосе прозвучала стальная уверенность, наполнившая лес тяжелым предвкушением. Бог молниеносно развернулся, как будто сила его воли обрела осязаемую форму.

Ледяной ужас охватил меня, пока я смотрел ему вслед. Мне оставалось лишь верить, что годы сражений подготовили Элоиз к надвигающейся опасности.

Я заставил себя сосредоточиться на Гипносе. Бог решил сразиться со мной. Годы вражды и соперничества свелись к этому единственному моменту. Вокруг нас сгустилась тишина, бурлящая от напряжения и агрессии.

Наши взгляды встретились в смертельной схватке, пока само время, казалось, не остановилось. Смех Гипноса эхом отозвался у меня в ушах и послал холодок по спине, глаза, темные в мрачном веселье, встретились с моими.

– Я мечтал об этом дне, – нараспев произнес он, наслаждаясь своей скорой победой.

Вспышка ярости пронеслась по моим венам, прогоняя прочь страх. Воспоминание о неподвижном теле Авроры всплыло у меня в голове. Сколько лет было потеряно после того, как ее красота застыла во времени из-за проклятья Гипноса. Мой клинок зазвенел в ладонях, и я приготовился к битве. Ледяной металл казался знакомым в моей руке – проблеск надежды среди тьмы, которая накрыла королевство Авроры.

Моя

ярость горела ярче звезд, я встретился взглядом с Гипносом и твердо заявил:

– Я с радостью превращу эту мечту в кошмар. – Я усмехнулся, вспомнив нашу первую встречу. – Мой клинок жаждал твоей божественной крови с того самого дня, как коснулся твоей щеки.

Поразительно грациозным движением Гипнос обнажил свой меч. Звездный свет отразился от его гладкой поверхности, вибрируя в воздухе, словно приглашая меня протянуть руку и прикоснуться к нему.

Звон стали пробрал меня до костей, разметав искры во все стороны и послав волны ужаса и воспоминаний. Атаки Гипноса были подобны жидкому пламени: каждый выпад смертоноснее предыдущего. Он был смертельной бурей, от которой у меня по спине побежали мурашки. Каждое его движение было целеустремленным, каждая отраженная атака тщательно спланированной. Этот бой брал начало не в безрассудстве, а скорее в давней жажде мести.

Но я держался, используя каждую каплю решимости и мастерства, которую только мог найти в себе. Я парировал удары бога с доблестью, отчаянно стремясь защитить тех, кого любил. Каждый удар наших мечей эхом разносился по лесу, и металлический лязг наполнял воздух зловещей симфонией.

Время потеряло всякий смысл, пока мы сражались. Наши тела сплелись в танце опасности и непокорности. Только лес был свидетелем нашей борьбы: его древние деревья шептали секреты, а листья шелестели на ветру. Мои мышцы горели от напряжения, разум сосредоточился на каждом взмахе наших мечей.

Сладкий дразнящий аромат победы витал в воздухе. С каждым ударом по мечу Гипноса я был все ближе к тому, чтобы увидеть его поражение. Мои вены гудели от возбуждения, а мышцы горели от необузданной силы, пока я прыгал и отражал атаки, ныряя в воздух и отскакивая в сторону, уклоняясь от опасных выпадов.

Но несмотря на мои усилия, Гипнос отказывался сдаваться. Его мощь превосходила силу любого смертного, и с каждой секундой яростной битвы на меня, словно тяжелое одеяло, давила усталость. Гипнос двигался с молниеносной скоростью, уворачиваясь от моих ударов и нанося ответные резкими движениями. Как бы я ни старался, я чувствовал, как сила Гипноса одолевает меня, угрожая полностью подавить мою волю. Он был богом – его сила намного превосходила все, с чем я когда-либо сталкивался. В тот момент я понял: Гипноса не победить.

Собрав остатки сил, я бросился на бога. Мой клинок рассек воздух со свирепостью, о которой я и не подозревал. Но Гипнос не был обычным противником: божественная кровь текла по его венам, словно жидкое золото, и он с легкостью уклонялся от моих ударов. Последним, решающим ударом он обезоружил меня. Мой меч отлетел в воздух и вонзился в землю.

Мое тело, избитое и покрытое синяками, болело так, словно по нему били тысячей кулаков, но разум оставался ясным. Когда Гипнос приблизился ко мне с самодовольной ухмылкой, я собрал остатки силы воли, чтобы выпрямиться перед ним.