Сталин. Жизнь одного вождя
Шрифт:
Позже, когда Виссарион начал злоупотреблять спиртным, а потом и вовсе бросил жену и ребенка, заботу о сыне взяла на себя Екатерина. Она отличалась твердым характером и трудолюбием. Начав со случайных заработков, со временем Кеке освоила ремесло портнихи. Единственный ребенок в семье (очень важное обстоятельство!), Сосо, в отличие от многих своих сверстников, мог учиться и не должен был работать. Об этом, кстати, бесхитростно напомнил Сталину один из его горийских приятелей, приславших в 1950 г. письмо с просьбой о встрече на старости лет. «Когда Вы в 1894 г. окончили духовную школу, я в то время окончил Горийское городское училище. Вас в том же году приняли в Тбилисскую духовную семинарию, я же не смог продолжать учебу, т. к. отец имел 8 детей, мы нуждались и ему помогали […]», – говорилось в письме [49] . Мать создала все условия для учебы Иосифа. Она мечтала, чтобы сын поднялся по социальной лестнице, стал священником, и упорно воплощала эту мечту в жизнь. Такие стремления никак не вяжутся с представлениями о беспросветно тяжелом детстве и нищете.
49
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 878. Л. 73.
Несомненно,
50
Suny R. G. Beyond Psychohistory: The Young Stalin in Georgia // Slavic Review. 1991. Vol. 50. No. 1. P. 52.
Сам Сталин в одном из интервью много лет спустя заявил: «Мои родители были необразованные люди, но обращались они со мной совсем не плохо» [51] . Возможно, конечно, что он кривил душой, отгоняя от себя дурные воспоминания детства. Неизвестно, как Сталин относился к отцу, который рано умер. Однако мать Сталин, судя по всему, действительно любил. «Здравствуй, мама – моя! Как живешь, как твое самочувствие? Давно от тебя нет писем, – видимо, обижена на меня, но что делать, ей-богу очень занят»; «Маме – моей – привет! Присылаю тебе шаль, жакетку и лекарства. Лекарства сперва покажи врачу, а потом прими их, потому что дозировку лекарства должен определять врач», – писал Сталин матери уже в зрелые годы [52] . Несмотря на головокружительный взлет сына, Кеке осталась в Грузии. До смерти она жила в почете и благополучии. Правда, на похороны матери в 1937 г. Сталин не поехал. В этот год Большого террора, как будет показано дальше, он вообще никуда из Москвы не выезжал. Сохранилась надпись для венка, сделанная Сталиным на грузинском и русском языках: «Дорогой и любимой матери от сына Иосифа Джугашвили (от Сталина)» [53] .
51
Сталин И. В. Сочинения. Т. 13. М., 1951. С. 113. Беседа с немецким писателем Э. Людвигом 13 декабря 1931 г.
52
Мурин Ю. Г. (сост.). Иосиф Сталин в объятиях семьи. Из личного архива. М., 1993. С. 6–19.
53
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 1549. Л. 83.
Матери Сталин был действительно обязан многим. Она тяжело работала, чтобы сын не испытывал крайней нужды и мог учиться. Она выхаживала его во время многочисленных болезней. Перенесенная в детстве оспа навсегда оставила на лице Сталина рубцы. В результате несчастного случая он серьезно повредил левую руку. Лечение, скорее всего, было малоквалифицированным. Суставы на всю жизнь остались атрофированными, рука плохо действовала. Нетрудно представить, что чувствовала в моменты болезни единственного выжившего ребенка Екатерина, с какой энергией и любовью ухаживала за ним [54] .
54
Рассказы о многочисленных болезнях маленького Сосо, которые порой угрожали фатальным исходом, составляют важнейшую часть воспоминаний матери Сталина (Джугашвили Е. Мой сын Иосиф Сталин).
Последствия болезней и травм дополнялись врожденным дефектом – двумя сросшимися пальцами на ноге. Вряд ли многочисленные физические недостатки оставались незамеченными в жестоком мальчишеском мире. Однако Сосо явно не превратился в изгоя, что было вполне возможно. Насмешникам противостоял сильный характер и живой ум. Мальчик на равных участвовал во всех обычных для того времени играх своих сверстников. У него была отличная память. Это качество всегда вызывает уважение окружающих. Не похоже, что тяжелое детство посеяло в Иосифе Джугашвили те семена жестокости, которые дали столь ужасные всходы в характере Иосифа Сталина. Не похоже, что детство сделало из него даже бунтаря.
