Сталин
Шрифт:
Принято, что «великий человек» обычно должен запаздывать на собрания, с тем чтобы члены собрания с замиранием сердца ждали его появления, причем перед появлением «великого человека» члены собрания предупреждают: «Тсс… тише… он идет». Эта обрядность казалась мне нелишней, ибо она импонирует, внушает уважение. Каково же было мое разочарование, когда я узнал, что Ленин явился на собрание раньше делегатов и, забившись где-то в углу, по-простецки ведет беседу, самую обыкновенную беседу с самыми обыкновенными делегатами конференции. Не скрою, что это показалось мне тогда некоторым нарушением некоторых необходимых правил» [7] .
7
Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. Т. 2. М ., 1984, С. 126.
На конференции Коба, в отличие от Ленина, голосовал за бойкот Думы, созданного тогда «полупарламента». Его позиция, очевидно, сложилась
Коба, будучи типичным представителем российских комитетчиков, обходился без непосредственных связей с международным, европейским рабочим движением, с самыми активными слоями европейской культуры. Его опыт формировался в обстановке царского самодержавия, в удушающей атмосфере того времени. Однако он это компенсировал тесными связями с практикой классовой борьбы в России. Это воспитывало в нем сочувствие к кадрам, работавшим внутри страны, вызывало симпатию к образу мышления практических организаторов, в то же время порождало недоверие к эмигрантам.
После конференции Коба вернулся в Тифлис. В начале 1906 года в статье «Две схватки» он анализирует опыт революции 1905 года. По его мнению, декабрьское восстание потерпело поражение потому, что не удалось поддержать его наступательный дух, кроме того, сказалось отсутствие единого руководства.
Единство попытались восстановить на IV съезде РСДРП. На этом съезде, проведенном в апреле 1906 года в Стокгольме, были представлены все течения российской социал-демократии. Коба (Иванович) неоднократно брал слово, выступал в поддержку Ленина, однако по вопросу, стоявшему в центре дискуссии, — вопросу о земле — выразил особое мнение. Он подчеркивал необходимость раздела земли. Коба отверг предложения меньшевиков о муниципализации земли, то есть передаче ее в общественное пользование, а также и предложение большевиков о национализации земли, о передаче ее в государственную собственность. В этом случае он руководствовался весьма практическими соображениями. По личному опыту он знал, что крестьяне мечтают получить землю.
На съезде партии в Стокгольме вновь обсуждался вопрос о боевых отрядах партии. Была принята резолюция с осуждением террористических акций, которые в тот период все меньше носили политический характер. Объектами экспроприаций, или «эксов», как их называли, являлись банки, почтовые вагоны, перевозка денег. Эти акции служили укреплению материальной базы партии, увеличению ее денежных средств. Резолюция съезда давала разрешение на проведение налетов только на склады оружия. Ленин, исходя из того, что наступление революции будет продолжаться, возражал против негативного по своему духу решения. Вопреки резолюции съезда летом 1906 года такого рода акции продолжались. Кобу даже хотели судить партийным судом за нарушение этой резолюции. Общеизвестны были его хорошие связи с двумя самыми дерзкими участниками «эксов» — Камо и Цинцадзе. Собственно говоря, Коба руководил проведением экспроприаций на Кавказе.
На V съезде РСДРП в Лондоне в мае 1007 года была вновь принята резолюция с запрещением такого рода партизанских акций. Ленин голосовал против этой резолюции.
В феврале 1907 года Коба написал предисловие к грузинскому изданию брошюры К. Каутского «Движущие силы и перспективы русской революции». Хотя у него не было особых теоретических наклонностей и способностей, он дал точную картину перспектив русской революции и основных принципов стратегии и тактики большевиков. Его главные тезисы совпадали с решениями большевиков на съезде в Лондоне. Он представлял, что в России буржуазия, учитывая ее незначительную политическую силу, не может играть революционную роль. Именно поэтому он, в отличие от меньшевиков, выступал за союз с крестьянством. Он понял, что различие исторических структур не способствует вызреванию в России буржуазной революции в традиционном западноевропейском смысле. В то время как А. С. Мартынов, один из теоретиков меньшевиков, исходил из того, что гегемония пролетариата в демократической революции — это вредная утопия, большевики же, как говорил Коба, заявляют: «…правда, наша революция является буржуазной, но это вовсе не означает, что она является повторением
8
Сталин И. В. Соч. Т. 2. С. 3.
