Сталь и пепел. На острие меча
Шрифт:
В случае провала операции или утечки информации скандал мог похоронить весь американский и, возможно, русский истеблишмент. Еще бы, в разгар Третьей мировой главы русской и американской спецслужб проводят совместную операцию по захвату американских граждан, включая действующих военнослужащих армии и флота США, на территории иностранного государства. Попади это в прессу, костей не соберет никто. Ни Беннет, ни Джонсон, ни Пирс. Президент Обайя тут же от всего откажется и сошлется на нерадивых помощников, наломавших дров.
Русским, понятное дело, проще, тем не менее вряд ли кто из воюющих на фронте спокойно отнесется с закулисным шашням Кремля
Американцы сразу оговорили условия — всю грязную работу делают люди Блинова, но пойманные американцы после совместного допроса отправляются домой, на суд. Со своими перебежчиками русские могут делать что угодно. Кроме того, русские берут на себя расходы по операции.
Москва на такие условия согласилась, но потребовала присутствия одного из высокопоставленных чиновников администрации Обайи — для страховки. Этот выбор пал на Роберта Пирса, хорошо знакомого Блинову еще по «украинским делам».
Роберт Пирс встретил директора СНБ в пустом ВИП-зале опустевшего из-за закрытия воздушного пространства международного аэропорта имени Ростислава Штефанека. За прошедшие четыре года Николай похудел, стал более нервным и замотанным. Роберт выглядел приблизительно так же.
Они пожали друг другу руки, как старые знакомые, и сели напротив.
— Уверен, Ник, что утечки не будет?
— От нас — точно не будет. Сам знаешь, что у нас за длинный язык в военное время положено. — Блинов многозначительно чиркнул пальцем по кадыку.
Пирс кивнул. Суровость русских законов в военное время была поистине драконовской — это касалось всего, от свободы слова и собраний до уголовной преступности и дезертирства. Демократия, как считали русские, хороша в мирное время, в военное действуют другие законы. За большинство преступлений в военное время предусматривался трибунал с упрощенной системой рассмотрения уголовных дел. С максимально строгими наказаниями, которые заменялись обычно немедленной отправкой на передовую в составе так называемых штрафных батальонов, особых подразделений, используемых на самых опасных участках фронта. Выжить там шансов было немного, но те, кто выживали, обычно считались уже добропорядочными гражданами, искупившими свою вину кровью. Такое вот варварское правосудие.
«Но эффективное, надо признать», — подумал Пирс. В США и сейчас сотни тысяч заключенных жили на полном пансионе с полным соблюдением своих прав, когда американские солдаты истекали кровью на огненной дуге на фронтах от Рейна до Кандагара. Примени они такую систему правосудия, как у русских, можно было и тюрьмы разгрузить, и обстановку на фронтах переломить в свою пользу.
— Ваши действия, Ник? Пожалуйста, не забывайте про то, что мы на территории чужого государства.
— А какие могут быть действия, Роб? У меня здесь семь десятков отборных штурмовиков. А там, за забором, минимум в два раза больше наемников. Выбьем ворота и возьмем их за яйца. Здесь главное — неожиданность. Прямого штурма никто не ожидает.
Пирс вздохнул. Другого выхода действительно не было. Авиация и артиллерия, по настоянию словацкого премьер-министра, использоваться не должны.
— А что, словаки информацию не сольют?
— Уверен, что нет. Им это крайне невыгодно. Сейчас их премьер ставит задачи местной разведке. Главный тезис — не вмешиваться и на все закрыть глаза.
— Вы хоть дождетесь
— И не подумаю. Любая задержка по времени может привести к срыву операции. Начнем через полтора часа.
— Охренеть! Ник, вы лезете на укрепленную базу среди бела дня без поддержки авиации и тяжелого вооружения? У вас с головой все в порядке?!
Русский, запрокинув голову, довольно заржал и слегка хлопнул Пирса по плечу.
— Роб, дружище, а ты этого до сих пор так и не понял? Еще Бисмарк утверждал, что на каждую военную хитрость русские ответят непредсказуемой глупостью. И победят. А он, собака прусская, знал, что говорил…
Русские и точно сошли с ума. На глазах у ошалевших словаков появившаяся на шоссе колонна из нескольких автобусов и пары тяжелых трейлеров стала притормаживать, не доезжая до DS-camp пары миль. Из машин посыпались спортивного вида мужчины в масках, которые совершенно спокойно стали переодеваться, вытаскивая из автобусов свои баулы. Появились сферические защитные шлемы, бронежилеты, форма цвета хаки. Затем так же организованно незнакомцы развернули мобильный командный пункт и спутниковую антенну терминала связи.
Когда Вацлаву Габорику донесли про это нашествие, он едва не подавился пончиком, который собирался отправить в рот. Все произошло настолько быстро и внезапно, что он не успел отдать никаких приказов, тупо слушая доклад группы наружного наблюдения.
Еще через пару секунд к нему в офис вломился бледный Бондра, сжимая трубку телефона спутниковой связи.
— Премьер-министр! — прошипел он, пихая в руки Габорика трубку, словно это была гремучая змея.
Вскочив с места, Вацлав взял черный горячий кусок пластика с торчащей антенной и приложил его к уху.
Выслушав начальственный рык, Вацлав рухнул обратно в кресло.
— Это спецоперация русских и американцев, Иржи… Нам дали приказ — наблюдать, не вмешиваться и обеспечить безопасность местных жителей.
— Как обеспечить?
— Как стрелять начнут, так и обеспечить… я ни черта не понимаю, Иржи, — жалобно закончил фразу Габорик.
— Да уж. То ядерными ракетами друг в друга швыряются, то совместные операции у нас дома проводят… Бред.
Малкольма Доу, отставного полковника армии США, когда-то служившего в Форт-Брэгге в составе сил специальных операций, с утра мучили дурные предчувствия. Вот уже семь лет, как он работал на Darkstar, оставаясь при этом высокопоставленным участником Ордена Волка. Семь лет он участвовал в заговоре против собственной страны. Страны, ради которой убивал и воевал, которой давал присягу и принадлежал целиком. Но иного пути ни у него, ни у его соратников уже не было. Или они спасут Америку, или Америка умрет. Раньше или позже, но умрет. Третья мировая должна была стать тем Чистилищем, пройдя сквозь которое его Родина должна была вернуть себе силу и могущество, как завещали ее отцы-основатели.
Ради этой великой цели он был готов на все. Но все пошло прахом. Где-то они ошиблись, что-то не учли. Последний месяц Малкольм только и делал, что мотался между США, Европой и Ближним Востоком, пытаясь держать руку на пульсе событий и подчищая огрехи исполнителей. На его глазах разработанный в мельчайших подробностях грандиозный план рассыпался в прах.
От мрачных мыслей его оторвал тихий звонок телефона. Посмотрев на номер абонента, Доу вздрогнул.
Ферзь! Он просто так сам не звонит, значит, что-то случилось.