Сталин
Шрифт:
Были также арестованы брат Каменева, художник Н. Б. Розенфельд, и его сын — инженер Мосэнерго Б. Н. Розенфельд. Оба признали, что вели разговоры об устранении Сталина, в которых участвовал и сам Каменев.
В целом картина была впечатляющая.
По «Кремлевскому делу» проходили сам Каменев, его жена (сестра Троцкого), Розенфельды, их племянник, сын Троцкого Сергей Седов и еще многие сотрудники Кремля, их родственники и знакомые. Военная коллегия Верховного суда СССР признала существование четырех террористических групп, в том числе одной «троцкистской». Каменев, уже осужденный на пять лет по делу «Московского центра», получил еще 10 лет тюрьмы.
Характерно, что на донесении Ягоды, в котором предлагались различные меры наказания,
Он не был уверен в существовании заговора, но ведь и против Кирова тоже не было заговора! Поэтому, взвешивая судьбу Николая Розенфельда, Сталин должен был испытывать нечто подобное тому, как если бы стоял на краю обрыва.
Параллельно «Кремлевскому делу» в Ленинграде шла очистка города от «бывших людей» — дворян, чиновников различных министерств, офицеров, преподавателей, священников, врачей, инженеров и т. д. В итоге на конец марта 1935 года были выселены 1434 семьи. Они получили право жить в нестоличных городах и работать по специальности. У них было изъято 9 винтовок и карабинов, 204 револьвера и пистолета, 129 винтовок малокалиберных и охотничьих, 3 гранаты.
Мы уже никогда не узнаем, что ощущал Сталин, когда входил в кинозал Кавалерского корпуса, и медленно гас свет, а на белом экране появлялись фигуры людей. Он теперь знал, что в зал могут войти решительные люди, и вместо героических и озорных грез «Чапаева» или «Веселых ребят» [19] он увидит внутреннюю тюрьму Лубянки или распластается на полу с пулей в затылке, как друг Сергей.
Сталин уволил Енукидзе с должности секретаря ЦИКа, перевел его председателем ЦИКа Закавказья, вывел из состава ЦК партии. Это была личная потеря Сталина. Человек, с которым он был знаком с 1900 года, то есть всю жизнь, перестал быть другом и оказался на грани предательства.
19
Оба фильма были поставлены в 1934 году, и Сталин смотрел их вместе с ближайшими соратниками.
Конечно, с отменой ограничений партмаксимума и вообще с повышением уровня жизни руководителей у элиты появилось много соблазнов. Революция закончилась, можно было вознаградить себя за прошлый аскетизм. И Сталин допускал это в разумных пределах. Так, он не был против строительства на набережной Москвы-реки возле Большого Каменного моста жилого комплекса на пятьсот квартир с максимальными для того времени удобствами: газом, телефоном, горячей водой. [20]
Да, Сталин ослабил узду, но он не ожидал, что бытовые соблазны так быстро создадут враждебную среду в самом центре государства, буквально в шаге от него.
20
Этот дом потом будет назван Домом на набережной, здесь жили почти все наркомы, министры, генералы СССР.
Существует неопровергнутая версия, что покушение (устранение) действительно готовилось Енукидзе, Петерсоном и руководителями Московского военного округа, но неожиданный выстрел в Смольном 1 декабря 1934 года спутал все карты заговорщиков. Эта версия базируется на показаниях Енукидзе и Петерсона в 1937 году, когда они, находясь в разных городах, одновременно признались, что планировали арестовать Сталина, Молотова, Кагановича, Ворошилова и Орджоникидзе и при необходимости — расстрелять.
В мае 1937 года уже арестованный Ягода сообщил на допросе, что Енукидзе говорил ему о готовящемся перевороте, в руководство которого входили Петерсон и командующий МВО Корк. Кроме того, Ягода передал слова Енукидзе, что заговорщики ориентировались на Тухачевского.
Можно
Если этот заговор существовал в действительности, а вовсе не любовницы Енукидзе интересовали Сталина, то возникает вопрос: почему «Кремлевское дело» с разоблачением любвеобильного секретаря ЦИКа получило огласку, а дело «Клубок» о подготовке переворота осталось неизвестным?
Видимо, есть две причины. Первая — неразделимость границ между идейной борьбой с оппозицией и инкриминируемыми ей действиями. Где-то надо было ставить точку, иначе врагами могли оказаться почти все.
Вторая причина состояла в том, что нельзя было в международных делах, выстраивая союз с Францией и так называемым Восточным блоком, демонстрировать, что СССР находится на грани краха. Поэтому Сталин остановил разматывание «Клубка».
Таким образом, дело «Клубок», хотя и не доведенное до конца, получило оперативное разрешение: сталинская группа изменила всю кремлевскую организацию безопасности, устранив из нее самое надежное, как казалось еще недавно, «кавказское» звено. Военные остались под подозрением. Ягода укрепил позиции, и в силу этого его положение (под наблюдением Ежова и Вышинского) стало более рискованным.
Второго мая 1935 года Ягода объявил, что следствие по «Кремлевскому делу» завершено.
Четвертого мая Сталин выступил на приеме в Кремле перед выпускниками военных академий и глухо намекнул о ситуации: «Они угрожали кое-кому из нас пулями». Кто эти «они», он не расшифровал. Можно было подумать, что речь идет о Зиновьеве и Каменеве. Однако не было причин скрывать их имена. Неназванные «они», скорее всего, имели отношение к «Клубку».
На этом приеме Сталин сказал и еще одну важную вещь, возразив против существующей практики приписывать «руководителям, вождям», почти «все наши достижения». И объяснил, что успехи страны сегодня зависят «от кадров»: надо «ценить кадры, ценить каждого работника, способного принести пользу нашему делу». Он обращался к людям новой социальной группы и отворачивался от старых кадров, разочарованных реальным социализмом.
Неправленая стенограмма речи Сталина на приеме выпускников военных академий 4 мая 1935 года отчетливо дает понять его социокультурную позицию. Из тысячи с небольшим выпускников академий в том году более половины были инженерами, из них 80 процентов направлялись не в армию, а в промышленные наркоматы.
Обращаясь к ним, Сталин охарактеризовал дореволюционную Россию так: «Громадная страна, которая по своему составу, с некоторыми очагами промышленности, точками, где мерцают, теплятся огоньки культуры, а по преимуществу — средневековье» 276.
По-видимому, здесь ключевое определение «средневековье». В выправленной стенограмме и в публикации «Правды» это слово отсутствует.
Второе важнейшее определение в речи Сталина — о том, что современные кадры рекрутируются из среды малограмотных крестьян. Эти люди, добавим мы, стремились не только к социальному успеху, но и несли в себе мощную традицию средневековой общинной психологии, которую нельзя было изжить за одно поколение. [21] То есть он черпал из колодца прошлого. Насколько глубоко могла новая элита освоить управленческое наследие империи — большой вопрос.
21
Возникает аналогия с экспансией «варягов», уничтожающих прежнюю элиту и силой насаждающих «прогресс».