Сталин, Гитлер и мы
Шрифт:
К тебе я праздновать пришел…»
Никто солдату не ответил,
Никто его не повстречал.
И только теплый летний ветер
Траву могильную качал.
Вздохнул солдат, ремень поправил,
Раскрыл мешок походный свой,
Бутылку горькую поставил
На серый камень гробовой.
«Не осуждай меня, Прасковья,
Что я пришел к тебе такой:
Хотел я выпить за здоровье,
А должен пить за упокой.
Сойдутся вновь друзья, подружки,
Но не сойтись вовеки нам…»
И пил солдат из медной кружки
Вино с печалью пополам.
Он пил – солдат, слуга народа –
И с болью в сердце говорил:
«Я шел к тебе четыре года,
Я три державы покорил…»
Хмелел солдат, слеза катилась,
Слеза несбывшихся надежд.
И на груди его светилась
Медаль
Написанное в 1945 году стихотворение как бы подводит итог военному лихолетью, в то же время оно окрашено предчувствием грядущих лет, не обещающих никакой радости.
Тяжко и нескладно пошла у народа жизнь после войны. Но официально все было прекрасно. После Парада Победы Сталин был награжден вторым орденом Победы, ему было присвоено звание Героя Советского Союза и, наконец, стал он генералиссимусом. Сотворение легенды было с точки зрения протокольной завершено. Дальше ее предстояло оснащать историкам и писателям. Недаром после войны поэт-фронтовик Ю. Белаш писал:
Он стал богом. Предшественники – святыми.
Портреты – иконами. Лозунги – хоругвями.
«Краткий курс» – священным писанием.
Коммунизм – царством небесным.
В связи с победой Сталин догадался провозгласить тост за многотерпеливый русский народ, но уже через месяц, в День Парада Победы (24 июня 1945 года), поспешил внести поправку: назвал народ-победитель… винтиком! А гайка была та же – его система, и закручивалась она все туже.
Сталин с его обостренным политическим чутьем понимал, что после войны ему придется иметь дело уже не совсем с тем народом, к которому он привык, о чем выше уже говорилось. К сказанному надо добавить, что в результате войны народ просто стал больше знать.
Мое поколение, вернее, та небольшая его часть, которая не погибла и пережила войну, испытало на себе колоссальное воздействие так называемого взрыва информации, причем у нас, в СССР, он потряс людей и все основы с удесятеренной силой. Ведь в довоенные годы все сто процентов информации о мире, окружающем нашу страну, исходили из наших же источников. Во время войны это железное правило оказалось нарушенным, когда мы, преследуя немцев, вступили на их территорию и в страны Восточной Европы и увидели неведомый нам мир.
В ходе войны, особенно в ее конце, устанавливались кое-какие контакты с западными союзниками, они тоже обрушили на нас немало неожиданной информации. Мне, например, запомнились встречи с американскими и английскими моряками на Северном флоте. Большие морские караваны доставляли на наши базы не только оружие, военное снаряжение и продукты, но и тысячи чужеземных моряков. Знакомство с ними, с их образом жизни, так отличавшимся от нашего, вызывало удивление, порождало необычные мысли. Бросалась в глаза их демократичность, раскованность. Не могла не поражать их более чем солидная материальная обеспеченность, которая на фоне нашего жалкого существования выглядела прямо-таки богатством, роскошью. А широта и разнообразие взглядов и свобода их выражения!..
Наши солдаты и офицеры, которые пришли в страны Восточной Европы, вообще столкнулись с лавиной неожиданных впечатлений. Со мной в военно-морском госпитале на соседней койке лежал молоденький десантник из морской пехоты, бравший Германию с моря, простой деревенский паренек. Я как-то спросил его, какое впечатление на него произвели немецкие деревни, он ответил: «Ты знаешь, мы все время шли почему-то через города». Сельские каменные дома со всеми удобствами он никак не мог принять за крестьянские дома. Даже молодые немки, поразившие его воображение, не так потрясли его, как эти сельские дома, ведь он даже не мог себе представить, что деревня может быть такой! Тогда я с высоты моего столичного и флотского воспитания снисходительно отнесся к такой наивности этого милого парня, но потом увидел его в ином свете: с его так неожиданно расширившимся кругозором, новыми знаниями и впечатлениями, озаренными войной. Такую же революцию информации пережила тогда вся страна.
