Сталинградская Богородица
Шрифт:
Ну а в нашей стране режим предполагался еще суровее, чем в Польше. Для управления советскими территориями был создан новый орган, Остминистериум («Восточное министерство»). Глава этого учреждения Розенберг уточнил у Гитлера, как правильнее действовать: «Есть два способа управлять областями, занимаемыми на востоке, первый – при помощи немецкой администрации, гауляйтеров, второй – создать русское антибольшевистское правительство, которое было бы и центром притяжения антибольшевистских сил в России». Фюрер отрезал: «Ни о каком русском правительстве не может быть и речи; Россия будет немецкой колонией и будет управляться немцами» [7].
Нет, немцы шли не освобождать Россию от большевиков. За
Тогда же, в марте, штаб ОКБ разработал приказ, допускающий уничтожение пленных. 12 мая был издан «приказ о комиссарах» – о поголовном уничтожении политработников Красной армии. А 13 мая Гитлер и Кейтель выпустили директиву, где указывалось, что расправы над непокорными в России должны осуществляться даже без военно-полевых судов, по приказу любого офицера. Причем военнослужащих запрещалось привлекать к ответственности «в отношении проступков, совершенных против гражданского населения».
В этот же день, 13 мая, от лица Гитлера и Кейтеля вышла директива, распределявшая обязанности по освоению советских земель. На Геринга возлагалась «эксплуатация страны и использование ее экономических возможностей». А на Гиммлера выполнение «специальных задач по подготовке к политическому управлению Россией». Районы, где будут работать команды Гиммлера, требовалось закрыть от посторонних, вход и въезд туда строго запрещался. Что это означает, было уже известно по опыту Польши. Уничтожение всех непокорных, всех неугодных.
Но и тех русских, кто подчинится оккупантам, не ожидало ничего хорошего. Геринг, уполномоченный по «экономической эксплуатации», 27 мая 1941 г. издал приказ о полном ограблении захваченных земель. Все продовольствие, ценные товары и сырье подлежали вывозу в Германию. Хладнокровно пояснялось, что миллионы русских наверняка умрут от голода, но к этому надо относиться спокойно. Принимать какие-либо меры для помощи голодающим запрещалось. В беседе с итальянским министром иностранных дел Чиано Геринг философски рассуждал: «В этом году в России умрет от голода 20–30 миллионов человек. Пожалуй, хорошо, что так случится, ибо некоторые народы должны быть истреблены» [101].
7. Катастрофа под Киевом
22 июля германская авиация совершила первый налет на Москву. Ущерб был незначительным, но нацистская пропаганда раструбила – люфтваффе крушит русскую столицу! В Кремле задумались, нельзя ли ответить адекватно. Но фронт уже сдвинулся далеко на запад. Оценили возможности наших бомбардировщиков, и оказалось, что достать до Берлина можно только с Моонзундских островов – на Балтике, у берегов Эстонии. На самом большом из них, о. Эзель (Сааремаа), спешно оборудовали аэродром, сюда направили полк морских бомбардировщиков.
7 августа 1941 г. 15 машин ТБ-3 под командованием полковника Преображенского взяли курс на Берлин. Немцы не ожидали налетов с русской стороны. Светомаскировки не было. ПВО принимала самолеты за свои, заблудившиеся. Прожекторами подсказывала аэродромы для посадки. Самолеты беспрепятственно сбросили бомбы, и только после этого в Берлине погасло освещение, взбесились зенитки. Домой вернулись без потерь. А германское радио известило: «В ночь с 7 на 8 августа крупные силы английской авиации в количестве 150 самолетов пытались бомбить нашу столицу. Из прорвавшихся к городу 15 самолетов 9 сбито». Откликнулась радиостанция «Би-би-си»: «Германское сообщение о бомбежке Берлина интересно и загадочно, так как 7–8 августа английская авиация над Берлином не летала».
Внесло ясность советское информбюро: бомбили русские. Немецкое руководство даже не хотело поверить в это, но удары повторялись. К морской авиации добавился полк армейских дальних бомбардировщиков. Теперь враг был уже настороже, наши летчики несли потери. К тому же самолеты были старыми, изношенными. Несколько машин погибли на старте, попытавшись взлететь с нагрузкой в 1000 кг бомб (хотя теоретически могли поднять ее). Нагрузку пришлось снизить. Но важен был сам факт бомбежек. О них сообщало радио, советские граждане ободрялись – не только немцы долбят нас! Мы тоже можем! А в Германии, да и по всему миру люди убеждались: нацистская пропаганда врет, Советский Союз отнюдь не сломлен.
Правда, налетов на Берлин удалось осуществить всего девять. Германская группа армий «Север», отразив контрудар на фланге, возобновила наступление. Пали Новгород, Чудово. А в Эстонии немцы вышли к Финскому заливу. Отрезали от своих советскую группировку в Таллине и Моонзундские острова. Самолеты пришлось перенацеливать против надвигающихся гитлеровских войск.
На противоположной оконечности советско-германского фронта, на юге, положение казалось относительно благополучным. Но именно отсюда Верховное командование забирало дивизию за дивизией, чтобы затыкать дыры на центральном участке. Боевые порядки ослаблялись. Пытаясь улучшить управление войсками, Ставка создала еще одну командную инстанцию, «направления», для координаций действий нескольких фронтов. Юго-Западное направление было поручено маршалу Буденному. В сложившихся условиях он и командующий Юго-Западным фронтом Кирпонос нашли разумное решение. Подступы к Киеву прикрывали укрепрайоны старой «линии Сталина». Если отвести армии на эти позиции, врага можно было остановить.
Но командующий группой армий «Юг» фон Рундштедт догадался о подобных замыслах. Отход в укрепрайоны требовалось сорвать. Рундштедт притормозил подчиненных, чтобы не подгонять русских. Быстро сосредоточил два кулака, и 1-я танковая группа фон Клейста ринулась на прорыв под Бердичевом. А южнее в советскую оборону врезались 17-я германская армия и отборный венгерский корпус. Буденный и Кирпонос сочли, что враг хочет захватить Киев. Собирали все резервы, выщипывали подразделения с других участков, перекрывали дороги к столице Украины. Однако немцы обманули, на Киев не пошли. Оба клина вдруг повернули навстречу друг другу и сомкнулись. Две армии, 6-я и 12-я, очутились в кольце возле Умани. Выйти было вполне возможно, и 11 тыс. бойцов вышло. Но добавились разброд, паника, а оба командующих армиями предпочли сдаться. Вместе с ними подняли руки 50 тыс. солдат и командиров [114].
Выручить окруженных мешали другие удары. Если румынам так и не удавалось одолеть советские боевые порядки в Молдавии, то им помогли. С территории Румынии развивала наступление 11-я германская армия Манштейна. Продавливала и обходила с фланга Южный фронт. Ему тоже пришлось пятиться. Неприятель вступил в Кишинев, а 5 августа авангарды немцев и румын вырвались к Черному морю. В Одессе оказалась отрезанной от основных сил Приморская армия. Она была маленькой, всего из трех дивизий. Но эта армия сумела опереться на ресурсы большого портового города, на помощь подошли корабли Черноморского флота. 4-я румынская армия под Одессой крепко застряла [55].