Сталин и Каганович. Переписка. 1931 -1936 гг.
Шрифт:
Советский посол срочно встретился с северокорейскими лидерами и зачитал им сталинскую телеграмму. Как сообщил Сталину посол, Ким Ир Сен заявил, что это трудное решение, но «поскольку есть такой совет, они будут его выполнять» [860] .
Насколько серьезными были эти директивы Сталина, был ли он в самом деле готов потерять Северную Корею? Видимо, да. В случае отказа китайцев послать войска у Сталина просто не оставалось других возможностей, так как участие в войне советских сил он категорически отвергал. Не исключено, однако, что решение об эвакуации было также способом давления на китайцев. Продвижение американцев в большей мере угрожало Китаю, чем СССР. Объявив решение об эвакуации, Сталин старался заинтересовать китайцев. Он пообещал поставки вооружений, дал более определенные гарантии развертывания советского воздушного прикрытия. Такие маневры принесли результаты. Мао Цзэдун согласился вмешаться в войну. «Старик пишет нам, что надо выступать», – сказал он своим соратникам о требованиях Сталина [861] .
860
Там
861
Ледовский А. М. Сталин, Мао Цзэдун и корейская война. С. 106.
Под ударами китайцев южнокорейцы и их союзники отступили из Северной Кореи. В начале 1951 г. они во второй раз потеряли свою столицу Сеул. Однако затем последовали контрудары с юга. Война затягивалась. Ни одна из сторон не могла достичь решающих успехов. Советский Союз старательно держался в тени. Сталин согласился лишь на скрытную авиационную поддержку армий Ким Ир Сена и Мао Цзэдуна. Главной жертвой противостояния великих держав в Корее было ее население. Разрушенная страна потеряла много миллионов жизней. На долгие годы корейцы оказались разделены, причем Северная Корея попала под власть одного из самых жестоких режимов сталинского типа.
Война в Корее обострила международные противоречия и подстегнула гонку вооружений. Хотя развитие военно-промышленного комплекса всегда было безусловным приоритетом для советского руководства, в последние годы жизни Сталина военные приготовления приобрели более масштабный характер. В январе 1951 г. в Москве было проведено совещание руководителей СССР и стран Восточного блока. Архивные документы, отражающие работу совещания, пока засекречены. О самом факте проведения совещания и его ходе мы знаем по мемуарным источникам. Наиболее подробно об этом событии рассказал в своих воспоминаниях бывший руководитель венгерской коммунистической партии М. Ракоши. По его словам, на совещании с советской стороны присутствовали Сталин, несколько членов Политбюро и военные. Из восточноевропейских стран на совещание прибыли руководители компартий (кроме секретаря польской компартии) и министры обороны. С докладом выступал начальник Генерального штаба Вооруженных сил СССР С. М. Штеменко. Речь, судя по воспоминаниям Ракоши, шла о растущей угрозе со стороны НАТО и необходимости уравновесить ее соответствующими военными приготовлениями социалистических стран. Советское руководство поставило перед своими союзниками задачу в течение трех лет резко увеличить численность их армий и создать соответствующую военно-промышленную базу. Штеменко сформулировал конкретные задания.
По свидетельству Ракоши, планы советской стороны вызвали некоторые споры. Министр обороны Польши К. К. Рокоссовский заявил, что армию, которую предлагалось создать в Польше к концу 1953 г., сами поляки планировали организовать только к концу 1956 г. Представители других государств также сомневались в возможности столь быстрого перевооружения. Однако Сталин оставался непреклонным. Рокоссовскому он ответил, что намеченный поляками срок выполнения программы можно оставить неизменным только в том случае, если Рокоссовский гарантирует, что до 1956 г. не будет войны. Поскольку такой гарантии нет, правильнее принять предложение Штеменко [862] .
862
Исторический архив. 1997. № 5–6. С. 7–8. Воспоминания М. Ракоши. Факт проведения совещания подтверждал также министр обороны Чехословакии А. Чепичка (Вопросы истории. 1999. № 10. С. 85–86). См. также: Волокитина Т., Мурашко Г., Носкова А., Покивайлова Т. Москва и Восточная Европа. С. 467–468.
Пока мы не знаем, какие планы вырабатывались в рамках советской военной программы и в какой мере они реализовывались на практике. Однако многие показатели свидетельствуют о том, что Сталин нацелился на очень серьезное увеличение военной силы. По официальным данным, численность армии, снизившись после демобилизации к 1949 г. до 2,9 млн человек, выросла к 1953 г. вдвое, до 5,8 млн человек [863] . Капиталовложения по военному, военно-морскому министерствам, а также министерствам, занятым производством вооружений и военной техники, увеличились в 1951 г. на 60 %, а в 1952 г. на 40 %. Для того чтобы оценить эти темпы, достаточно сказать, что государственные капиталовложения в народное хозяйство СССР без учета затрат по перечисленным военным и военно-промышленным министерствам увеличились в 1951 г. на 6 %, а в 1952 г. на 7 % [864] .
863
Zaleski E. Stalinist Planning for Economic Growth, 1933–1952. P. 668–669.
