Сталин. Битва за хлеб
Шрифт:
А как в целом по аграрному сектору? Посмотрим цифры, которые любезно предоставляет все тот же И. Климин. Потребительская и кредитная кооперация для нас менее интересны, поэтому попробуем вычленить сельскохозяйственную как способ объединения мелких производителей.
В середине 20-х годов, по материалам обследования 6 волостей Северо-Запада (Ленинградской, Псковской и Череповецкой губерний) во все виды кооперации, кроме потребительской, бедняков входило 14,6 %, середняков — 39,6 % и зажиточных — около 50 %. Обследование других регионов показало, что по мере увеличения мощности процент хозяйств, охваченных кооперацией всех видов, вырастал от 20,3 % в группе без средств производства до 73,2 % в группе со стоимостью средств производства свыше 1600 рублей. Причем достаточно быстро кооперативы стали обнаруживать все признаки коммерческих организаций: неохотно давали кредиты беднякам, брали высокие проценты, требовали гарантии — например, чтобы получить 100 рублей кредита, надо было предоставить в залог корову или лошадь. Государство отпускало деньги на кредиты бедноте для вступления в кооперативы, но это было, как нетрудно догадаться, каплей в море.
По официальным данным, к 1927 году кооперацией в СССР были охвачены 30 % хозяйств… Точнее, с учетом тогдашней статистики и соц-заказа можно сказать: не более 30 % хозяйств в 1927 году состояло в кооперативах, причем чем беднее двор, тем меньше для него толку было от этой системы. Смысл в кооперативах, конечно, имелся — но та цель, ради которой они поддерживались государством — объединение маломощных производителей, — достигнута не была. Так что и кооперация практически не помогла решению главной проблемы российского сельского хозяйства: куда девать бедноту?
Твоя лошадь, моя соха…
Кто идёт в колхоз? Среднее самостоятельное, зажиточное, «справное» крестьянство? Достаточно мельком ознакомиться с делом, чтобы сказать: нет, конечно! Идет деревенская беднота, организуются деревенские (и городские) пролетарии и полупролетарии, те, у кого хозяйства почти нет, кому не хватает в одиночку ни скота, ни орудий, ни средств завести хозяйство.
Именно так, перебирая, испытывая и отбрасывая варианты, власть выбрала для будущей реформы единственный вид кооперации, который объединял действительно бедноту, — собранное по принципу «слепой безногого везет» коллективное хозяйство, или колхоз.
Первые колхозы появились еще во время Гражданской войны — редко от желания строить новый мир, чаще от нищеты и безысходности да еще в поисках кредитов и льгот. У них было много форм: сельскохозяйственные кооперативы, артели, коммуны, товарищества по совместной обработке земли — и еще больше разновидностей, поскольку никто толком не знал, что обобществлять, как обобществлять, как работать и как распределять продукцию и полученный доход (впрочем, о распределении в Гражданскую речи не шло — продразвёрстка…) Всё это ещё предстояло отработать и обкатать на практике, точно так, как было проделано с совхозами. Среди всего этого организационного хаоса неизменными оставались основные принципы: обобществление в той или иной мере средств производства, то есть земли, скота и инвентаря, и запрет наемного труда.
Государство оказывало «росткам социализма» разнообразную помощь. Любимцами властей являлись, естественно, коммуны, где обобществление было максимальным — им перепадали и лучшая земля, и национализированный инвентарь помещичьих и церковных хозяйств. Но не обижали и членов разного рода объединений по совместной обработке земли — так, согласно «Положению», земли колхозников, если те являлись членами общины, должны были быть выделены в единый массив. Государство бесплатно или на очень льготных условиях снабжало колхозников и коммунаров семенами, инвентарем, рабочим скотом и даже тракторами. В ноябре 1918 года был учрежден специальный миллиардный фонд, специально предназначенный для поддержки новых социалистических хозяйств в деревне. Из средств фонда выдавались кредиты разного рода коллективным хозяйствам с единственным условием — переход к общественным формам обработки земли.
