Сталин в воспоминаниях современников и документах эпохи
Шрифт:
(Г. Глурджидзе. Памятные годы. Сборник «Рассказы старых рабочих о великом вожде», с. 25–26.)
В конце каждого учебного года Coco переходил из класса в класс по первому разряду, как первый ученик… Его способности поневоле бросались всем в глаза.
У этого очень одаренного мальчика был приятный высокий голос — дискант. За два года он так хорошо усвоил ноты, что свободно пел по ним. Вскоре он стал уже помогать дирижеру и руководил хором…
В тот период, когда пел Coco, в хоре набрались
Coco хорошо пел в хору учеников духовного училища. Обычно он исполнял дуэты и соло. Часто заменял регента хора.
(Г. И. Елисабедашвили. Матер. Тбил. фил. ИМЭЛ.)
Как-то раз, 6 января (в день церковного праздника «Крещения». — Авт.) на «иордань», возле моста через Куру, пришло множество народу. На главной улице были выстроены войска. После церемонии духовенство возвращалось по своим церквам, причем все улицы были переполнены народом. Столпился народ и в узкой улочке около Оконской церкви. Никто и не заметил, что сверху бешено мчится фаэтон с пассажиром…
Фаэтон врезался в толпу как раз в том месте, где стоял наш хор певчих. Coco хотел было перебежать через улочку, но не успел: фаэтон налетел на него, ударил дышлом по щеке, сшиб с ног, но… по счастью, колеса переехали лишь по ногам мальчика.
Хор певчих мгновенно окружила толпа. Подняли потерявшего сознание ребенка (Coco было тогда 10–11 лет) и доставили домой. При виде изувеченного сына мать не смогла сдержать горестного вопля…
Coco открыл глаза и прошептал: «Не бойся, мама, я чувствую себя хорошо». Мать сразу успокоилась. Пришел доктор, промыл рану, остановил кровотечение, сделал перевязку и затем объявил:
— Внутренние органы не повреждены…
Coco пролежал в постели две недели, а затем снова вернулся к занятиям.
(По воспоминаниям С. П. Гоглинидзе. Матер. Тбил. фил. ИМЭЛ,)
Разрядный список учеников Горийского духовного училища, составленный правлением училища после годичных испытаний, бывших в конце 1891–92 учебного года.
II класс
Удостоены перевода в III класс.
Разряд первый:
1) Джугашвили Иосиф, 2) Карухнишвили Мина, 3) Канделаки Александр, 4) Тхинвалели Христесий, 5) Гигиташвили Георгий.
(«Духовный вестник Грузинского экзархата» № 13 от 1 июля 1892 г., с. 14.)
Разрядный список учеников Горийского духовного училища, составленный после годичных экзаменов, бывших в конце 1892/3 учебн. года.
III класс
Переводятся в IV класс.
Разряд первый:
1) Джугашвили Иосиф, 2) Гордезиани Дионисий, 3) Тхинвалели Христесий.
(«Духовный вестник Грузинского экзархата» № 14
В 1888 году родители определили меня в Горийское духовное училище. В классе я сидел на одной парте с Иосифом Джугашвили. Учился я слабо, и товарищ мой, Coco, всегда охотно помогал мне.
В нашем классе учились дети богатых и бедняков. Их отношение к нам постепенно обострялось еще и потому, что Сталин, считавшийся в классе первым учеником, был из нашей среды.
Сталин обладал исключительной памятью. Объяснения преподавателей он усваивал отлично и потом в точности их пересказывал.
Он никогда не отказывался от своих слов, будучи всегда уверен в их правильности. Прекрасно отвечал он, когда его вызывали к доске.
…Преподаватель Илуридзе упорно придирался к Иосифу и всегда на уроке старался «срезать» его, как вожака нашей группы. Он называл нас «детьми нищих и несчастных».
Однажды Илуридзе вызвал Иосифа и спросил:
— Сколько верст от Петербурга до Петергофа?
Coco ответил правильно. Но преподаватель не согласился с ним. Coco же настаивал на своем и не уступал.
Упорство его, нежелание отказаться от своих слов страшно возмутили Илуридзе. Он стал угрожать и требовать извинений, но Иосиф обладал крепким, непримиримым характером и упорством. Он снова несколько раз повторил то же самое, заявляя, что он прав. К нему присоединились некоторые из учеников, и это еще более разозлило преподавателя. Он стал кричать и ругаться. Сталин стоял неподвижно, глаза его так и расширились от гнева…
Он так и не уступил.
(М. Титвинидзе. Страница воспоминаний. Газета «Заря Востока» № 187 от 12 августа 1936 г.)
В духовном училище воспитывались будущие священники, и поэтому им всячески старались привить богобоязнь и смирение.
Однако на Иосифа Джугашвили такая система воспитания не влияла. Ни одной из перечисленных выше добродетелей в нем не было заметно. Несмотря на строгий режим, он был и остался смелым и свободолюбивым мальчиком. В то время как другие ребята, в большинстве своем, чуть ли не трепетали перед школьным начальством, Иосиф смело подходил к любому преподавателю, говорил с ним о причинах отставания того или иного ученика, о средствах к его исправлению и т. п. Столь же смело обращался он с просьбами за провинившихся учеников к инспектору, к надзирателям.
(По воспоминаниям Г. И. Елисабедашвили. Матер. Тбил. фил. ИМЭЛ.)
В Горийском духовном училище разрешили ввести часы светского пения, и это надо приписать инициативе Coco. Помню, как-то раз, по окончании спевки, Coco обратился ко мне с вопросом, почему рядом с нами, в городском училище, наряду с церковными поют и светские песни, а нам не разрешают.
После некоторого раздумья я ответил, что наша школа — Духовное училище, поэтому мы должны хорошо знать церковное пение, для городского же училища это необязательно.