Немалый вклад в такое своеобразное просвещение и образование нашего народа внесли западные союзники и тем, что поставляли нам вооружение и продовольствие. Уже вскоре после окончания войны этот факт у нас замалчивался, ибо упоминание об этой помощи как бы умаляло вклад нашей страны в общую победу и, главное, как бы принижало роль в ней нашего генералиссимуса. Но, как говорится, из песни слова не выкинешь. Летом 1944 года у нас в печати (значит, не без ведома самого Сталина) было опубликовано официальное сообщение «О поставках Советскому Союзу вооружения, строительного сырья, промышленного оборудования, продовольствия Соединенными Штатами Америки, Великобританией и Канадой». В нем говорится, что с октября 1941 по апрель 1944 года из США было поставлено (уже поставлено! Оставался еще год войны. – В. Н. ) в СССР 8,5 миллиона тонн вооружения, строительного сырья, промышленного оборудования и продовольствия. Из США и Англии мы получили более 12 тысяч самолетов. Из США, Англии и Канады к нам поступило более 9 тысяч танков, из США – более 200 тысяч грузовиков. Я сам читал заявления наших специалистов, что без этих мощных грузовиков нам в войну было бы очень трудно. В поставки входили артиллерийские орудия, военные корабли, заводское оборудование, авиационное горючее, алюминий и дюралюминий, медь, цинк, никель, сталь, кобальт… Кто пережил войну, не могут не помнить огромные по тем временам американские грузовики, необычные по своей форме американские и английские танки, а банки свиной тушенки, консервированного мяса и яичный порошок так или иначе в те годы побывали, наверное, в каждом нашем доме.
Все это доставлялось к нам, главным образом, морскими конвоями. Это были опаснейшие морские операции, потери были тяжелыми, потому что приходилось с севера огибать побережье Скандинавии, где базировались немецкие самолеты, корабли и подводные лодки. Около ста кораблей с бесценным в то время грузом ушло на дно. Эта страница истории той войны еще не написана. При Сталине это вообще было невозможно.
Свое негодование по поводу неудавшегося после окончания войны похода на Запад Сталин с лихвой выместил на покоренных им в результате войны странах. Его полубезумная предсмертная агония сотрясала не только нашу страну. В число этих несчастных попало тогда несколько восточноевропейских стран от Балтийского до Черного моря, а также Югославия и Албания. Едва-едва освободившись от нацистского ига, они тут же оказались фактически оккупированными нашими войсками. А название им Сталин придумал прямо-таки издевательское (он был горазд на такие выдумки!) – страны народной демократии, затем их также окрестили социалистическими. В их число еще вошли Монголия, Вьетнам, Куба, Северная Корея и отчасти – Китай.
В Восточной Европе Сталина решительно не устраивало то, что в бывших до войны независимыми государствах все еще сохранились кое-какие остатки либерально-буржуазного порядка. Через своих марионеток, лидеров так называемых коммунистических и рабочих партий в этих странах, наш вождь спешил насадить там наши порядки, прежде всего был раздут до советских масштабов его культ. В 1948 году против сталинской диктатуры восстала Югославия во главе со своим лидером маршалом Тито. У югославов был опыт героической борьбы против нацистской оккупации, и они не хотели мириться с новой разновидностью фюрера. Можно себе представить, как был перепуган и разгневан Сталин этим бунтом внутри его же собственного социалистического лагеря! Это же был пример для других покоренных стран. Никакие происки наших властей и КГБ не смогли ничего поделать с Тито. И тут по Восточной Европе прокатилась такая страшная волна массового террора, какого мир не знал с 30-х годов, когда была залита кровью наша страна. В государства Восточной Европы, официально самостоятельные, независимые, были посланы бригады следователей и палачей из КГБ, и они, опираясь на штыки наших армий, стоявших в этих странах, организовали преследование всех мыслимых и немыслимых сторонников либерального образа жизни и национальной независимости. По советскому образцу 30-х годов они организовали серию зловещих процессов – устрашающих спектаклей. Руководители этих стран были обвинены во всех смертных грехах (югославские агенты, предатели, агенты Запада и т. п.) И на сей раз их приговаривали не только к расстрелу, но многих – к повешению, что лишний раз говорило о том, в каком состоянии тогда находился наш вождь. Тысячи невинных людей были замучены и уничтожены, брошены в тюрьмы и концлагеря. «Братское» советское иго продлилось еще на десятилетия.