Стальная бабочка
Шрифт:
– От организма слышу, – буркнул Макс и поспешил добавить: – Ясно, оберкомандор. И необязательно на меня рычать.
– Я и не рычу, – Руперт сбавил обороты. – Я тебя встряхиваю. Это полезно даже героям. Бегом марш к своим головорезам!
Хауэр, конечно, не побежал, но вышел из рубки достаточно быстро. И все равно успел уловить, как Герцог негромко, чтобы услышал только Холичек, сочувственно уронил: «Что пуле не под силу, баба запросто сделает…»
Макс мог бы возразить, но делать этого не стал. И не потому что возвращаться – дурная примета, а потому что на дальнейшие споры и заточку ляс не оставалось времени. Герцог и Холичек, а с ними синтетик «Демона», могли думать все что угодно, но у Хауэра сложилось собственное мнение насчет предстоящего выхода из прыжка. Место было
Как всего этого могли не учитывать опытный разведчик, «космический волк» и умнейший синтетик-навигатор, не укладывалось у Макса в голове. Их словно кто-то одурманил! Или заразил каким-то синтовирусом? Это объяснение было более логичным, ведь одурманить корабельного синтетика не представлялось возможным. А вот подкинуть всем троим вирус… дело непростое, но хотя бы теоретически возможное.
«Но тогда это действительно какой-то саботаж, а то и диверсия. Или я опять себе накручиваю, как любит говорить Борис? Что со мной сегодня вообще творится? Сны эти дурацкие, сомнения, как у гимназистки с трехдневной задержкой, подозрения. Может быть, это у меня самого в синтетике вирус завелся? Или кифер меня опоил своими «соплями»? Нет, у Момо я угощался после разговора с Рупертом, а вразнос пошел прямо с утра, еще спросонок. Выходит, Герцог прав и во всем виновата Анна? Возможно, только… нет, не в ней дело. В чем-то другом. Но в чем тогда, демон меня укуси?!»
БДК «Демон» будто бы услышал и воспринял реплику Хауэра как руководство к действию. Нет, кусать не стал, но едва не оглушил. Макс только-только начал спускаться по внутреннему трапу в десантный модуль, как вдруг по кораблю разнесся душераздирающий вой боевой тревоги, освещение сделалось чуть ярче, а дополненная реальность превратилась в один большой объемный справочник. Подсказки на экстренный случай сыпались, всплывали и выпрыгивали, казалось, отовсюду. Командор отмахнулся от большей части ссылок и оставил только оперативную информацию. Как оказалось, этой информации было негусто. Корабль по непонятной причине вдруг начал досрочный выход из прыжка, но при этом – что еще более странно – синтетик «Демона» был уверен, что выход состоится строго в обозначенной маяками точке. Как такое возможно, ответа у синтетика не было.
– Макс, боевая тревога, – вышел на связь Герцог. – Возникли непредвиденные проблемы.
– Догадался, – коротко ответил Хауэр и опустил взгляд.
Синтетик командора тоже догадался, что сирены гудят неспроста, и быстро сформировал боевой скафандр – как и обещал Герцог, с использованием новых наноботов. Колонии этих нанитов отличались оттенком и пока не были интегрированы в базовый узор, поэтому определить, где они, а где привычные колонии, Хауэр смог без труда. Новые наноботы прикрыли грудь и живот, а также сконцентрировались на предплечьях в полной готовности сформировать «средство последнего выбора» – личное оружие. В бою это оружие обычно не применялось, разве что в рукопашной или в других отчаянных моментах, поэтому Макс надеялся, что до этого не дойдет и дело ограничится использованием полевого вооружения – не интегрированного в личную оболочку, а отдельного, крупноузлового, получаемого в корабельном арсенале. Все, что Хауэру оставалось, так это добежать до того арсенала.
Сирены взвыли совсем уж истошно, виртуальность как-то странно померкла, и Макс сорвался с места. Он пулей промчался по трапу, миновал на одном вдохе десантный отсек и ворвался в арсенал. К тому моменту из него выбегал замыкающий робокриг. Все остальные бойцы и воины-синтетики уже давно заняли места в десантных ботах.
