Сталкер. Литературная запись кинофильма.
Шрифт:
СТАЛКЕР. Вы что, устали?
Профессор встает с кряхтением, видно, что он очень устал.
ПИСАТЕЛЬ. О, Господи! Опять, кажется, наставления будет читать… Судя по тону…
Слышен грохочущий и булькающий звук. Вода в канализационном колодце поднимается столбом, бурлит, постепенно успокаивается. В это время за кадром голос Сталкера.
СТАЛКЕР. Пусть исполнится то, что задумано. Пусть они поверят. И пусть посмеются над своими страстями; ведь то, что они называют страстью, на
Сталкер пробирается по карнизу стены - видимо, плотины. Продолжается его внутренний монолог.
СТАЛКЕР. Когда человек родится, он слаб и гибок, когда умирает, он крепок и черств. Когда дерево растет, оно нежно и гибко, а когда оно сухо и жестко, оно умирает. Черствость и сила спутники смерти, гибкость и слабость выражают свежесть бытия. Поэтому что отвердело, то не победит. (Спускается внутрь здания, говорит вслух.) Идите сюда! (Появляются Писатель и Профессор.) Очень неплохо мы идем. Скоро будет «сухой тоннель», а там уж легче.
ПИСАТЕЛЬ. Смотрите, не сглазьте.
ПРОФЕССОР. Мы что, уже идем?
СТАЛКЕР. Конечно, а что?
ПРОФЕССОР. Подождите! Я думал, что вы… что вы только хотите нам что-то показать! А как же мой рюкзак?
СТАЛКЕР. А что случилось с рюкзаком?
ПРОФЕССОР. Как «что случилось»? Я его там оставил! Я ж не знал, что мы идем!
СТАЛКЕР. Теперь уж ничего не поделаешь.
ПРОФЕССОР. Нет, что вы. Надо вернуться.
СТАЛКЕР. Это невозможно!
СТАЛКЕР. Здесь не возвращаются! Поймите, еще никто здесь той же дорогой не возвращался!
Профессор растерянно оглядывается.
ПИСАТЕЛЬ. Да плюньте вы на этот рюкзак. Что у вас там - бриллианты?
СТАЛКЕР. Вы забыли, куда идете. Комната даст вам все, что захотите.
ПИСАТЕЛЬ. Действительно. Сверх головы закидает рюкзаками.
ПРОФЕССОР. А далеко до этой Комнаты?
СТАЛКЕР. По прямой - метров двести, да только здесь не бывает прямых, вот в чем беда… Идемте.
Идут к выходу.
ПИСАТЕЛЬ. Оставьте свой ползучий эмпиризм, Профессор. Чудо вне эмпирики. Вспомните, как чуть не утонул святой Петр.
Сталкер останавливается над чем-то - мы не видим, над чем, и роняет туда гайку. Всплеск.
СТАЛКЕР. Идите, Писатель.
ПИСАТЕЛЬ. Куда идти?
СТАЛКЕР. Вот по этой лестнице. (Писатель уходит.) Профессор, где вы?
Сталкер выходит к лестнице. Внизу река.
Сталкер и Писатель оглядываются. Перед ними - выход из тоннеля, потоки воды, с грохотом падающие с плотины. Сталкер и Писатель останавливаются.
СТАЛКЕР. Ну вот и «сухой тоннель»!
ПИСАТЕЛЬ. Ничего себе сухой!
СТАЛКЕР. Это местная шутка. Обычно здесь вообще вплавь надо!
Сталкер идет под арку плотины, нащупывая дорогу палкой. Писатель останавливает его.
ПИСАТЕЛЬ. Постойте, а где Профессор?
СТАЛКЕР. Что?
ПИСАТЕЛЬ. Профессор пропал!
СТАЛКЕР. Профессор! Эй, Профессор! Ну что же вы! Он же за вами шел все время!
ПИСАТЕЛЬ. Отцепился, видимо, и заблудился.
СТАЛКЕР. Да не заблудился он! Он за рюкзаком, наверное, вернулся! Теперь он не выберется!
Внезапно темнеет.
ПИСАТЕЛЬ. Может, подождем?
СТАЛКЕР. Да нельзя здесь ждать! Здесь каждую минуту все меняется. Придется вдвоем!…
Грохот воды стихает, становится светло. На экране битый кафельный пол, прямо у воды тлеют угли. Слышны голоса.
ПИСАТЕЛЬ. Смотрите, что это? Откуда?
СТАЛКЕР. Я же вам объяснял!
ПИСАТЕЛЬ. Что «объяснял»?
СТАЛКЕР. Это Зона, понимаете? Зона! Идемте скорее, здесь… Идемте!…
Пол залит водой, на нем шприцы, бумага.
Писатель и Сталкер выходят из тоннеля и видят Профессора; он сидит у костра и пьет кофе.
ПИСАТЕЛЬ. Вот и он!
ПРОФЕССОР. Я, разумеется, весьма признателен вам, что вы… Только…
СТАЛКЕР. Как вы сюда попали?
ПРОФЕССОР. Большую часть пути я… прополз на четвереньках.
СТАЛКЕР. Невероятно. Но как вам удалось обогнать нас?
ПРОФЕССОР. Как «обогнать нас»? Я вернулся сюда за рюкзаком.
СТАЛКЕР. За рюк…
ПИСАТЕЛЬ. А откуда здесь наша гайка?
СТАЛКЕР (говорит, задыхаясь). Боже мой, это… это же ловушка! Здесь же Дикобраз специально гайку повесил. Как же Зона нас пропустила? Господи, да я теперь шагу не сделаю, пока… Хорошенькое дело. Все! Отдых! (Пошатываясь, обходит костер Профессора.) Только держитесь подальше от этой гайки, на всякий случай. Я уже грешным делом думал, что Профессор не выберется. Я ведь… (кашляет) я ведь никогда не знаю заранее, каких людей я веду. Все выясняется только здесь, когда уже поздно бывает.
Пока он говорит, Писатель отходит в сторону. Профессор заливает костер.
ПИСАТЕЛЬ. Мы-то ладно, главное - профессорский мешок с подштанниками цел остался!
ПРОФЕССОР. Ну и не суйте свой нос в чужие подштанники, если не понимаете.
ПИСАТЕЛЬ. А что тут понимать, собственно? Подумаешь, бином Ньютона…
Писатель ложится на крошечном сухом островке у берега канала.
ПИСАТЕЛЬ. Тоже мне - психологические бездны. В институте мы на плохом счету, средств на экспедицию нам не дают. Эх… набьем-ка мы наш рюкзак всякими манометрами-дерьмометрами, проникнем в Зону нелегально… И все здешние чудеса поверим алгеброй.