Шрифт:
Разносится песнь мертвых— над Севером,
где впотьмах
Всё смотрят в сторону Полюса те, кто
канул во льдах…
Мы так жадно мечтали! Из городов,
задыхающихся от людей,
Нас, изжаждавшихся, звал горизонт,
обещая сотни путей.
Мы видели их, мы слышали их, пути
на краю земли,
И вела нас Сила превыше земной,
и
Глава первая. Тщетные попытки
1
В один из августовских дней 1894 года в Петергоф для доклада императору приехал министр финансов С.Ю. Витте. Он только что вернулся из продолжавшейся чуть ли не все лето поездки на Север. В Архангельск, оттуда на Кольский полуостров, далее — вдоль норвежского побережья, в Кристианию [1] , Стокгольм, Гельсингфорс [2] . И теперь горел желанием непременно доказать Александру III экономическую обоснованность строительства и уже одобренных железных дорог — от Вологды на Архангельск, от Казани или Перми на Котлас, и еще одной: от Петербурга к мурманскому побережью.
1
Кристиания — до 1925 года название столицы Норвегии Осло. (Здесь и далее прим. ред.)
2
Гельсингфорс — устаревшее название столицы Финляндии Хельсинки.
В докладе С.Ю. Витте писал: «Для выяснения мероприятий, наиболее способных послужить экономическому развитию мурманского берега, мною были приняты во внимание как естественные условия этого края, так и характер тамошнего населения и хозяйственное его состояние.
Я прошел на пароходе весь мурманский берег, начиная от Святого Носа и до Пазреки, заходя в главнейшие заливы и бухты (Териберский, Екатерининская гавань, Порт-Владимир, Ура-Губа, Мотовский залив, Вайда-Губа, Печенга и устье Пазреки)…
По свидетельству поморов, море у берегов Мурмана на всем протяжении, начиная от Иоканьгских островов до Норвегии, не замерзает. Только те глубоко вдающиеся в землю бухточки, где имеется обильный приток пресной воды, покрываются льдом в своих вершинах. В остальных бухтах если и образуется тонкий слой льда, то он, благодаря постоянным приливам и отливам, быстро уносится в море. Теплое же течение Гольфстрима вовсе не допускает полярные льды приближаться к берегу… Незамерзаемость Екатерининской гавани в этой губе засвидетельствована местною администрацией и командами судов, которые почти ежегодно в ней остаются на зимовку.
Некоторые из осмотренных мною бухт (Екатерининская гавань и Порт-Владимир) даже без всяких искусственных сооружений представляют собою отличные природные порты… Все это приводит меня к убеждению, что Мурман пригоден для основания на нем более или менее крупных центров жизни.
Не могу умолчать перед вашим величеством о местном населении — поморах… Это население живое, смелое, энергичное и предприимчивое, чисто славянской крови. Известно, что западный берег Белого моря, где поморское население главным образом сосредоточено, входил уже в XI веке в состав Новгородских земель. Население это любит море и сроднилось с ним, ибо оно живет морскими промыслами, которые и обеспечивают его существование… Из поколения в поколение поморское население растет посреди суровой океанской природы, где для поддержания существования нужен упорный труд. Эти условия жизни закалили помора и дали ему ту стойкость и энергию, которые составляют его отличительные черты…
При наличии таких исторически сложившихся духовных Сил населения едва ли не надлежит дать им, в интересах государственных, возможно широкое развитие и применение. Правительственные к сему мероприятия представляются в настоящее время тем более желательными, что Мурман в экономическом отношении значительно отстал от соседнего норвежского Финмаркета [3] .
3
Финмаркен — провинция в Норвегии (норвежская Лапландия).
Эти неблагоприятные экономические условия сложились под влиянием особых причин в течение последнего столетия. В предшествовавшее же сему время, когда Финмаркен представлял собою бедную и малонаселенную провинцию, наши поморы господствовали на Северном океане. На западе их промысловая деятельность распространялась по всему Мурману, переходила Нордкап(крайнюю северную точку Норвегии. — Прим. авт.), и еще в XV и XVI веках они зимовали и устраивали склады та норвежской земле. В XVIII веке они фактически владели рыбными промыслами в Финмаркене и доставляли туда жизненные припасы, чем и было положено начало меновой торговле русского Севера с Норвегией.
Оценив те выгоды, которые может дать эксплуатация богатств Северного океана, норвежское правительство обратило усиленное внимание на морские промыслы и деятельно принялось за их развитие. Вместе с тем оно дало русским поморам льготы для облегчения и развития меновых отношений, но зато установило ограничения в правах их промыслов у берегов Норвегии. Соблазнившись выгодами меновой торговли, главными предметами которой со стороны русских были хлеб и лесные материалы, а со стороны норвежцев — разные сорта рыбы, поморы, вместо того чтобы развивать свои промыслы, стали ввозить как добытую ими самими, так и выменянную в Норвегии рыбу. Открывшийся таким образом сбыт в Россию дал толчок к сильному развитию финмаркенских промыслов, и Финмаркен стал быстро заселяться. Дальнейшим успехам способствовали предпринятое норвежским правительством проведение телеграфа и дорог, учреждение субсидируемых срочных пароходных рейсов, устройство портов и проч. Частная предприимчивость широко воспользовалась содействием норвежского правительства, и в одну сотню лет Финмаркен стал цветущей провинцией…
Предоставленные собственным силам русские поморы при всей энергии не могли выдержать борьбы с конкурентом, на стороне которого стоят, кроме энергии, наука, техника и капитал, и мало-помалу очутились в экономической зависимости от норвежцев. Рыбные промыслы на Мурмане не развиваются, и деятельность русских за прибрежьями Белого моря выражается, как выше упомянуто, преимущественно в меновой торговле с Норвегией. Но и этот род их деятельности постепенно сужается. В прежние времена Финмаркен мог продовольствоваться только архангельским хлебом, и потому поддержание торговли с русским Поморьем было для него настолько важно, что норвежское правительство особою статьею трактата 1838 года выговорило себе право ежегодно получать из России 50 тысяч четвертей (10 тысяч тонн. — Прим. авт.) ржи, а в крымскую кампанию даже вступило в соглашение с воюющими сторонами относительно неприкосновенности этой торговли. Теперь, с развитием пароходных сообщений, север Норвегии легко может получать во всякое время хлеб из других стран. То же самое с лесом: прежде все постройки в Финмаркене делались из русского леса; ныне строительные материалы и даже целые дома в готовом виде доставляются из Южной Норвегии. При таких условиях меновая торговля нашего Поморья с Норвегией доставляет нам все меньше и меньше выгод.
По моему мнению, мероприятия правительства в будущем должны быть направлены никак не к поддержанию меновой торговли, а к развитию русских самостоятельных промыслов на Мурмане. Для достижения сей цели необходимо принять целый ряд мероприятий, как-то: учащение рейсов срочного пароходства, устройство телеграфных линий, улучшение колесных путей, перемещение административного центра из Колы в одну из мурманских гавань, устройство в одной из них дока и мастерских для ремонта судов, усиление администрации в некоторых ее отраслях и пр….