Сталин. После войны. Книга 1. 1945–1948
Шрифт:
Трумэн вторил Черчиллю, говоря, что у США нет желания «участвовать в испанской гражданской войне», и появление другого правительства в Испании вместо правительства Франко – это «такой вопрос, который должна решать сама Испания» [77] . На это Сталин резонно ответил, что режим Франко навязан испанскому народу извне, а не представляет собой режима, сложившегося из внутренних условий. Что Франко является наследником Гитлера и Муссолини и, уничтожая этот режим, мы уничтожаем наследие Гитлера и Муссолини. «Я не предлагаю военного вмешательства, я не предлагаю развязывать там гражданскую войну, – ответил им Сталин. – Я бы только хотел, чтобы испанский народ знал, что мы, руководители демократической Европы, относимся отрицательно к режиму Франко. Если мы об этом в той или иной форме не заявим, испанский народ будет иметь право считать, что
77
Там же. С. 234.
78
Там же. С. 234, 236.
Сталин предложил именно то, чего больше всего боялись «союзники» и чего любыми средствами хотели избежать. Черчиллю оставалось повторять, что он категорически против вмешательства во внутренние дела другого государства [79] . Выглядело это пределом лицемерия – если вспомнить, какими методами англичане расправились с прокоммунистическим партизанским движением ЭЛАС в Греции. Едва немцы покинули Афины, как там появились английские войска, которые 3 декабря 1944 года устроили расстрел мирной демонстрации, а затем развязали настоящее сражение с коммунистами, продлившееся до начала января 1945 года. Именно Черчилль развязал в Греции гражданскую войну, которая с небольшими перерывами продолжалась там до 1949 года [80] .
79
Он вновь повторяет: «Линия, которой я придерживаюсь, заключается в следующем: Испания – это страна, которая не была вовлечена в войну и не является страной-сателлитом, она также не была освобождена союзниками, мы не можем поэтому вмешиваться в ее внутренние дела. Это вопрос принципа». (Там же. С. 237.)
80
Подробности гражданской войны в Греции читайте в: Стариков Н. Ненависть. Хроники русофобии.
Черчилль оправдывал нежелание что-либо предпринимать тем, что «в настоящее время Франко приближается к своему падению». Странное утверждение для сэра Уинстона, обладавшего острым умом и прекрасной политической интуицией. Для справки: Франко правил до 1975 года, Черчилль же «хоронил» его режим на 30 лет (!) раньше. Ошибся? Нет, просто защищал Испанию от прихода к власти левых сил. И даже отказался передать вопрос министрам иностранных дел для выработки общей позиции или проекта декларации трех стран. Не будет преувеличением сказать, что долгим своим существованием фашизм в Испании во многом обязан «демократу» Черчиллю…
Исторический факт: 11 декабря 1946 года Испания попыталась стать членом ООН и получила отказ. СССР имел в этом вопросе союзников. На учредительной конференции Организации Объединенных Наций в Сан-Франциско представитель Мексики Л. Кинтанилья даже предложил резолюцию, гласящую, что государства, режимы которых были созданы при поддержке держав, воевавших против Объединенных Наций, не могут быть приняты в ООН. Что было далее, вы можете себе представить. Дальше – все логично. Испания стала членом ООН лишь 14 декабря 1955 года [81] . Потому, что в марте 1953 года Сталина не стало.
81
https://www.un.org/ru/member-states/
Затем Сталин поднял вопрос, обсуждение которого также превратилось потом в исторический анекдот. Дело в том, что практически весь боевой и торговый флот нацистской Германии оказался в руках англичан и американцев. И выпускать его из рук, делиться кораблями и тем самым усиливать Сталина им совершенно не хотелось. Поэтому, согласно анекдоту, Черчилль взял слово и долго и красочно описывал, почему надо утопить агрессивный германский флот. Сталин кивал и соглашался, сэр Уинстон говорил все красноречивее, думая, что глава СССР согласился уничтожить немецкие корабли.
А потом Сталин берет слово и говорит совершенно иное…
И вот как было в реальности: глава СССР заговорил о получении Союзом доли германского флота. Черчилль, для которого наличие сильного флота «не у Великобритании» – совершенно недопустимый факт, действительно попытался поставить вопрос об уничтожении германских боевых кораблей [82] .
«Сталин… Только один вопрос: почему г-н Черчилль отказывает русским в получении их доли германского флота?
82
Почему Англия не может допустить появления страны с сильным флотом см.: Стариков Н. Геополитика. Как это делается. М.: Эксмо, 2019.
Черчилль. Я не против. Но раз вы задаете мне вопрос, вот мой ответ: этот флот должен быть потоплен или разделен.
Сталин. Вы за потопление или за раздел?
Черчилль. Все средства войны – ужасные вещи.
Сталин. Флот нужно разделить. Если г-н Черчилль предпочитает потопить флот, он может потопить свою долю, я свою долю топить не намерен.
Черчилль. В настоящее время почти весь германский флот в наших руках.
Сталин. В том-то и дело, в том-то и дело. Поэтому и надо нам решить этот вопрос» [83] .
Черчилль, а за ним и Трумэн пустились в рассуждения, чем является флот, «трофеем или выплатой репараций». Заявляли, что «немецкий торговый флот мог бы сыграть свою значительную роль в этой войне», имея в виду боевые действия против Японии. Черчилль заявил, что СССР уже получил в свое распоряжение флот Финляндии и Румынии, на что Сталин ответил: «Мы ничего не брали у Финляндии из торгового флота, ни одного судна, а у Румынии взяли одно судно» [84] . Тогда Черчилль вспомнил о том, что Норвегия и иные государства понесли большие потери в кораблях, а значит, флот надо делить не на три, а на четыре части, оставив четвертую «на удовлетворение интересов некоторых других стран».
83
Тегеран – Ялта – Потсдам. С. 214–215.
84
Там же. С. 229.
Видя, что союзники намерены утопить проблему в болтовне, Сталин заговорил гораздо жестче: «Мы не добиваемся подарка, мы бы хотели только знать, признается ли этот принцип, считается ли правильной претензия русских на получение части немецкого флота… Я бы хотел, чтобы была внесена ясность в вопрос о том, имеют ли русские право на 1/3 часть военно-морского и торгового флота Германии» [85] .
В итоге, несмотря на попытки затянуть или отложить решение вопроса, на конференции было принято решение, что Советскому Союзу передается треть немецкого военного и торгового флота, за исключением подводных лодок, большая часть которых будет потоплена [86] .
85
Тегеран – Ялта – Потсдам. С. 231.
86
Черчилль продавил уничтожение большей части германских субмарин, прекрасно зная, что у СССР пока нет океанского флота, и лишь получение Сталиным новейших немецких лодок может создать реальную угрозу Туманному Альбиону. На три части делили не более 30 подлодок, при том, что немцы сдали победителям порядка 195 подводных судов.
Следующим принципиальным вопросом, вокруг которого разгорелась настоящая баталия, стали западные границы Польши, а по сути – конфигурация политической карты Центральной Европы. Красная Армия освободила Польшу, и Сталин фактически создал польское правительство. На Ялтинской конференции лидеры трех стран договорились, что новое руководство будет создаваться на базе «советского состава» с включением в него представителей так называемого «польского правительства в изгнании», которое всю войну просидело в Лондоне. После этого должны были пройти выборы.