Сталин и Гитлер. Кто кого обманул
Шрифт:
Политика устрашения
Подавая Берлину сигналы о желании сохранить мир, советское правительство в то же время понимало, что одних дипломатических средств и дружественных жестов может быть недостаточно для того, чтобы повлиять на нацистское руководство. Поэтому наряду с демонстрацией миролюбия оно использовало другой традиционный инструмент большой политики — устрашение, с помощью которого рассчитывало отрезвить сторонников войны в Берлине.
Проводя огромную работу по укреплению обороноспособности страны, советское правительство к весне 1941 г. добилось определенных успехов в развитии отдельных видов вооружений, в частности авиационных. Боевые качества новых советских самолетов, которые начали поступать на вооружение в 1941 г., довольно высоко оценивались германским военным командованием. Неслучайно в первый же день войны нацистские «люфтваффе» нанесли особенно мощный внезапный удар по местам дислокации советской авиации. Весной — в начале лета 1941 г. Кремль попытался использовать мощь советских военно-воздушных сил в качестве фактора сдерживания Германии.
Отнюдь не «беспечностью» и «доверчивостью» правительства СССР объяснялось, например, то, что в апреле 1941 г. оно продемонстрировало делегации германской авиационной промышленности новейшие советские
108
— Kostring E.Op. cit. S. 297.
109
PA AA: Buro des Staatssekretar. RuBland. Bd. 4 (R 29715), Bl. 385 (113277).
В мае—июне 1941 г. советская сторона продолжала использовать фактор мощи своих военно-воздушных сил для сдерживания Германии. В частности, усиленно распространялись слухи о том, что в случае германского нападения советская авиация немедленно нанесет ответный удар возмездия по Берлину и другим немецким городам [110] , о возможности применения ею химического и бактериологического оружия [111] .
Грозные предостережения в адрес Германии делались также по дипломатическим и агентурным каналам [112] .
110
PA AA: Dienststelle Ribbentrop. UdSSR-RC, 7/1 (R 27168), Bl. 26067— 26068, 26085.
111
PAAA: Botschaft Moskau. Geheim. Handakten Botschafter v. Schulenburg aus verschied. Sachgebieten (D Pol I, Pol 2, Pol 4 Wi). Bd. I, Bl. 461803.
112
ADAP. Serie D. Bd. ХП, 2. Dok № 506, 527.
Не только военные, но и политические цели преследовало начатое советским правительством в мае 1941 г. выдвижение войск из внутренних округов в западные приграничные районы. Немцам давали понять, что в случае войны на легкую победу им рассчитывать не стоит, что вермахту противостоит грозная сила и что Германии лучше выяснить отношения с СССР не на поле боя, а за столом переговоров. Показательно, что свои военные мероприятия на западной границе советское правительство не только не скрывало, а скорее, наоборот, подчеркивало. 9 мая 1941 г. было опубликовано опровержение ТАСС, в котором Москва отрицала факт ослабления своей группировки на границе с Германией [113] .17 мая советское правительство ввело ограничение на передвижение по стране иностранных дипломатов и журналистов, прежде всего установило запрет для них на поездки в западные приграничные округа [114] , чем лишний раз дало понять, что занято очень серьезными военными приготовлениями. Расчетом на устрашение и сдерживание Германии были продиктованы проведенные в мае 1941 г. на территории всей страны крупные учения воздушно-десантных частей Красной Армии и подразделений гражданской обороны, призыв на сборы «нескольких сотен тысяч резервистов» для обучения их «пользованию новыми образцами вооружений». Эти мероприятия, как отмечалось в донесениях германских дипломатов, в отличие от той практики, которой советское руководство придерживалось в предшествующие годы, были широко разрекламированы [115] .
113
ВП СССР. Т. IV. Док. № 509.
114
PA AA: Вйго des Staatssekretar. RuBland. Bd. 5 (R 29716), Bl. 275—276.
115
Ibid. Bl. 042 (113446), 249, 253; Botschaft Moskau. Geheim. Handakten Botschafter v. Schulenburg aus verschied. Sachgebieten (D Pol I, Pol 2, Pol 4 Wi). Bd. I, Bl. 461788—461791.
Однако попытки воздействовать на Берлин с помощью военного устрашения, равно как и дружественных жестов, успеха советскому правительству не принесли. Нацистское руководство было твердо убеждено в том, что даже при численном превосходстве Красной Армии над вермахтом в два-три раза (не говоря уже о том соотношении сил, которое было в действительности) она не сможет противостоять ему [116] , что демонстративные мероприятия СССР у границы — это признак его военной слабости, желания предотвратить войну.
116
PA AA: Handakten Etzdorf Vertr. AA beim OKH. RuBland: Vortragsnotizen und Berichte, Lagebeurteilung Ost (betr. Fremde Heere Ost) (R 27361), Bl. 387293—387294.
