Сталинские войны: от мировой войны до холодной, 1939–1953

Робертс Джеффри

В мае 1948 года Сталин обменялся открытыми письмами с Генри Уоллесом, вице-президентом при Рузвельте с 1940 по 1945 годы, который провёл три предвыборных кампании против Трумэна под знамёнами «прогрессивной партии». Сталин начал с проблем в американо-советских отношениях. Он охарактеризовал предложения Уоллеса, как хорошую базу для обсуждения. Далее он сказал, что различия в экономике и идеологии не исключают диалога в миролюбивом тоне между нашими странами.

Главной пропагандистской темой в советской «мирной» кампании было изображение СССР миролюбивым государством. Создание этого имиджа берёт начало с 20-х годов, когда советский вождь первым начал говорить о

мирном сосуществовании с капитализмом. В этом был элемент цинизма и манипулирования, но не было причин предполагать, что Сталин, и советское руководство не верят собственной пропаганде о миролюбивой, по существу, политике СССР.

Советская концепция СССР, как миролюбивого государства, была усилена проведением идеологически рациональной кампании борьбы за мир. В советской идеологии была заложена сильная вера в то, что экономические противоречия и конкуренция капитализма, и империализма неминуемо приведут к войне. Сталин лично высказался по этой теме в своей последней главной теретической работе «Экономические проблемы социализма в СССР», опубликованной в 1952 году. В разделе буклета, под заголовком «Неизбежность войны между капиталистическим странами», Сталин подтвердил традиционную советскую доктрину, что межкапиталистическая война неизбежна.

Он подчеркнул, что послевоенная американская экономика доминирует в капиталистическом мире, но был уверен, что в конце концов положение США изменится Британией и Францией, и возрождением Германии, и Японии. По вопросу об отношениях между капитализмом и социализмом Сталин отрицал, что противоречия между СССР, и капиталистическим миром будут обязательно усиливаться или обостряться сильнее, чем между капиталистическими государствами.

Иначе говоря, он использовал традиционную советскую веру в то, что война с СССР может считаться более опасной для капиталистов, так как поражение в войне в таком случае может угрожать самомУ существованию капитализма, как таковому. Роль движения за мир сводилась к организации широкомасштабной кампании. Устранение воин вообще, при существовании капитализма и империализма невозможно, но возможно предотвратить некоторые «обычные» войны, и сохранить «обычный» мир, указал Сталин.

Целью сталинских рассуждений было: подтвердить традиционную советскую доктрину о неизбежности внутрикапиталистических воин; поддержать политическую активность мирного движения; ещё раз поднять вопрос об американской гегемонии; ещё раз высказать отрицание неизбежности войны между капитализмом и социализмом, несмотря на высокое напряжение холодной войны. Для Сталина борьба за мир представлялась серьёзным делом. Якобы она могла помешать развязыванию войны и защитить СССР от нападок антикоммунистических элементов в западном лагере, желающих разрешеия внутренних империалистических противоречий за счёт Советов. Движение за мир не облегчило положение Советского Союза. Но у него были более традиционные способы для достижения этой цели.

Сталинская военная машина.

При интенсификации холодной войны Сталин приостановил послевоенную демобилизацию советских вооружённых сил. В конце 40-х годов численность вооружённых сил стбилизировалась на 3-х миллионах, или чуть менее, снизившись с 11 миллионов, бывших в 1945 году. Число дивизий соответственно уменьшилось с 500 до 175. Между 1948 и 1955 годами, однако, советская армия удвоилась, и дополнительно выросли армии народных демократий, насчитывавшие к 1953 году более миллиона солдат.

Польша подготовила 400.000-ю армию, возглавляемую маршалом К.К. Рокоссовским, поляком по рождению, который был назначен

польским министром обороны в октябре 1949 года. В ГДР находились советские силы, и вынашивались планы создания восточно-германской армии. В январе 1951 года Сталин созвал секретное совещание советско-восточно-европейского блока в Москве, чтобы обсудить контр-мероприятия против увеличивавшейся угрозы НАТО и немецких вооружений.

Расходы на советскую оборону выросли на 20%, и в пятилетнем плане на 1951-1955 годы было предусмотрено увеличение выпуска оборонной продукции в 2,5 раза. В начале 1951 года Совет министров учредил новое бюро для управления военно-промышленным комплексом. Его возглавил сталинский протеже генерал Булганин. Через два года были разработаны амбициозные планы для увеличения численности и расширения возможностей советских авиационных, и морских сил.

Целью этих мероприятий была не подготовка к войне в скором, или даже не очень скором будущем. Скорее это были меры предосторожности в ответ на возможное появление угрозы в будущем со стороны западного блока, особенно ввиде немецкого перевооружения, и означали предотвращение любой попытки США использовать угрозу военной силой для извлечения политических выгод, или достижения дипломатических преимуществ.

Главным приоритетом советской оборонной промышленности являлась программа создания атомной бомбы, развёрнутая Сталиным в августе 1945 года под непосредственным руководством Лаврентия Берии, занимавшего тогда пост министра иностранных дел. Первая советская бомба была испытана 29 августа 1949 года. При жизни Сталина проводилось несколько испытаний, например, в 1951 году – два. К моменту смерти Сталина Советы обладали 50-100 бомбами.

Американцы к этому времени имели их около 1000. После смерти Сталина в 1953 году Советы провели намного больше ядерных испытаний, тысячи бомб были произведены, и Москве было о чём публиковать и хвастаться технологическими достижениями СССР в этой сфере. Курьёзным было то, что Москва обошла молчанием первое испытание, которое стало сюрпризом для мира и поводом для праздника в СССР. На западе расчитывали, что Советам понадобится много лет для создания бомбы, несмотря на успех в краже западных атомных секретов.

Новость об испытании Советами бомбы была ударом по Трумэну 23 сентября. На следующий день советское информационное агентство ТАСС издало заявление, объявлявшее, что СССР обладает бомбой с 1947 года, и что недавний взрыв был связан с «широкомасштабными работами, необходимыми для создания инфраструктуры таких объектов, как каналы, рудники, дороги и электростанции». Такая скромность, возможно, была вызвана советской одержимостью секретностью, или, возможно, расчётом избежать провокаций американцев.

Возможно также, что это было связано с планировавшейся речью Вышинского в ООН, что в отличие от агрессивных ядерных испытаний в США, советские были мирными, так как они использовались для разрушения горных пород и перегораживания рек – заявление, охарактеризованное недоверчивым американским автором, как «одно из наиболее нелепых заявлений, сделанных в этой международной организации».

Каким образом атомная бомба могла быть использована Сталиным в послевоенных условиях? Трудность судить об этом, как отметил Дэвид Хэллоуэй, состоит в том, что «Сталин мало говорил о бомбе с 1946 по 1953 год, о своих намерениях и каких результатов он хотел добиться». Похоже, что Сталин хотел показать, что бомба не настолько важна, как считают некоторые. Сталин начал игру на понижение в ноябре 1945 года, когда сказал Гомулке, что «не атомные бомбы, но армии решают исход войны».