Сталинградцы(Рассказы жителей о героической обороне)
Шрифт:
Первым делом я явилась в комендатуру штаба 62-й армии.
Военный комендант товарищ Шевченко повёл меня в полуразрушенный домик, врытый в землю.
Вот как произошло мое знакомство с генералом Чуйковым.
— Кто же это додумался вас сюда прислать? — слегка улыбаясь, спросил он.
— Я председатель райисполкома, — ответила я.
— А какую вы работу будете проводить?
— У вас в блиндажах живут жители нашего района, — сказала я.
— Да. Вы бы детворе сахару привезли.
— Вот этого нет.
— Где же мне вас поместить? С артиллеристами или со связистами? — спросил он.
— Всё равно, — ответила я.
— Ну, хорошо, идите к
Военные товарищи вначале никак не могли понять, зачем мы приехали и что будем делать тут. Но так или иначе всюду встречали нас гостеприимно и с большим радушием — не как гостей, а как хозяев этих мест.
Я ходила из блиндажа в блиндаж, брала на учёт всех жителей, которые жили вместе с бойцами. У Тагиевского взвоза, в будке стрелочника, я встретила мать и дочь Дегтярёвых. По всему было видно, что они уже привыкли к боевой обстановке. Здесь же я впервые узнала об Александре Черкасовой, которая вместе с другими женщинами и детьми во время боев жила на одном из южных склонов Мамаева кургана. Всего за несколько дней мы взяли на учёт в своем районе семьдесят семей, живших в самом пекле войны вместе с солдатами. И каждый день, через овраг, который был как бы границей, переползали новые люди, спасавшиеся из немецкой неволи.
Мне приходилось часто посещать госпиталь, помещавшийся здесь же на берегу, в туннеле дамбы, по которой проходит железная дорога. Внутри дамбы, в четыре яруса, были сооружены нары. В земляное дно туннеля вбиты сваи, на них положены доски. Под полом протекала вода. Здесь лечились от ран защитники Мамаева кургана. Прямо из туннеля они снова шли в бой. Среди бойцов в этом госпитале были и мирные жители. Я сама направила сюда несколько человек, нуждавшихся в срочной медицинской помощи. Уже потом их удалось переправить на левый берег Волги.
Мы начали регулярно снабжать население продовольствием. Разносили по блиндажам хлеб и рыбу. Уже теперь бойцы знали обо мне. Меня называли — «советская власть!»
Войдёшь — обязательно пригласят сесть, угощают чем-нибудь. Поражаешься: пелена дыма всё застилает, не видно лица сидящего рядом, а люди поют песни, разговаривают о прочитанных книгах, спорят, вслух мечтают о том, какая жизнь будет после войны. А выходишь из блиндажа — кто белый халат предлагает, кто советует, где пригнуться, где проползти.
В армию Чуйкова со всех концов страны приходили посылки с подарками защитникам Сталинграда. С каким любопытством распаковывались эти посылочки, в которых заботливо уложены были всякие мелочи, необходимые солдату! И каждый раз после того, как вскрывали такую посылочку, солдаты садились писать ответ в какой-нибудь далёкий от Волги город — в Томск или Джамбул. А когда в посылках оказывался шоколад или конфеты, начиналось угощение маленьких сталинградцев, которые жили среди военных.
Вместе с бойцами Родимцева мы слушали доносившиеся издалека могучие раскаты советской артиллерии. Вскоре на моих глазах гвардейцы покинули свои окопы и блиндажи и, как бы выпрямившись и поразмяв свои кости, перешли в долгожданное наступление.
С разных сторон сходились части Советской Армии в наш Дзержинский район, освобождая его от немцев. 31 января я уже была на центральных улицах нашего района. Прошла мимо разрушенного дома, где была моя квартира. По какой-то случайности из всего имущества уцелел кувшин для цветов. Я его схватила и долго таскала с собой подмышкой, думала: «Когда мы растащим все эти развалины и над нами снова будут крыши и мы будем спокойно спать по ночам, в этот кувшин я снова поставлю цветы».
Мы ходили по своему освобождённому району, по
Идём как-то по Солнечной улице, слышим — из подвала доносится чей-то стон. Вхожу туда. На соломе лежит девочка семи лет без сознания. Как потом я узнала, немцы, перед тем как сдаться в плен, изнасиловали эту девочку.
А вот семья Неделиных, которую я хорошо знала до войны. Мы их вытаскивали из какой-то зловонной ямы. Неделина долго не могла узнать меня, а когда я ей растолковала, что я — Мурашкина, она не верила и всё приговаривала.
— Вас же расстреляли немцы!
Придя в себя, Неделина стала умолять меня спасти её ребёнка. Он был болен менингитом.
А вот блиндаж, заваленный трупами. Среди мертвецов ползает маленькая девочка. Увидев меня, она заговорила:
— Я кушать хочу.
В это время на улицах Сталинграда ещё шёл бой. Танкисты выбивали немцев из каменных зданий — последних очагов сопротивления. Ко мне подошёл лейтенант, строго взглянул на меня и спросил:
— Что вы тут делаете?
— Это мой район, товарищ, я председатель исполкома Дзержинского района.
— Вот оно что, — как-то протяжно и с удивлением сказал лейтенант, посмотрел на предъявленное мною удостоверение и добавил:
— Тяжеловато вам здесь будет, товарищ председатель.
И я подумала: «Да, пожалуй, теперь будет потруднее».
На Невской улице каким-то чудом уцелел небольшой домик.
«Вот тут-то мы и разместимся», — решила я.
Через несколько дней над этим домиком взвился красный флаг. Дзержинский исполком районного совета депутатов трудящихся снова принялся за работу в своем районе.
ПОСЛЕ БИТВЫ
Дорогая память
Н. П. Дегтярева
В нашем районе сохранился один дом, не очень разрушенный. В нём, когда бои кончились, больницу открыли. В этом же доме маленькую комнатку отвели под аптеку. Стала я в этой аптеке работать фармацевтом. Была моя аптека хоть и не на людной улице, а на бойком месте. Кто приходил по делу, а кто просто так, погреться. Заглядывали бойцы и командиры, с которыми мы с мамой сдружились, когда жили в «Белом домике» на берегу Волги во время боёв. Приходили, приглашали меня на вечера и банкеты. Сколько тогда таких вечеров было… Ведь всем хотелось как можно лучше отпраздновать нашу победу. На таких вечерах много тогда наших сталинградцев побывало и в армии Чуйкова, и в той части, которая Паулюса в плен взяла. Хоть и много получала я тогда таких приглашений, но не пришлось мне побывать ни на одном вечере, так как не могла я надолго оставить аптеку: аптека работала круглые сутки; она была дежурная. Но всё же несколько раз я отлучалась и сопровождала защитников Сталинграда по сталинградским улицам. Развалины они видели и без меня, а я рассказывала им, как здесь было раньше. Всё это слушали теперь, как чудесную сказку. Особенно интересовались местами, где в гражданскую войну в Царицыне товарищ Сталин бывал. Я знала их ещё тогда, когда была пионеркой.