864
РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 11. Д. 677. Л. 9–10. Данные о военных расходах приводятся по четырем министерствам, созданным после смерти Сталина: обороны (объединяло прежние военное и военно-морское министерства), оборонной промышленности (созданное на базе прежнего Министерства вооружений), авиационной промышленности и среднего машиностроения. Эти министерства обеспечивали освоение основной доли (хотя и не всех) военных расходов.
Приоритетной и самой дорогостоящей программой оставалось совершенствование ядерного оружия и средств его доставки. Кроме того, значительные силы были брошены на строительство ракетной техники, реактивной авиации, системы противовоздушной обороны Москвы [865] . Решения, принятые в последние месяцы жизни Сталина, свидетельствуют о намерении еще больше подстегнуть темп гонки вооружений. В феврале 1953 г. были утверждены внушительные программы по авиации и военному судостроению. Первая предусматривала создание к концу 1955 г. 106 бомбардировочных авиационных дивизий вместо 32 существовавших на 1953 г. Для укомплектования новых дивизий в 1953–1955 гг. предполагалось построить 10 300 самолетов, увеличить штатную численность военно-воздушных и военно-морских сил на 290 тыс. человек. Вторая программа предполагала выделение до 1959 г. огромных средств на строительство тяжелых и средних крейсеров. На Камчатке, Чукотке, в непосредственной близости от границ с США, создавались советские военные базы [866] .
865
Симонов Н. С. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920–1950-е годы. М., 1996. С. 210–266.
866
Хлевнюк О. В., Горлицкий Й. Холодный мир. С. 167–168; Данилов А. А., Пыжиков А. В. Рождение сверхдержавы. СССР в первые послевоенные годы. М., 2001. С. 92–93.
Означало ли все это, что Сталин готовился нанести «превентивный удар» и развязать новую мировую войну? Версии такого рода, более осторожные у профессиональных историков и размашистые в сенсационной публицистике, периодически будоражат умы любителей истории. Однако пока это не более чем версии. Важно отметить, что упомянутые программы масштабного перевооружения были рассчитаны на несколько лет. Историки советской внешней политики также отмечают, что на международной арене Сталин вел себя осторожно и прагматично. В отношении Запада в послевоенные годы Сталин действовал примерно так же, как в отношении нацистской Германии до войны. Он избегал прямых столкновений и маневрировал. Эта тактика ярко проявилась в берлинском кризисе и даже в таком остром конфликте, как корейская война. Избегая масштабного участия советских подразделений, Сталин намеренно затягивал подписание перемирия, рассматривал войну как способ ослабления США чужими руками. В приватной беседе с китайским лидером Чжоу Эньлаем за полгода до своей смерти Сталин откровенно и цинично объяснял:
Эта война портит кровь американцам. Северокорейцы ничего не проиграли, кроме жертв, которые они понесли в этой войне […] Нужны выдержка, терпение. Конечно, надо понимать корейцев – у них много жертв, но им надо разъяснить, что это дело большое. Нужно иметь терпение, нужна большая выдержка [867] .
Потребовалась смерть Сталина, чтобы корейцев наконец освободили от обязанности нести жертвы во имя чужих интересов. Уже в июле 1953 г. было подписано решение о перемирии в Корее. Жизнь заставила похоронить разорительные сталинские программы перевооружения, в том числе строительство новых авиационных армад. Страна не выдерживала тягот гонки вооружений и требовала реформ, в которых ей отказывал Сталин.
867
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 329. Л. 66; Ледовский А. М. СССР и Сталин в судьбах Китая. С. 160.
Упорный консерватор
Военные проекты были не единственной причиной быстрого роста государственных расходов в последние годы жизни Сталина. Многочисленные документы свидетельствуют об особом пристрастии вождя к масштабным дорогостоящим объектам, многие из которых в официальной пропаганде называли «сталинскими стройками коммунизма». Это были крупные гидроэлектростанции, каналы, железные дороги в труднодоступные заполярные районы СССР. Для укрепления связи с вновь приобретенными территориями на Дальнем Востоке было предусмотрено строительство паромной переправы и огромного (13,6 км) тоннеля под проливом на остров Сахалин, а также железной дороги, соединяющей тоннель с существующей железнодорожной сетью, и т. д. Как обычно, в сталинской системе за броским пропагандистским фасадом скрывалась неприглядная действительность. «Стройки коммунизма» по большей части возводились руками заключенных [868] .
868
Кокурин А. И., Моруков Ю. Н. Сталинские стройки ГУЛАГа. 1930–1953. М., 2005.
Непомерное увеличение программ капитального строительства, множившиеся гигантские проекты ввергли советскую экономику в очередной инвестиционный кризис. Наращивание затрат сопровождалось ростом потерь в незавершенном строительстве, а это, в свою очередь, требовало дальнейшего увеличения финансирования. Неэффективность такой политики стала вполне очевидна в 1951–1952 гг. Планы капитального строительства не выполнялись, пуск новых предприятий затягивался. Дополняли картину стагнация сельского хозяйства и социальной сферы – основных доноров тяжелой индустрии. Несмотря на это, разработанные при жизни Сталина планы на 1953 г. предусматривали новый скачок капитальных вложений [869] . Этот курс неизбежно вел в тупик. В последние годы жизни Сталин упорно повторял ошибки, допущенные во время форсированной индустриализации первой пятилетки.
869
РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 11. Д. 282. Л. 66.