Сталин. Большая книга о нем
Шрифт:
— Хороший ты мужик. Откудова ты такой, парень?
Вообще о ссылке и финансах «вождь народов» упоминал частенько. Даже когда понимал,
что его слова могут быть отрицательно истолкованы соратниками. Его это скорее всего мало
волновало. Никита Хрущев, довольно часто бывавший у Сталина как до войны, так и после, в
своих воспоминаниях писал следующее:
Мне запало в душу, как Сталин рассказывал об одной своей ссылке. Не могу сказать
сейчас
Туда вообще много было выслано политических, но и много уголовных. Он нам несколько раз об
этом рассказывал. Говорил: «Какие хорошие ребята были в ссылке в Вологодской губернии из
уголовных! Я сошелся тогда с уголовными. Очень хорошие ребята. Мы, бывало, заходили в
питейное заведение и смотрим, у кого из нас есть рубль или, допустим, три рубля.
Приклеивали к окну на стекло эти деньги, заказывали вино и пили, пока не пропьем все деньги.
Сегодня я плачу, завтра — другой, и так поочередно. Артельные ребята были эти уголовные. А
вот «политики», среди них было много сволочей. Они организовали товарищеский суд и судили
меня за то, что я пью с уголовными.
Конечно, Никиту Сергеевича можно подозревать в несколько пристрастном отношении к
Сталину, и в его мемуарах есть ряд спорных мест. Но скорее всего данный сюжет относительно
близок к реальности. А вообще-то, судя по всему, во время вологодской ссылки Сталин не
особенно нуждался в деньгах. Даже один рубль был в 1913 году приличной суммой. Например,
прислуга получала от 3 до 10 рублей в месяц, чернорабочие — от 8 до 20 рублей,
квалифицированные кадры — от 25 до 80 рублей. На рубль можно было спокойно питаться в
течение десяти дней, а то и полумесяца…
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
119
Скорее всего в середине двадцатых годов у генсека какие-то наличные были. Одно время
он вообще ходил без охраны, потом почти по-демократичному, с одним-двумя охранниками. Но
ни в воспоминаниях современников, ни в документах тех лет нет указаний на то, что Сталин
брал в руки советские купюры. Есть только один рассказ о том, как он подавал (или не подавал)
милостыню.
В России подавать милостыню было принято. Даже наши монархи время от времени
раздавали небольшие деньги нуждающимся подданным. А в Великобритании эта традиция
существует до сих пор: королева в определенных случаях осуществляет, правда, уже почти
символическую,
В советские времена нищих на улицах было предостаточно. И однажды, по утверждению
главы Совнаркома Вячеслава Молотова (во всяком случае, он рассказывал это писателю
Феликсу Чуеву, который аккуратно записывал все беседы с ним), произошел такой случай:
Первые годы охраны, по-моему, не было. Тогда все ходили пешком. И Сталин… Помню,
метель, снег валит, мы идем со Сталиным вдоль Манежа. Это еще охраны не было. Сталин в
шубе, валенках, ушанке. Никто его не узнает. Вдруг какой-то нищий к нам прицепился:
«Подайте, господа хорошие!» Сталин полез в карман, достал десятку, дал ему, и прошли
дальше. А нищий нам вслед: «У, буржуи проклятые!» Сталин потом смеялся: «Вот и пойми
наш народ! Мало дашь — плохо, много — тоже плохо!»
Обнаружив эту цитату, я как историк был несколько удивлен. Во всяком случае,
некоторые источники, причем заслуживающие доверия, утверждали, что Сталин с собой денег
не носил — они ему просто были не нужны. Бежавший на Запад секретарь Сталина Борис
Бажанов писал о роли наличных в жизни Сталина:
Конечно, для него, как и для других большевистских лидеров, вопрос о деньгах никакой
практической роли не играет. Они располагают всем без денег — квартирой, автомобилем,
проездами по железной дороге, отдыхами на курортах и т. д. Еда приготовляется в столовой
Совнаркома и доставляется на дом.
В общем, меня стали обуревать смутные сомнения насчет рассказа Молотова. И через
некоторое время я обнаружил в книге воспоминаний авиаконструктора Александра Яковлева
аналогичный сюжет. Вот только детали и выводы из него были другие:
Знаменитый дирижер Николай Семенович Голованов рассказывал мне, что Сталин
любил Большой театр. В 20-х годах он часто бывал в нем, с удовольствием смотрел балет и
слушал оперу.
— Как-то зимой после спектакля, — вспоминал Николай Семенович, — возвращался
Сталин пешком домой, — жил он тогда в Кремле в Кавалерском корпусе. Мы с секретарем
ЦИК Авелем Енукидзе его провожали. Был мороз. Сталин в своей известной дохе, мы с