Чтение онлайн

на главную

Жанры

Сталин. На вершине власти
Шрифт:

Видные деятели советской культуры, в том числе и те, кто был подвергнут резкой критике в выступлениях Жданова и постановлениях ЦК ВКП(б), в своих произведениях подчеркивали свои патриотические чувства и верность лично Сталину. Д. Шостакович написал музыку к фильму «Падение Берлина», в котором восхвалялся Сталин и его роль в организации победы в Великой Отечественной войне. В этом фильме звучали новые песни, воспевавшие Сталина. По случаю 70-летия И. В. Сталина в журнале «Огонек» были помещены новые стихи Анны Ахматовой «21 декабря 1949 года» и «И Вождь орлиными очами…». Помимо этих произведений в честь Сталина, его юбилею были посвящены многочисленные стихотворения, очерки, театральные постановки и фильмы. В них воспевался Сталин как великий вождь великого народа-победителя.

Хотя Сталин не сдерживал эти восхваления в свой адрес, которые приобрели в послевоенные годы еще большие размеры, чем до войны, он порой проявлял свойственную для него эстетическую разборчивость,

чтобы отказаться от очередного произведения в свою честь в пользу подлинного шедевра. Об этом свидетельствует рассказ Е. Вучетича, приведенный В. Аллилуевым. Сталин пожелал лично ознакомиться с макетом мемориального комплекса, который был привезен в Кремль. Первоначально в центре комплекса должна была быть поставлена фигура Сталина. Как вспоминал скульптор, Сталин «долго и мрачно разглядывал свое изображение, а потом, повернувшись к автору, неожиданно спросил: «Послушайте, Вучетич, а вам не надоел вот этот, с усами?» Затем, указав на закрытую фигуру, поставленную в стороне от макета, спросил: «А это что у вас?» «Тоже эскиз», – ответил скульптор и снял бумагу со второй фигуры… Эскиз изображал советского солдата, который держал на руках немецкую девочку… Сталин довольно улыбнулся и сказал: «Тоже, да не то же!» И после недолгого раздумья заключил: «Вот этого солдата с девочкой на руках как символ возрожденной Германии мы и поставим в Берлине на высоком холме! Только автомат вы у него заберите… Тут нужен символ. Да! Вложите в руку солдату меч! И впредь пусть знают все – плохо придется тому, кто вынудит его этот меч поднять вновь!»

В этом случае, как и во многих подобных, Сталин отдавал предпочтение более удачным художественным решениям, но никогда не забывал напоминать художникам о необходимости увязывать свои работы с высокими государственными задачами. Рассматривая творческую деятельность мастеров культуры прежде всего с точки зрения государственных целей, Сталин исходил из крайней остроты сложившегося международного положения и необходимости сконцентрировать все силы страны, в том числе и духовные, для новых тяжелых испытаний. В то же время нет сомнений в том, что сведение деятельности мастеров культуры лишь к решению текущих политических задач, даже самых важных, не могло не ставить развитие культуры в прокрустово ложе, ограничивая выбор тем и творческого метода. К тому же кампании проработок тех или иных деятелей культуры неизбежно сопровождались сведением личных счетов среди творческой интеллигенции и вторжением невежественных администраторов в сферы, в которых они были некомпетентны. Эти обстоятельства не могли способствовать повышению уровня художественных работ.

Правда, после войны было создано немало замечательных художественных работ, ценность которых до сих пор признается. В эти годы творили выдающиеся композиторы, художники, скульпторы, писатели, режиссеры кино и театра, актеры. Многие произведения советской культуры, такие как, например, упомянутый мемориал Вучетича в Трептов-парке, сохранили свою художественную ценность до наших дней. Поют многие песни, сочиненные тогда, а ряд фильмов и записанных на пленку спектаклей тех лет зрители с удовольствием смотрят по телевидению и сегодня. Однако очевидно и другое: работ, которые пережили свое время, остались в народной памяти и заняли видное место в сокровищнице национальной культуры, гораздо меньше количества Сталинских премий и других наград, которыми награждались деятели культуры. Многие произведения, созданные на «злобу дня», во имя решения сиюминутных политических задач, ныне забыты, и вряд ли незаслуженно.