Реальность, как водится, внесла свои коррективы. Нет, колхозы и коммуны создавались, все было в порядке, — но вот кого они объединяли ( табл. 1)?
| Наименование коллективного хозяйства | . | Крестьяне земледельцы | Ремесленники и кустари | Рабочие | Служащие | Монахи, духовенство | Прочие категории | Всего |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Артели | 1918–19 | 1386 | 336 | 1530 | 490 | 15 | 72 | 3829 |
| % | 36,3 | 8,8 | 40,0 | 12,9 | — | 2,0 | 100,0 | |
| 1920–21 | 1846 | 348 | 663 | 465 | 241 | 176 | 3739 | |
| % | 49,4 | 9,3 | 17,7 | 12,5 | 6,4 | 4,7 | 100,0 | |
| Коммуны | 1918–19 | 735 | 239 | 180 | 4,8 | — | 27 | 1229 |
| % | 59,8 | 19,5 | 14,6 | 3,9 | — | 2,2 | 100,0 | |
| 1920–21 | 683 | 252 | 154 | 2,31 | 135 | 7 | 1462 | |
| % | 46,9 | 17,2 | 10,7 | 15,8 | 9,4 | — | 100,0 |
226
Литошенко Л.Социализация земли в России. С. 240.
Итак, мы видим, что колхозы в войну были значительной частью делом не крестьянским, а поддерживались вытесненными голодом в деревню горожанами. В общем-то, совсем не удивительно — несмотря ни на какие законы, общины с большой неохотой давали горожанам землю, а в колхоз можно было вступить, не имея ничего, кроме пары рук, и как-то продержаться до лучших времен. Да и привычка рабочих и служащих к коллективному труду играла свою роль. А довольно весомое участие духовного сословия и вообще шокирует. Но, с другой стороны — кому ближе коммунистический быт, чем монаху?
Зато имущественный состав колхозов показывает, что найдена наконец правильная форма организации бедноты ( табл. 2).
| Наименование коллективного хозяйства | . | Число коллективов | Всего семей | В том числе с лошадьми | ||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| безлошадных | с 1 лошадью | с 2 лошадьми | с 3 лошадьми | Без коровы | c l коровой | с 2 коровами | с 3 коровами | |||
| Артели | 1918/19 г. | 50 | . | |||||||
| Абс. | . | 450 | 16,9 | 226 | 48 | 7 | 126 | 251 | 63 | 10 |
| В% | . | 100,0 | 37,6 | 50,2 | 10,7 | 1,5 | 28,0 | 55,8 | 14,0 | 2,2 |
| 1920/21 г. | 397 | . | ||||||||
| Абс. | . | 3721 | 1172 | 1932 | 440 | 117 | 765 | 2210 | 602 | 144 |
| В% | . | 100,0 | 31,5 | 51,9 | 11,8 | 4,8 | 20,4 | 59,5 | 16,2 | 3,9 |
| Коммуны | 1918/19 г. | 65 | . | |||||||
| Абс. | . | 722 | 365 | 300 | 51 | 6 | 341 | 314 | 46 | 21 |
| В% | . | 100,0 | 50,6 | 41,5 | 7,1 | 0,8 | 47,2 | 43,5 | 6,4 | 2,9 |
| 1920/21 г. | 64 | . | ||||||||
| Абс. | . | 1169 | 716 | 259 | 158 | 76 | 664 | 340 | 120 | 45 |
| В% | . | 100,0 | 61,2 | 22,2 | 10,1 | 6,5 | 56,8 | 29,0 | 10,3 | 3,9 |
227
Там же. С. 242.
Естественно, расчет на какую-то особую производительность коллективных хозяйств если и существовал, то не оправдался — да и не мог оправдаться, поскольку сочетание сохи, сивки и навоза от заморенной коровенки никуда не делось. Но, как выяснилось несколько позднее, была найдена наилучшая форма! По сути, колхоз — это видоизмененная община, с той разницей, что земля не делится по хозяйствам, а обрабатывается сообща. То есть можно получить крупное хозяйство на земле не поперек менталитета, как с англосаксонским вариантом, а в согласии с ним.
Если, конечно, придумать, как это сделать, потому что колхоз оказался намного сложнее совхоза и куда менее устойчив. В совхозе, в общем-то, обычная фабричная система: наемный труд, в войну — фиксированная заработная плата, а потом тарифная сетка. В колхозе же производство и распределение невероятно запутаны, как и полагается в уважающей себя общине. Каждый участник товарищества входит в него с разным количеством земли, инвентаря и работников в хозяйстве, все это надо учитывать при распределении, равно как затраченный труд и число едоков. Основной причиной гибели колхозов являлись не экономические проблемы, которых у них было все же меньше, чем у отдельного двора, а многочисленные склоки вокруг трудового участия и распределения продукции. Цементировала же их в первую очередь необходимость выживать в трудные времена.