О характере группировки Красной Армии в западных приграничных округах
Сосредоточение вермахта против СССР началось с лета
1940 г. С конца января 1941 г. Германия приступила к переброске главных сил к границе с Советским Союзом, причем передислокация войск производилась ею во все более ускорявшемся темпе. По данным советской разведки, к 4 апреля
1941 г. военная группировка Германии на границе с СССР состояла из 72-73 дивизий, к 5 мая — 103-107, а к 1 июня — уже из 120 дивизий, не считая войск, которыми располагали Румыния, Финляндия и Венгрия [118] . К началу мая 1941 г. соотношение сил между Германией и СССР, сосредоточенных по обе стороны границы, несмотря на принимавшиеся советским правительством меры по укреплению армий прикрытия, начало изменяться в пользу немцев. Как свидетельствует в своих воспоминаниях Г.К. Жуков, расчеты, произведенные в это время Генштабом РККА, показали, что наличных войск приграничных округов становится недостаточно для отражения возможного удара немцев. Поэтому было принято решение для укрепления обороны на западе срочно отмобилизовать несколько армий за счет внутренних округов и выдвинуть их на рубеж рек Днепр и Западная Двина. Всего в мае 1941 г. из внутренних округов ближе к западной границе перебрасывались 28 стрелковых дивизий и четыре армейских управления. Все дивизии были сокращенного состава (по 8—9 тыс. вместо 14,5 тыс. человек) и не располагали всей предусмотренной по штату боевой техникой [119] . Эти войска должны были составить второй стратегический эшелон и располагаться на значительном удалении от границы — до 400 км.
118
Там же. С. 358—359.
119
Там же. С. 360—361; Начальный период войны: (По опыту первых кампаний и операций второй мировой войны). М., 1974. С. 211.
Говоря об оценке германским политическим руководством и командованием вермахта военных намерений СССР, нельзя также не отметить, что они квалифицировали материально-техническое и кадровое состояние Красной Армии как в целом неудовлетворительное и считали, что она не в состоянии вести широкомасштабные наступательные операции [121] . В оперативном планировании германского военного командования (от первых разработок сценариев войны против СССР, сделанных летом 1940 г., и до самого нападения на СССР) вариант наступательных действий Красной Армии в расчет даже не принимался [122] . Ни Гитлер, ни другие представители нацистского руководства не верили в возможность нападения Советского Союза на Германию и не располагали ни дипломатическими, ни агентурными сведениями на этот счет. Неслучайно германскому правительству пришлось впоследствии изрядно поломать голову над тем, как обвинить СССР в «нелояльности» и подготовке «удара в спину» Германии «во время ее смертельной схватки» с Англией. Несмотря на все старания, нацисты так и не смогли привести доказательств агрессивных намерений Советского Союза. В официальных заявлениях, сделанных 22 июня 1941 г., Гитлеру и нацистскому министерству иностранных дел пришлось ограничиться лишь перечислением разногласий между СССР и Германией, указанием на деятельность Коминтерна и советской разведки на подконтрольных рейху территориях да ссылкой на увеличение численности советских войск у границы Германии, которое якобы создавало угрозу ее безопасности [123] .
121
KTB/OKW. Bd. 1. S. 297—298.
122
См.: Дашичев В.И.Банкротство стратегии германского фашизма: Исторические очерки: Документы и материалы. М., 1973. Т. 2. Док. № 12—43.
123
UF. Bd. XVII. Dok. № 3143d, 3143h.
Как СССР пытаются представить в качестве агрессора
Выдвижение дополнительных частей Красной Армии на запад, начавшееся в мае 1941 г., являлось ответом на германские военные приготовления и отнюдь не свидетельствовало о намерении СССР напасть на Третий рейх. В этой связи нельзя не сделать краткое источниковедческое отступление и не остановиться на одном документе, с помощью которого СССР пытаются обвинить в наличии у него агрессивных замыслов. Этот документ — проект «Соображений по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза» от 15 мая 1941 г., подписанный A.M. Василевским, занимавшим тогда должность заместителя начальника оперативного управления Генштаба Красной Армии. В нем предлагалось «упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию», пока та не успела сосредоточиться, организовать фронт и взаимодействие войск.
Сколько бы раз ни заявляли о том, что проект оперативного плана от 15 мая 1941 г. был подписан Сталиным, Тимошенко и Жуковым [126] или был принят к исполнению на основании устных распоряжений названных лиц [127] , никаких документальных подтверждений этому нет. На разработке, подписанной Василевским, отсутствуют какие бы то ни было подписи, пометы и резолюции, сделанные Сталиным, Тимошенко или Жуковым. Нет также ни прямых, ни косвенных документальных подтверждений того, что эта разработка была вообще представлена главе советского государства или правительству. Думается, не лишне было бы задать вопрос, мог ли вообще этот документ в том виде, в каком мы его имеем (рукописный текст с многочисленными исправлениями и вставками, большинство из которых с трудом поддается прочтению), быть подан первому лицу в государстве? Заслуживает внимания, наконец, и тот факт, что этот документ долгое время (до 1948 г.) хранился в личном сейфе Василевского — не в бумагах Сталина, Тимошенко, Жукова либо начальника оперативного управления Генштаба РККА Н.Ф. Ватутина, где ему, казалось бы, надлежало находиться, если бы он был утвержден или хотя бы рассмотрен, — и именно из сейфа Василевского перекочевал в архив. Данный документ никогда не выходил из стен генштаба. Он так и остался черновым рабочим документом.
126
Maser W.Der Wortbruch. Hitler, Stalin und der Zweite Weltkrieg. Munchen, 1984. S. 327, 406; Португальский P.M., ДоманкAC., Коваленко А.П.Маршал C.K. Тимошенко. М., 1994. С. 138.
127
Данилов ВД.Готовил ли Генеральный штаб Красной Армии упреждающий удар по Германии? // Готовил ли Сталин наступательную войну против Гитлера? Незапланированная дискуссия / Под ред. Г.А. Бордюгова. М., 1995. С. 84—85; Мельтюхов М.И.Споры вокруг 1941 года: Опыт критического осмысления одной дискуссии // Там же. С. 96 и сл.