Несостоявшийся семинарист
Интеллектуальные способности маленького Иосифа были заметны не только матери, горячо стремившейся вытолкнуть сына из того социального круга, который был предписан ему по рождению. Когда пришло время отправлять Сосо в школу, Екатерина смогла получить поддержку доброжелателей, уверенных, что мальчик действительно должен учиться. Причем не просто учиться, но приобрести достаточно престижное положение, стать священником. Этими благодетелями была семья священника Х. Чарквиани, в доме которого семья Джугашвили снимала комнату. Они помогли Сосо поступить в Горийское духовное училище. Прежде всего, дети Чарквиани обучили Сосо русскому языку, на котором велось преподавание в училище. Эти занятия оказались вполне успешными, что позволило Сосо поступить сразу же в старший подготовительный класс училища. Несомненно, это был важнейший момент в жизни будущего вождя: десятилетний
В подготовительном классе Горийского училища и в самом училище Сосо провел почти шесть лет, с 1888 по 1894 г. На это время пришлись кардинальные перемены в семье Джугашвили. После многих скандалов Виссарион Джугашвили окончательно уехал из Гори, отказав жене и сыну в какой-либо поддержке. Учеба, за которую нужно было платить, оказалась под ударом. Однако Екатерине вновь удалось найти помощь, чему, несомненно, способствовали успехи Сосо. Как примерный ученик, он даже получил стипендию. Екатерина делала все возможное, чтобы сын чувствовал себя не хуже других. Он был всегда аккуратно и по погоде одет. Судя по многочисленным воспоминаниям, Сосо в училище отличался трудолюбием и старательностью: «не было случая, чтобы он пропустил урок или опоздал». Он пользовался репутацией хорошего чтеца молитв и певчего в церковном хоре, ладил с учителями. Учитель русского языка, неслучайно получивший прозвище «жандарм», сделал Сосо своим помощником, отвечавшим за выдачу книг [55] . Много десятилетий спустя, в 1949 г., бывший преподаватель Горийского училища С. В. Малиновский без всякого страха напомнил о себе бывшему ученику. «На старости лет я горжусь тем, что и мой скромный труд участвовал в Вашем образовании», – писал он. Жалуясь на тяжелое материальное положение, Малиновский просил о назначении персональной пенсии, «чтобы на склоне моих дней иметь самое необходимое и умереть в счастливом сознании того, что мой Великий Ученик не оставил меня в нужде» [56] . Известно, что письмо было доложено лично Сталину, хотя последовала ли помощь, из документов не ясно.
55
Островский А. Кто стоял за спиной Сталина? С. 96–97, 102–104.
56
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 876. Л. 12.
В мае 1894 г. Иосиф Джугашвили закончил училище. Выданное свидетельство фиксировало как те дисциплины, которые он изучал, так и уровень их освоения. При отличном поведении юноша получил следующие оценки: по священной истории, православному катехизису, изъяснению богослужения с церковным уставом – «отлично», по русскому с церковнославянским и грузинскому языкам – «отлично», по греческому – «очень хорошо», по арифметике – «очень хорошо», по географии, чистописанию и церковному пению – «отлично». Показав неоспоримые успехи, Иосиф был рекомендован для поступления в духовную семинарию [57] . Несмотря на очевидную односторонность образования, Сосо в Горийском училище многому научился, пристрастился к книгам, получил хорошие познания в русском языке. Судя по воспоминаниям, в училище Иосиф проявил себя как активный юноша с претензиями на лидерство. Очевидные способности и репутация одного из первых учеников служили опорой для самоутверждения. Заметно, что эти годы Сталин вовсе не стремился вычеркнуть из памяти, как это нередко бывает с трудными периодами жизни. Многие десятилетия спустя он помнил о школьных друзьях и даже оказывал им помощь. В архиве сохранились некоторые свидетельства такого рода. В мае 1944 г. 65-летний Сталин написал: «1) Моему другу Пете – 40 000, 2) 30 000 рублей Грише, 3) 30 000 рублей Дзерадзе»; «Гриша! Прими от меня небольшой подарок […] Твой Сосо» [58] . Написанные по-грузински, эти распоряжения очень похожи на ностальгический порыв пожилого человека, который мысленно возвращается в светлое и радостное отрочество.
57
Там же. Оп. 4. Д. 4. Л. 1; Д. 5. Л. 1.
58
Волкогонов Д. А. Триумф и трагедия. Кн. 1. Ч. 1. С. 40–41.
Запутанны и смутны немногочисленные свидетельства мемуаристов о бунтарском поведении Иосифа Джугашвили и его разрыве с религией уже во время учебы в Горийском училище. Л. Д. Троцкий [59] , взявший на себя труд одного из первых (и неизбежно пристрастных) биографов Сталина, вполне убедительно утверждал, что мемуаристы явно смещали события, приписывая горийскому периоду то, что произошло позже [60] . Лучший аргумент в пользу законопослушности и примерности Сосо-школьника – его отличное свидетельство об окончании училища и рекомендации для продолжения учебы.
59
Троцкий Лев Давидович (1879–1940) – воспринимался в мире и в стране как второй, после Ленина, вождь большевистской революции. Его звездным часом была гражданская война, в ходе которой он руководил победоносной Красной армией. После завершения войны и особенно смерти Ленина Троцкий включился в борьбу за власть и влияние, вспыхнувшую между советскими вождями. Проиграв, в 1927 г. он был отправлен в ссылку за границу. В эмиграции активно занимался политической деятельностью, обличая своего главного противника Сталина. По приказу Сталина был убит в 1940 г. в Мексике агентом советских спецслужб.
60
Троцкий Л. Д. Сталин. Т. 1. Benson, 1985. С. 32–33.
В сентябре 1894 г., после завершения летних каникул и успешной сдачи вступительных экзаменов, молодой Джугашвили был зачислен в Тифлисскую духовную семинарию. Судьба вновь не обидела Екатерину и ее сына. В семинарию более охотно принимали выходцев из духовенства, а за учебу нужно было платить. Однако и на этот раз способности Иосифа, а также ходатайства знакомых и родственников были приняты во внимание. В семинарию Иосиф был зачислен с правом бесплатного проживания и пользования столовой. Платить нужно было за учебу и одежду [61] . Воспринимал ли честолюбивый подросток все это как унизительные подачки «бедному родственнику»? Возможно. Но столь же возможно, что казенные стипендии рассматривались как приз, признание заслуг и успехов.
61
Островский А. Кто стоял за спиной Сталина? С. 108–111.