В качестве делегата с совещательным голосом Коба присутствовал на съезде партии в Лондоне. Для него этот съезд представлял в личном плане особый интерес, потому что там он впервые встретился со своим будущим главным соперником — Л. Д. Троцким.
Вернувшись на Кавказ, Коба в ходе агитационной поездки делился впечатлениями о съезде. Затем он опубликовал статью о съезде в Лондоне с подзаголовком «Записки делегата» в газете «Бакинский пролетарий», издававшейся на русском языке. По его оценке, съезд в Лондоне разделился на две фракции: на большевиков, которые представляют прогрессивный промышленный пролетариат России, и на меньшевиков, которые имеют поддержку главным образом в отсталых губерниях, например, на Кавказе. Автор проанализировал национальный состав делегатов съезда, обратил внимание на то, что среди меньшевиков большинство составляют делегаты еврейской национальности, в то время как большевики — русские. В этой связи он замечает шутя, что «не мешало бы нам, большевикам, устроить в партии погром» [9] . Коба, отвергавший расовую дискриминацию, естественно, не был антисемитом, но грубые шутки такого рода характерны для него. Главным результатом съезда он считал победу партии над оппортунистическим Центральным Комитетом, поражение «интеллигентских шатаний», недостойных пролетариата. В статье он выразил убеждение, что стоящий вне фракций Троцкий является «красивой ненужностью».
9
Там же.
Комментируя шутки Кобы, вряд ли можно согласиться с Троцким, который десятилетиями позднее, уже находясь в ссылке, писал о Сталине: «По своим взглядам Коба стал интернационалистом. Стал ли он им по своим чувствам? Великоросс Ленин органически не выносил шуток и анекдотов, способных задеть чувства угнетенной нации».
Летом 1907 года Коба был занят организацией стачечного движения, а осенью — избирательной кампанией в III Государственную думу. После того как бакинская рабочая курия избрала большевистского депутата, Коба сформулировал для него депутатский наказ. Между 1907 и 1910 годами, не считая 15 месяцев, проведенных в тюрьме и ссылке, Коба работал в качестве профсоюзного руководителя в Баку. Позднее он так вспоминал об этом периоде своей жизни: «Три года революционной работы среди рабочих нефтяной промышленности закалили меня как практического борца и одного из практических местных руководителей. В общении с такими передовыми рабочими Баку, как Вацек, Саратовец, Фиолетов и др., с одной стороны, и в буре глубочайших конфликтов между рабочими и нефтепромышленниками — с другой стороны, я впервые узнал, что значит руководить большими массами рабочих. Там, в Баку, я получил, таким образом, второе свое боевое революционное крещение. Там я стал подмастерьем от революции» [10] .
10
Сталин И. В. Соч. Т. 8. С. 174.
В ходе его революционной работы произошло важное событие. 25 октября на общегородской большевистской конференции Коба был избран членом Бакинского комитета РСДРП. После почти полугода работы в составе комитета 25 марта 1908 года он был арестован и до 9 ноября находился в Баиловской тюрьме в Баку, Где среди политических заключенных организовал кружок по изучению марксистской литературы.
В постоянной дискуссии с меньшевиками и эсерами он отстаивал большевистские принципы. 9 ноября был объявлен приговор об отправке его в ссылку. В январе 1909 года состав со ссыльными прибыл в Вологду — губернский город, находившийся в 600 километрах от Петербурга. Местом пребывания ссыльного Кобы был определен город Сольвычегодск. Перенеся возвратный тиф, он добрался до февраля до этого города и оставался там до своего побега в июне.
Ленин обратил внимание на кавказского большевика, находившегося в ссылке. Дело в том, что в ходе дискуссий в годы эмиграций от него постепенно отрывались ближайшие соратники, и поэтому он обращал особое внимание на рост кадров внутри страны. Знакомству с Кобой способствовало то, что тот в это время писал свои статьи уже не на грузинском, а на русском языке. Однако неутомимый революционер-организатор Коба с нарастающим раздражением наблюдал за различными теоретическими дискуссиями, которые становились характерными для жизни партии. Он не делал исключения и для полемики Ленина со своими оппонентами в годы эмиграции. Коба вскоре просто выразил свое отношение к философской дискуссии В. И. Ленина с А. А. Богдановым, назвав ее «бурей в стакане воды».