Хотя не все. На палубе у командирского бота переминался с ноги на ногу Борис.
– Мы выходим из прыжка раньше на сто сорок восемь минут! – торжественно, как некую священную тайну сообщил доктор Бозе. – Почти два с половиной часа форы!
– Я заметил, – Макс махнул рукой. – Поднимайся на борт!
– Постой! – Борис схватил его за ремень. – Ты ничего не понял, да?
– Док, давай там поговорим. – Макс указал на открытый люк посадочного бота.
– Там не получится. – Бозе помотал головой. – Перегрузки не дадут. Мы выходим раньше времени, но в расчетной точке! Как ты представляешь себе механизм такого фокуса?
– Да никак не представляю! – Макс сграбастал доктора в охапку и буквально закинул внутрь бота. – Задраить люки, готовность номер один! «Демон», я Вепрь, к высадке готов!
– Максим, дослушай! – Бозе замахал руками. – Нам нельзя высаживаться!
– Пристегните дока, – приказал Макс, не глядя на Бориса.
Два ближайших робокрига мгновенно прижали доктора к свободному месту, чтобы дать возможность его скафандру образовать сцепку с противоперегрузочным креслом.
– Макс! – не угомонился Бозе. – Нас подставляют! Шевельни хоть одной извилиной! Теоретически мы не можем выйти в расчетной точке раньше времени! Мы можем выйти либо в расчетное время, либо в другой точке, не долетев до Террановы, где-то на полпути!
– Твою мать! – Хауэр все-таки обернулся к Бозе. – Бобо, хватит прелюдий! Давай суть!
– Мы столкнулись с парадоксом Дрешера! Опередили паровоз, понимаешь?
– Нет, не понимаю. Мы превысили скорость?
– В прыжке нет такого понятия! Мы, скорее, срезали путь. Умудрились проколоть пространство чуть точнее, чем обычно это делают корабли с двигателями Хайма-Дрешера.
– Разве такое возможно?
– При определенных условиях – да! Но это не практикуется именно из-за возникающих парадоксов. Зачастую очень опасных парадоксов. Их целая охапка, любые мыслимые гадости на выбор, и наш случай – это цветочки, мы хотя бы живы и не застряли вне пространства. Потому-то в программы ХД-двигателей и заложена поправка, из-за которой прыжки затягиваются иногда на целые сутки. Скучновато, зато безопасно! Не знаю, что случилось с «Демоном», какая муха его укусила, но он зачем-то рискнул создать идеальный прокол! Получилось у него так себе, до идеала не дотянул, но парадокс в виде ста сорока восьми минут форы он заработал.
– Ясно, – Хауэр поморщился. – Но я просил суть, Борис. Переходи к выводам или засуну кляп!
– Сам так и не допер, да? – Борис усмехнулся и явно собрался постучать пальцем по виску, но не дотянулся. Рукав, как и весь скафандр, крепко приклеился к амортизирующему креслу. – Мы выйдем из прыжка в расчетной точке, но на сто сорок восемь минут раньше момента, когда должны выйти! Из-за парадокса мы опередили время! А заодно и флот нашей Ударной группы! Он войдет в сектор Террановы за полчаса до нашего расчетного времени. Это значит, что мы будем болтаться тут без прикрытия около двух часов. Но просто так болтаться нам не дадут, уж будь уверен. Через тридцать секунд все дактианские «киты», «птицы» и «гнус» набросятся только на «Демона»!
– Значит, все-таки не у меня в башке вирус, – сквозь зубы процедил Хауэр.
– Что? – не понял доктор.
– Диверсия, говорю, вот что, – проронил Макс. – И я об этом догадывался. Но теперь ничего не изменишь, Бобо. Так что просто держись и надейся на удачу.
– Есть выход из прыжка, – сообщил в общем инфопространстве синтетик «Демона». – Начинаю торможение. Вижу флот противника. Фиксирую наведение. Предельный уровень опасности. Начинаю противоракетный маневр. Открываю беглый огонь по девяноста двум целям.