Сталин и Арктика
Шрифт:
Корабли ЭОН-1 пришли к Повенцу на месяц раньше, чем открылся канал. «Мы вынуждены были стоять в гавани, ожидая, пока пророют перемычку канала, – вспоминал В. И. Платонов. – Занимались боевой подготовкой, изучали условия предстоящего плавания…» В это время на канале спешно заканчивали основные строительные работы. Земляная перемычка, отделявшая нижний напорный фронт шлюза № 1 от Повенецкого залива Онежского озера, еще была на месте. Ранним утром одного из дней первой недели июля корабли ЭОН-1 вошли в канал. В. И. Платонов вспоминал: «Перед нами уступами шлюзов возвышалась „Повенчанская лестница“. На каждой такой „ступеньке“ нас встречала команда хорошо натренированных рабочих-заключенных, стоявших на ручных размахах лебедок и на клапанах кингстонов затопления и осушения камер. Действуя согласованно, они наполняли камеры и открывали ворота. Мы поднимались все
20 июля последний корабль ЭОН-1 вышел из шлюза № 19 Беломорско-Балтийского канала в Сорокинскую губу Белого моря и встал к причальной стенке. Долгий и изматывающий переход по внутренним путям закончился.
Любопытно, что, когда И. В. Сталин объявил о своем желании лично посмотреть Беломорско-Балтийский канал, его еще не приняла госприемка. Но Сталин считал, что должен все увидеть первым. Кроме этого, главной целью поездки Сталина на Север по еще официально не открытому Беломорско-Балтийскому каналу, был выбор места размещения и строительства будущей военно-морской базы Северной военной флотилии в Кольском заливе. Этот вопрос вождь СССР считал настолько важным, что обязательно хотел лично оценить все достоинства будущей главной базы. Заметим, что это единственный случай, когда Сталин столь предметно занимался вопросом, который обычно и до и после этого решался соответствующими специалистами. Поэтому поездка Сталина на Север не была спонтанной. Наоборот, она стала логическим продолжением всех его предыдущих решений в отношении укрепления обороны северного фасада СССР.
Почему в данном случае он решил все оценить сам? Ответ может быть только один – Сталин прекрасно понимал перспективы будущего Северного флота, его важность в системе обороноспособности СССР. Еще один факт, видимо, чисто в человеческом плане, Сталину не терпелось, как можно быстрее, увидеть своими глазами дело рук своих.
Корабли «Экспедиция особого назначения»
Так прибыв поездом в Ленинград, он, даже не заехав в Смольный, поспешил на пришвартованный в центре города пароход «Товарищ Анохин». После прибытия Сталина, пароход сразу же взял курс к Ладожскому озеру, чтобы уже из него выйти в реку Свирь. Вместе со Сталиным отправились в плавание С. М. Киров, К. Е. Ворошилов и Г. Г. Ягода. То, что Сталина сопровождали Киров и Ягода вполне логично, т. к. они оба курировали строительство канала. Ворошилов же присутствовал, как народный комиссар по военным и морским делам и председатель Реввоенсовета СССР. Его задачей было оценить параметры и качество канала, с точки зрения проводки по нему боевых кораблей.
В конце 1929-го начале 1930 годов С. М. Киров уже посещал Кольский полуостров и Мурманск. На пограничном сторожевом корабле «Нептун» он выходил в море, посетил приморские поселки: Титовку, Озерко, Цып-Наволок и Вайда-Губу. Дело в том, что в конце 20-х – начале 30-х годов Кольский полуостров входил в состав Ленинградской области. Именно тогда, после доклада Кирова Сталину, о том, что Кольский полуостров, да и весь советский Север практически беззащитен с моря, было решено в перспективе построить в Белом море мощную судостроительную верфь. Еще до начала строительства Беломорско-Балтийского канала было очевидно, что по нему смогут проходить лишь небольшие корабли до эсминца включительно. Поэтому, чтобы не перегонять на Север будущие линейные корабли и крейсера вокруг Европы или Скандинавии и нужен был мощный судостроительный завод на Севере.
19 июля в Повенце пароход «Товарищ Анохин» встал в створ первого шлюза Беломорско-Балтийского канала. Кок парохода И. П. Кузьмичев впоследствии вспоминал: «Когда пришли в Повенец, Иосифу Виссарионовичу, видимо, очень понравилась постройка Беломорского канала. Остановили пароход, он подошел к Сергею Мироновичу, трясет ему руку и поцеловал его. И тут же Иосиф Виссарионович распорядился дать несколько бутылок вина, чтобы угостить капитана. Отпраздновали открытие Беломорского канала и пошли дальше. Начали нас спускать и поднимать…»
Это никак не согласуется с легендой, что Сталину канал не понравился и он, якобы, сказал о нем: «Мелкий и узкий». Никаких документальных подтверждений такой реакции Сталина не имеется. Слухи о недовольстве Сталина Беломорско-Балтийским каналом запустили в 90-х годах, по вполне понятным причинам, члены карельского отделения общества «Мемориал».