Аналогичное стремление подчинить деятельность советской интеллигенции решению актуальных задач сегодняшнего дня проявилось и в ряде политических кампаний, проведенных в сфере научных исследований. Благое намерение добиться эффективного использования достижений биологической науки для быстрого подъема сельского хозяйства привело к преувеличенному восхвалению сомнительных, а то и откровенно шарлатанских исследований, проводившихся Т. Д. Лысенко и его учениками, и неоправданным гонениям на учения о генетике Моргана, Вейсмана, Менделя. Хотя лично Сталин не принял участия в дискуссии по вопросам биологии, но несомненно он поддерживал Т. Д. Лысенко и его борьбу против генетики.

Невежественные политические конъюнктурщики атаковали и кибернетику как лженауку, противоречащую принципам диалектического материализма, что задержало развитие научных исследований в этой области. Хотя не было никаких оснований считать, что Сталин стал инициатором осуждения кибернетики, но и в этом случае ясно, что критика этого нового научного направления пользовалась его поддержкой.

Зачастую подобные кампании проводились под патриотическими лозунгами. Обычно они начинались с дискуссии, в которой научные теории отечественного происхождения противопоставлялись зарубежным. При этом отечественные ученые, как правило, изображались как революционеры и материалисты (так, например, характеризовался И. Павлов, хотя он долго и упорно демонстрировал свою оппозиционность Октябрьской революции и свято соблюдал церковные обряды), а иностранные ученые обычно характеризовались как носители буржуазной идеологии, идеалисты, а то и мракобесы. В ходе дискуссий атаке подвергались те советские ученые, которые недооценивали отечественных исследователей – революционеров в своей области и материалистов и преувеличивали ценность зарубежных «буржуазных» и «идеалистических» теорий.

В этом же духе весной 1950 года на страницах «Правды» началась дискуссия по вопросам языкознания. Едва полгода прошло с тех пор, как в книге «Иосифу Виссарионовичу Сталину Академия наук СССР», изданной к 70-летнему юбилею Сталина, была опубликована статья «Языкознание в сталинскую эпоху» академика И.И. Мещанинова и профессора Г.П. Сердюченко, в которой восхвалялась «перестройка теории языкознания, произведенная в послеоктябрьский период крупнейшим советским языковедом и новатором в науке, академиком Николаем Яковлевичем Марром». При этом указывалось, что свое учение о языке Н.Я. Марр создавал «под непосредственным и сильнейшим воздействием… ленинско-сталинской национальной политики и гениальных трудов товарища Сталина». Подчеркивая марксистский характер учения Марра, авторы статьи указывали на то, что, по Марру, язык – «это сложнейшая и содержательнейшая категория надстройки», «мощный рычаг культурного подъема», «незаменимое орудие классовой борьбы». Авторы статьи особо восхваляли «учение Марра» о «стадиальности развития языков». Авторы статьи обращали особое внимание и на теорию скрещивания языков Марра, указав, что она основывается «на учении товарища Сталина об образовании наций в период развивающегося капитализма».

Через несколько недель после публикаций первых статей по вопросам языкознания в ходе дискуссии 20 июня 1950 года на страницах «Правды» была опубликована статья И. В. Сталина «Относительно марксизма в языкознании». Она была написана в форме ответов на вопросы «товарищей из молодежи», которые якобы обратились к Сталину «с предложением высказать свое мнение в печати по вопросам языкознания, особенно в части, касающейся марксизма в языкознании».

