Стальная кожа
Шрифт:
Стоп! Догадка буквально пронзила мозг юноши. Хлопнув аланца по плечу, Олесь негромко сказал:
– Остановись у памятника. Надо хорошенько осмотреться.
Сержант молчаливо кивнул головой. Вскоре двигатель бронетранспортера смолк. Воцарилась удивительная тишина.
Храбров открыл замок, откинул крышку люка и выбрался наверх.
Тино тотчас последовал его примеру. Перекинув автоматы через плечо, наемники были готовы при первой же опасности открыть огонь.
Из соседней машины показалась темная голова Дойла.
Русич прошелся по броне, окинул взором площадь
– Довольно крепкое сооружение, – заметил юноша, обращаясь к японцу.
– Тасконцы неплохо строили, – откликнулся Аято, подходя к Олесю. – Постамент наверняка монолитный и выдержал ударную волну. Чего не скажешь о скульптурах... Их уже не восстановишь. Да и кто теперь вспомнит древнюю историю Оливии? Началась новая эра.
– Это верно, – согласился Храбров. – Время безжалостно. В мире нет ничего вечного.
– Ты заметил здесь что-то знакомое, из сна? – спросил самурай.
– Нет, – честно ответил русич. – Но я вдруг подумал о странных совпадениях. Оба музея в Морсвиле, в которых мы побывали, находились либо на площади, либо в непосредственной близости от нее. Закономерность очевидна. Здесь бывало больше туристов...
– Пожалуй, – согласился японец. – Мы осмотрим каждое здание. Вряд ли в городе много домов с куполообразной крышей. Пора браться за поиски всерьез.
Приказ Тино солдаты восприняли без большого энтузиазма. Бродить под обжигающими лучами Сириуса по мертвым развалинам – удовольствие не из приятных. Но возражать никто не посмел. Неподчинение в армии Алана каралось очень строго. Да и не будет Аято ждать решения военного трибунала. Он сам огласит приговор и приведет его в исполнение.
Бронетранспортеры устремились к северо-восточной окраине площади. Видение юноши начиналось от эпицентра. Разведчики двигались в противоположном направлении. Земляне сидели на броне. Боргов на открытом пространстве можно не бояться. Пуля летит гораздо быстрее и дальше, чем стрела.
Машины остановились почти одновременно. Стволы пулеметов смотрели в окна уцелевших построек. Малейшее движение – и длинная очередь разорвет зловещую тишину города.
– Десант, на выход! – выкрикнул самурай, прыгая на песчаную поверхность.
Вскоре перед самураем предстали четырнадцать человек. Олесь внимательно рассматривал руины домов. Водители и наводчики в башнях всегда находятся в бронетранспортерах. Их задача – поддержать группу огнем и при необходимости эвакуировать из опасной зоны.
– Здесь остаются Филипп и Атабек, – назвал землян японец. – Будьте осторожны. Оливийцы очень хитры. Закройте люки и дожидайтесь окончания разведки. Если услышите стрельбу, немедленно двигайтесь к нам на помощь. И никакой инициативы! Собственноручно лишу головы.
Воины быстро бросились к машинам. Остальные солдаты были разделены на два отряда. Один возглавил Храбров, второй – Аято.
Проверив оружие и патроны, разведчики направились к пустынным улицам Боргвила. Русич сразу повернул на север. Там сохранилось гораздо больше зданий. Спустя четверть часа юноша заметил знакомые очертания. Полуобвалившиеся стены, рассыпавшаяся на куски стеклянная крыша, погнутые перекрытия, искореженные двери и окна... Некогда грандиозное сооружение теперь выглядело убого и печально. Чтобы окончательно развеять сомнения, Олесю пришлось обогнуть строение. Это оказалось непросто. Огромные завалы, торчащие из земли штыри арматуры, массивные глыбы, перекрывающие дорогу. По всей видимости, рядом с музеем рухнул большой дом.
Кто-то из аланцев оступился и подвернул ногу. Послышались тихие ругательства. Группа была вынуждена остановиться. Солдат снял ботинок и недовольно потер поврежденную конечность. Тугая повязка и укол сняли болевые ощущения.
Между тем Храбров достиг цели. Он невольно застыл перед широкой мраморной лестницей. В подобные совпадения просто не верилось.
Все именно так, как во сне. Массивные пластиковые двери, разбитые остовы скульптур, отслоившаяся штукатурка, над входом поблекшие от времени золоченые буквы. Сегодня русич прочел их без труда: «Национальный музей искусств».
Тяжело вздохнув, юноша достал из-за пояса сигнальную ракету. В сине-зеленом небе появилась ярко красная точка. Теперь самурай знает об успехе поисков.
Группа японца подошла спустя тридцать минут. Судя по обильным каплям пота, закатанным рукавам и поднятым забралам шлемов, Тино поддерживал достаточно высокий темп. Уставшие от бега солдаты блаженно опустились на колени.
– Еще не заходил? – поинтересовался Аято, взволнованно перехватывая автомат.
– Нет, – вымолвил Олесь. – Я уверен, что там ничего нет. Вспомни слова Линдла: все реликвии вывезены из городов и надежно спрятаны. Мы напрасно рискуем собой и людьми.
– В мире все предопределено, – усмехнулся самурай.
Довольно решительно наемник начал подниматься по ступеням. Храброву ничего не оставалось, как последовать за товарищем.
Японец взялся за ручку двери и распахнул ее настежь. Ничего сверхъестественного не случилось. Тревожно озираясь по сторонам, разведчики заняли оборону возле музея. Идти за Аято они не решились.
Олесь и Тино попали в холл. Под ногами хрустел сухой песок. Преодолев около пятидесяти метров, друзья вступили в главный зал. Ошибиться русич не мог. Он побывал именно здесь.
Росписи на стенах выгорели, но разглядеть силуэты людей в длинных, роскошных одеждах труда не составляло. Типичные сцены из светской жизни правителей Оливии. Ломящиеся от яств столы, красивые женщины с драгоценностями на шеях, запястьях и пальцах, полуобнаженные танцовщицы, мальчики-пажи с опахалами. Когда-то Боргвил утопал в зелени деревьев и кустарников. Города в пустыне Смерти возникали только там, где много водных источников.
Слева от путешественников древние художники изобразили отрывки из батальной мифологии Тасконы. Воины в сверкающих доспехах отчаянно сражались друг с другом изогнутыми мечами. Поверженные солдаты лежали на земле и умоляли победителей о пощаде. Но, судя по лицам полководцев, надежд у несчастных было немного. Высоко в небе кружили птицы-падальщики.