Стальная кожа
Шрифт:
Карабины погибших солдат японец разбил о стену. Противнику не достанется ничего.
В этот момент у пластиковых дверей послышался слабый стон. Кто-то из оливийцев был еще жив. Раненые пришли в себя и пытались выбраться из здания. Гартен вскинул автомат.
– Не смей! – выкрикнул Тино. – Каждый патрон на веса золота. Мануто, Унгвар, разберитесь!
Обнажив клинки, наемники осторожно двинулись к выходу. Без жалости и сострадания земляне пригвоздили боргов к полу. Воины обтерли лезвия мечей об одежду убитых тасконцев и быстро вернулись назад.
В глазах десантников легко читался
– Думаете, мы слишком жестоки? – усмехнулся Аято. – Нет. Таковы законы войны. Побеждает тот, кто проявит смелость, решительность и... презрение к смерти. Забудьте о доме, о любимой девушке, о жене и детях. Отрекитесь от всего! Долг солдата – достойно умереть на поле брани. Взгляните на Конрада и Хельвига. Это – счастливые люди.
– Не слишком ли глубокая философия? – вставил сержант Тентон.
– Ничуть, – возразил самурай. – Человеческая жизнь не стоит ровным счетом ничего. Если вы поймете эту истину и научитесь входить в состояние небытия, то мир станет гораздо проще и доступнее. Когда перед тобой два пути, выбирай тот, который ведет к смерти. Именно так и поступает Великий Координатор. Уничтожение ради власти и величия.
– Подлая ложь! – возмутился пехотинец. – Правитель Алана желает мира и благоденствия. Мы несем народам Тасконы цивилизацию. Через несколько лет планета превратится в рай.
– Но в этом раю нет места грешникам, – заметил русич. – Подлежат истреблению мутанты, оливийцы, не желающие ассимилироваться, да и наша участь незавидна. Ответь на простой вопрос: почему в колонизации участвуют исключительно непосвященные? Где элита общества?
– Стечение обстоятельств, – пожал плечами Тентон. – На космических базах и станциях скопилось много людей. Возможность продвинуться по службе, появляется только в армии и звездном флоте. Так сложилось исторически. Посвященные обладают большими умственными способностями. Они трудятся на предприятиях, преподают в школах и университетах...
– Ерунда! – произнес Олесь. – Взгляните правде в глаза. Вы не нужны Великому Координатору. Правитель избавляется от неугодных граждан. То же самое касается и колонистов. Огромные жертвы никого не волнуют. Зачем нужна программа «Воскрешение»? Дикие, кровожадные варвары должны вырезать местных жителей и расчистить территорию. И поверьте, Оливер Канн выполнит приказ. Очень великодушная и миролюбивая политика.
– Давайте прекратим спор, – вмешался Бастен. – Он сейчас неуместен.
– Согласен, – вымолвил японец. – Есть куда более насущные дела. Необходимо внимательно осмотреть музей и подготовиться к обороне. До захода Сириуса еще шесть часов. Времени достаточно.
– А если борги пойдут на штурм? – взволнованно поинтересовался Гартен.
– Вряд ли, – улыбнулся Тино. – У них сейчас пир в самом разгаре. Чувствуете, в воздухе появился запах жареного мяса? Кроме того, племя осталось без вождя. Для оливийцев это важный вопрос. Без драки его не решишь. Враг двинется в атаку с наступлением темноты. Мутанты ночью видят гораздо лучше, чем обычные люди.
– Господи! – вырвалось у Костидиса. – Неужели мерзавцы едят собственных товарищей? Ведь совсем недавно они сражались в одном строю. Подобным чудовищам нет места на Тасконе!
– Ты чересчур придирчив, – иронично проговорил Дойл. – Человечина нежна и сладковата на вкус.
– Проклятый богохульник, – прошептал грек, часто крестясь.
На странного землянина и аланцы поглядывали с некоторым подозрением. Мануто даже среди наемников выделялся ростом и физической силой. Но особенно десантников поражал цвет его кожи. Подобного темно-лилового оттенка им видеть еще не приходилось.
Смуглые оливийцы не шли ни в какое сравнение с Дойлом. Солдатам не верилось, что на Земле есть целые страны, населенные такими людьми. Воин на повышенное внимание к своей персоне реагировал со снисходительным равнодушием.
Наемники относились к гиганту спокойно и сдержанно. Многие рыцари сталкивались с маврами во время крестовых походов. Об арабах и говорить нечего. Для них присутствие чернокожих рабов во дворцах – обычное дело. Впрочем, Мануто не являлся мусульманином.
Аято и Храбров неторопливо двигались по пустынным залам музея. Кое-где на стенах отчетливо виднелось разветвленная сеть трещин. Ударная волна изрядно потрепала здание, а ветер, песок и время способствовали его окончательному разрушению. Еще несколько лет – и строение превратится в жалкие, никому не нужные руины.
Впереди показалась лестница на второй этаж. В самом центре здания располагался огромный, круглый зал под стеклянной куполообразной крышей.
Влево и вправо от него отходили два крыла с гораздо меньшими по размеру помещениями. В них выставлялись картины, гравюры, скульптуры древних мастеров. Кое-где сохранились даже металлические держатели.
Длина боковых крыльев здания достигала трехсот метров. Посетители сначала осматривали экспонаты на первом этаже, затем поднимались на второй и, таким образом, возвращались обратно к главному залу. Ядерный взрыв значительно повредил строения, восточное крыло во многих местах обвалилось до основания. Именно по нему сейчас и шли земляне.
Борги могли появиться в любой момент. Проломов в стене для этого было предостаточно.
– Ну что, поднимемся? – вымолвил самурай, ступая на лестницу.
– А если здание рухнет? – произнес русич. – Не очень хочется оказаться под грудой камней.
– Не волнуйся, я тебя вытащу, – заверил японец. – Или добью... В плен к оливийцам не попадешь. Это точно. Чего не сделаешь для друга?
– Спасибо, успокоил... – рассмеялся юноша. – Я обещал Весте вернуться.
Вскоре воины оказались на втором этаже. Здесь царило точно такое же запустение.
Проходя мимо окна, Тино услышал знакомый свист. Дернув Олеся за руку, Аято спрятался за стену. Стрела пролетела мимо и вонзилась в слой песка, густо лежащий на полу.
– Надо убираться отсюда, – проговорил Храбров, утирая пот со лба. – Все помещения хорошо просматриваются из соседних домов. Рано или поздно нас подстрелят.
– Не думаю, – самурай отрицательно покачал головой. – Я еще не видел крыши...
– Ты сумасшедший! – изумленно выдохнул русич.
– Ничуть, – возразил японец. – Самое уязвимое место большого зала – разрушенный купол. Понимают это и мутанты. Если тасконцы ночью спустятся вниз, отряду конец.