Сталин решительно отвергал утверждения о том, что краеугольные положения учения Марра («язык есть надстройка над базисом», «классовый характер языка», «стадиальность развития языка») являются марксистскими. Хотя Марр занимал такое же положение в советском языкознании ведущего отечественного ученого, как Мичурин и Лысенко в биологии, Павлов – в физиологии, Сталин выступил против гегемонии его учения и осудил обычную в то время практику разносной критики тех, кто подвергал сомнению непогрешимость официального кумира в той или иной области знаний. Сталин писал: «Дискуссия выяснила прежде всего, что в органах языкознания как в центре, так и в республиках господствовал режим, не свойственный науке и людям науки. Малейшая критика положения дел в советском языкознании, даже самые робкие попытки критики так называемого «нового учения» в языкознании преследовались и пресекались со стороны руководящих кругов языкознания. За критическое отношение к наследству Н.Я. Марра, за малейшее неодобрение учения Н.Я. Марра снимались с должностей или снижались по должности ценные работники и исследователи в области языкознания. Деятели языкознания выдвигались не по деловому признаку, а по признаку безоговорочного признания учения Н.Я. Марра».

Из этого Сталин делал общий вывод о необходимых условиях успешного развития науки: «Общепризнанно, что никакая наука не может развиваться без борьбы мнений, без свободы критики. Но это общепризнанное правило игнорировалось и попиралось самым бесцеремонным образом. Создалась замкнутая группа непогрешимых руководителей, которая, обезопасив себя от всякой возможной критики, стала самовольничать и бесчинствовать… Если бы я не был убежден в честности товарища Мещанинова и других деятелей языкознания, я бы сказал, что подобное поведение равносильно вредительству. Как это могло случиться? А случилось это потому, что аракчеевский режим, созданный в языкознании, культивирует безответственность и поощряет такие бесчинства. Дискуссия оказалась весьма полезной прежде всего потому, что она выставила на свет Божий этот аракчеевский режим и разбила его вдребезги».

Свою статью Сталин завершал словами: «Я думаю, что чем скорее освободится наше языкознание от ошибок Н.Я. Марра, тем скорее можно вывести его из кризиса, который оно переживает теперь. Ликвидация аракчеевского режима в языкознании, отказ от ошибок Н.Я. Марра, внедрение марксизма в языкознание – таков, по-моему, путь, по которому можно было бы оздоровить советское языкознание».

Вслед за этим выступлением Сталина в июле – августе 1950 года в печати появились его ответы Крашенинниковой, Санжееву, Белкину, Фуреру, Холопову. В этих публикациях он развивал критику учения Марра и вновь атаковал «аракчеевский режим», который «создали его «ученики». Вместе с тем он признавал, что «у Н.Я. Марра есть отдельные хорошие, талантливо написанные произведения, где он, забыв о своих теоретических претензиях, добросовестно и, нужно сказать, умело исследует отдельные языки. В таких произведениях можно найти немало ценного и поучительного».

Поделиться:
Популярные книги

Звезда сомнительного счастья

Шах Ольга
Фантастика:
фэнтези
6.00
рейтинг книги
Звезда сомнительного счастья

Неестественный отбор.Трилогия

Грант Эдгар
Неестественный отбор
Детективы:
триллеры
6.40
рейтинг книги
Неестественный отбор.Трилогия

Возвращение

Кораблев Родион
5. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
6.23
рейтинг книги
Возвращение

Фиктивная жена

Шагаева Наталья
1. Братья Вертинские
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Фиктивная жена

Приручитель женщин-монстров. Том 7

Дорничев Дмитрий
7. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 7

Проклятый Лекарь. Род III

Скабер Артемий
3. Каратель
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Проклятый Лекарь. Род III

Мимик нового Мира 3

Северный Лис
2. Мимик!
Фантастика:
юмористическая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 3

Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга вторая

Измайлов Сергей
2. Граф Бестужев
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга вторая

Приручитель женщин-монстров. Том 1

Дорничев Дмитрий
1. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 1

Большие дела

Ромов Дмитрий
7. Цеховик
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Большие дела

Третье правило дворянина

Герда Александр
3. Истинный дворянин
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Третье правило дворянина

Хуррит

Рави Ивар
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Хуррит

Титан империи 5

Артемов Александр Александрович
5. Титан Империи
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Титан империи 5

Особое назначение

Тесленок Кирилл Геннадьевич
2. Гарем вне закона
Фантастика:
фэнтези
6.89
рейтинг книги
Особое назначение