Сталкер
Шрифт:
Транспортник припал на передние лапы – чисто крысопес, ожидающий команды, – и вильнул кормой.
– Похоже, мы друг друга поняли, – подытожил Данила.
– Не понимаю вашего беспокойства, профессор, – сказал Феб, аккуратно снимая кожуру с плода дерева цзоу. Клинок ножа, зажатого в руке нейроманта, казался продолжением указательного пальца – длинного, с остро заточенным ногтем. – Это всего лишь кучка идиотов, которых мои охранные роботы распылят на атомы меньше чем за секунду, если те попробуют подобраться к нашей резиденции.
– Эти идиоты, как вы изволили выразиться, уже вывели из строя одного из боевых роботов,
Сейчас он стоял возле огромного окна и смотрел вниз, туда, где десятки сервов увлеченно собирали боевых роботов из деталей, собранных ими, считай, со всей Москвы. Ремонтным роботам помогали люди-рабы, которых удалось захватить в селениях Замкадья еще до того, как над городскими руинами взметнулся Купол.
Проект был задуман профессором практически сразу, как он попал в этот странный мир и увидел биороботов, праздно шатающихся по выжженной земле. Тогда очень кстати подвернулся ему под руку молодой и амбициозный нейромант, слегка постанывающий под властной десницей своего папаши. По подсказке Кречетова Феб тайком от отца силой мысли заловил несколько сервов, с помощью которых профессор приспособил под ремонтные мастерские заброшенный спорткомплекс. Убил кучу времени и нервов, собирая необходимое оборудование, воссоздавая боевых роботов чуть ли не заново, копя силы и соблюдая при этом режим максимальной маскировки… А потом получилось так, что папу Феба, заведующего охраной базы савеловских маркитантов, завалил некто по прозвищу Снайпер, после чего у сыночка появилась дополнительная мотивация к созданию непобедимой армии. М-да, лучше б способностей прибавилось, чем мотивации. Феб был намного слабее папаши. Одновременно он мог управлять только парой роботов, да и то лишь на небольшом расстоянии. Правда, профессор быстро нашел выход. Оказалось, что вполне достаточно вживить в мозг био всего одну железную рамку шамов – и командовать роботом становилось не в пример легче.
Положа руку на сердце, Кречетова прежде всего интересовал Кремль в качестве отлично укрепленной военной базы. Для начала в любом обществе надо приобрести максимально возможное влияние и власть, а месть может и подождать. Исходя из чего на сыновние чувства Феба профессору было тем более плевать с высоты будки, в которой он сейчас стоял.
Хрен его знает, для чего эта просторная будка под потолком спорткомплекса использовалась в прошлом. Возможно, здесь сидели специалисты, отвечающие за освещение, а может, спецслужбы вычисляли отсюда потенциальных террористов среди зрителей. Так или иначе, Кречетов с Фебом сразу облюбовали ее под временное жилье и наблюдательный пункт – в любое время производственный процесс как на ладони…
Размышления профессора прервал смех Феба.
– А все-таки они изрядно вас напугали, – веселился нейромант. – Чуть в заложники не взяли, сильно, а? Не бойтесь. Самого здорового из них мой «Спайдер» пронзил копьем, словно бабочку-падальщика булавкой. Сомневаюсь я, что пара хомо, волосатый ворм и серв-инвалид рискнут прийти сюда по вашу душу.
– Вы плохо их знаете, – поежился профессор, машинально потирая горло. – Они очень хорошо подготовлены.
– Вот и проверим их подготовку, – улыбнулся Феб, вонзая зубы в мякоть очищенного плода. Откусил, прожевал, прищурился от наслаждения и ткнул ножом в сторону выхода из будки. – Как показал недавний бой в коридоре, роботы слишком громоздки для выполнения спецопераций в помещениях. Поэтому в целях обеспечения безопасности наших персон я активировал свою персональную гвардию. Этих тварей
– Что еще за твари? – поднял брови Кречетов.
Сюрпризов он не любил еще с тех пор, как наелся ими по самое горло в болотах зараженных земель Украины. А уж здесь и подавно не приходилось ждать от них ничего хорошего.
Вместо ответа Феб эффектно щелкнул пальцами свободной руки. Из темного проема немедленно шагнула широкоплечая тень. Слабый луч света через дыру в крыше будки упал на лицо человекообразного мутанта – и профессор невольно поморщился.
Морда мутанта, возможно, была когда-то изначально человеческой. Но с той поры оно изменилось настолько, что любой нео по сравнению с этой тварью мог бы считаться писаным красавцем.
Абсолютно лысая голова мута была усеяна жирными, крупными гнойниками, некоторые сочились желтоватой слизью. Хрящи и кости лица разрослись настолько, что едва различимые черные точки глаз выглядывали из-под наростов, словно жерла пулеметов из амбразур бетонных ДОТов. Зубов в вытянутой вперед оскаленной пасти страшилища не было – похоже, торчащие из десен костяные пластины повыталкивали их в процессе безудержного роста. В целом мутант напоминал мордой некую помесь человека и крысособаки, причем от последней он взял намного больше.
Ростом тварь была метра два с половиной. За спиной – укороченная автоматическая винтовкой СВУ-АС, под мышкой – яйцевидный шлем с непрозрачным стеклянным забралом. Тело мутанта было запаковано в отличный бронекостюм. Шея защищена подвижным воротником, сработанным из стальных сегментов, все уязвимые зоны тела прикрыты броневыми пластинами, гибкие сочленения на суставах тоже защищены тонкими полосками металла. Когда монстр вошел, аж пол застонал под весом мута, того и гляди, будка вниз рухнет.
– Знакомьтесь, профессор, – осклабился Феб. – Один из биотехов с зоны ЗИЛ, которых чаще называют собакоголовыми. У них несколько баз, разбросанных по Москве. Управляет ими какой-то механизм, причем делает это достаточно примитивно. Под радиоконтролем у него командир группы, остальные запрограммированы на подчинение тому командиру. Остаточный интеллект у каждой особи присутствует, но, скорее, как атавизм, нежели как способность к познанию и решению проблем.
– И много вы их наловили? – поинтересовался Кречетов.
– Несколько десятков, – ответил Феб. И, заметив удивленное выражение, промелькнувшее на лице профессора, добавил: – Все получилось очень просто. Зацепил их командира, которого остальные не посмели ослушаться. Потом рамку шамов интегрировал ему в мозг, и все вообще стало намного проще. Сейчас в большой лаборатории эти рамки внедряют остальным, чтобы можно было ментально контролировать каждого. Кстати, спасибо за науку! Эдак вскоре вы станете вообще не нужны мне, профессор.
Феб рассмеялся и вновь вонзил зубы в сочный плод.
«Или ты, мальчишка, станешь мне не нужен», – подумал Кречетов – и улыбнулся.
– Хорошая шутка, Феб. И что теперь?
Вместо ответа нейромант махнул ножом в сторону собакоголового, будто отгонял назойливую квазимуху.
– Офраняйте фход, – прочавкал он. – Фтоб ни одна тфарь не фмогла фюда пройти.
– Слушаюсь, хозяин, – рявкнул собакоголовый, развернулся через левое плечо и пропал в темноте коридора.
«Удивительно, что при такой массе шагов почти не слышно, – отметил про себя Кречетов. – Похоже, неслабых воинов отхватил себе Феб. И демонстрацию силы провел эффектно, мол, попробуй дернуться, яйцеголовый, если что – в порошок сотру. Ладно, учтем».