21 июля пароход «Товарищ Анохин», со Сталиным, Кировым и Ворошиловым на борту, догнал экспедицию ЭОН-1 в поселке Сорока (нынешнем Беломорское). Сталин обошел на катере корабли отряда, после чего состоялся общий митинг, на котором выступали Ворошилов, Киров и Сталин, подчеркнувшие огромное значение строительства Беломорско-Балтийского канала для страны и рассказавшие о задачах будущей Северной флотилии. Согласно воспоминаниям К. М. Симонова, речь Сталина весьма отличалась от традиционных выступлений Ворошилова и Кирова. Он, якобы, сказал: «Что тут говорили: возьмем, победим, завоюем… Война, война… Это еще неизвестно, когда будет война. Когда будет – тогда будет! Это север!.. – и еще раз повторил: – Это север, его надо знать, надо изучать, освоить, привыкнуть к нему, овладеть им, а потом говорить все остальное…»
Однако К. М. Симонов на митинге не присутствовал и лишь слышал о выступлении Сталина от других людей. Присутствовавший же на митинге будущий знаменитый подводник контр-адмирал И. А. Колышкин в своих воспоминаниях приводит совершенно другое выступление вождя. По его утверждению И. В. Сталин сказал следующее: «Товарищи! Вы – на Белом море. Будем считать, что уже прибыли на новый морской театр. Театр исключительно сложный, океанский, не то, что Черноморский, или Балтийский. Не следует забывать, что во время минувших войн в западных и южных европейских водах связь между государствами Запада и Россией всегда была более надежной, если она осуществлялась в северном направлении, а не через балтийские проливы и порты. Так, в годы Первой мировой войны городок Романов-на-Мурмане был единственной отдушиной России в Европу, в океан. Чтобы не быть беззащитными на океанском фланге нашей страны, мы ныне приступаем к развертыванию морских сил на Севере.
Уже подписан приказ наркома по военным и морским делам о формировании Северной военной флотилии с постоянным базированием в Мурманске. Пока в Мурманске. Еще предстоит окончательно решить вопрос о выборе мест для строительства баз и оборонных сооружений… Осваивайте же новый театр, новую технику как следует. И помните: судьба Севера в ваших руках. Желаю больших успехов».
После митинга Сталин и сопровождавшие его лица посетили эсминец «Урицкий» и подводную лодку «Декабрист». Не задерживаясь далее в Беломорске, «Товарищ Анохин» вечером 21 июля доставил делегацию в Кандалакшу, а оттуда высокие гости отправились поездом в Мурманск.
Утром 22 июля И. В. Сталин прибыл в Мурманск. Прибывших встретили и далее сопровождали первый секретарь Мурманского окружкома ВКП (б) А. Абрамов и председатель окрисполкома П. Горбунов. Прямо с вокзала все направились на тралбазу, где их уже ждал буксирный пароход «Буревестник». Непосредственно в Мурманске Сталин пробыл не более двух часов, при этом ни с кем не встречался, а занимался исключительно тем вопросом, ради которого и приехал.
Стела о пребывании И. В. Сталина в Полярном
Из воспоминаний капитана парохода «Буревестник» А. М. Чухчина: «Поздоровавшись с командой, Сталин сразу прошел в салон. Потом вышел на переднюю палубу, набил трубку и закурил, положив одну руку за борт шинели… На палубе „Буревестника“ стоял столик, на нем расположена карта. Товарищ Сталин, товарищи Ворошилов и Киров подолгу наблюдали в бинокли за берегом. Товарищ Сталин подошел ко мне и задал несколько вопросов, касающихся судовождения». Следуя на север, буксир держался ближе к восточному берегу, чтобы лидеры партии и правительства могли рассмотреть угольную базу, Росту, Грязную Губу, Ваенгу и так далее. Соответственно, возвращались потом обратно вдоль западного берега… Мы подошли к Полярному и стали недалеко от скалы, где теперь установлена мемориальная доска… Иосиф Виссарионович вместе с товарищами Ворошиловым и Кировым внимательно осмотрел Екатерининскую гавань. После этого „Буревестник“ направился в Мурманск».
Конец ознакомительного фрагмента.