Стальная Крыса идет в армию
Шрифт:
— Стойте здесь и смотритесь в зеркальце, — сказал я, открывая заднюю дверь.
Хлопоча внутри, я едва увернулся, когда в фургон сзади влетела огромная фигура.
— Никто не видел… — выдохнул он.
— Отлично.
Я выбрался наружу, закрыл дверь, обошел фургон, сел за руль и завел двигатель. Фургон покатил вперед, добрался до угла и замер, ожидая просвета в потоке транспорта.
Тут мне захотелось повернуть и проехаться мимо здания суда. Но кому нужна дешевая бравада? Лучше просто смыться.
Наконец я выбрался на магистраль и аккуратно поехал в сторону окраины. Дорога мне известна
Опасность еще не миновала, но меня уже охватило приятное чувство умиротворенности. Я ведь все-таки это сделал! Преступнику века устроил побег века. Кто нас теперь остановит?
Глава 12
Я ехал медленно, но уверенно примерно до полудня. Держался в стороне от магистралей, выбирая окольные дороги. Несмотря на то что маршрут постоянно петлял, я упорно продвигался на юг, испытывая при этом горячее чувство приязни к формуле ?r?. Знакомо, наверное? Да, конечно же. Площадь круга равна квадрату радиуса, умноженному на число «пи». А что это значит? А то, что каждый оборот колеса нашей колымаги со страшной силой увеличивал площадь поисков драпанувшего преступника. И его сообщника, кстати, тоже.
Мы ехали уже часа четыре, и это давало нам приличную фору. Надо было к тому же учесть, что все это время Слон сидел в фургоне и ничего не знал о дальнейших деталях нашего плана. Необходим инструктаж, а заодно можно и перекусить. Я свернул в ближайший торговый район, отыскал там ресторанчик и припарковался в дальнем углу стоянки, задом к глухой стене. Слон трогательно заморгал, когда в распахнутую дверь ворвались свет и свежий воздух.
— Пора завтракать, — сообщил я. — Не хотите ли…
Но он жестом заставил меня замолчать:
— Позволь сначала сказать мне. Спасибо тебе, Джим. От всего сердца благодарю тебя за то, что ты для меня сделал. Я обязан тебе жизнью — ни больше ни меньше. Спасибо.
Опустив глаза и зардевшись как барышня, я шаркал ножкой по земле. Потом прокашлялся и сказал:
— Я сделал только то, что нужно было. Но давайте об этом позже.
Увидев мое замешательство, он согласно кивнул, ну прямо с королевским достоинством, невзирая на свой нелепый наряд. Я указал на ящик, на котором он сидел.
— Пока вы будете переодеваться, я принесу еды. Вы ничего не имеете против пищи от Максвина?
— Против?! Да после этой жуткой тюремной баланды горячий свинобургер покажется пищей богов! Да, если не трудно — большую порцию спамьянов в сахаре.
— Уже несу!
Захлопнув дверь, я рысью помчался под манящие платиновые своды. Энтузиазм Слона по поводу свинобургеров меня весьма обрадовал, но он пока ни о чем не подозревал.
Со всех сторон, ото всех столов доносились хруст и чавканье. Я прошел к стойке, опустил в приемник деньги и протараторил заказ роботу, тут же схватил пакет с едой и напитками — и был таков.
Устроившись на ящике в кузове фургона, мы закусывали с немалым энтузиазмом. Заднюю дверь я оставил слегка приоткрытой — чтобы проникал свет. Слон избавился от платья, и теперь на нем был более-менее приличный мужской костюм — самый большой из тех, какие мне попались на глаза. Он одним махом отхватил половину сандвича, заел спамьяном и улыбнулся.
— Твой план побега просто гениален, мой мальчик. Я заметил, что с полом что-то делали, едва сел на стул, и долго гадал, что именно это означает. Я надеялся, что ты рассчитал все правильно, поэтому, когда земля разверзлась у меня под ногами, я, честно говоря, испытал ни с чем не сравнимое чувство наслаждения. Мне никогда не забыть, как исчезла с моих глаз эта отвратительная рожа судьи.
Широко улыбнувшись, он прикончил сандвич и аккуратно вытер руки, прежде чем заговорил снова:
— Поскольку мне не хотелось бы снова смущать тебя своими похвалами, я предпочел бы узнать, как именно ты собираешься спрятать меня от полиции. И не потому, что я опасаюсь за свое будущее, — просто желаю узнать твой великолепный план во всех его мельчайших деталях.
Похвала Слона — это похвала, и я немного понежился в ее лучах, выковыривая из зубов мелкие хрящики.
— Спасибо на добром слове. Ну что же, расскажу дальше. Хлебный фургон превращает нас практически в невидимок, поскольку такие фургоны во множестве колесят повсюду. — Тут я вдруг осознал, что по неизвестной причине все больше подражаю его манере говорить. — Мы будем раскатывать, пока не стемнеет, но ехать будем туда, куда нам надо…
— А полицейские патрули, разумеется, не станут нас задерживать, поскольку номера на этом фургоне давным-давно не те, что были до его перехода в твое владение.
— Конечно. Об угоне уже заявили, но розыск вскоре прекратится, потому что фургон обнаружат утром неподалеку от гаража в Биллвилле. Новые номера я счищу растворителем, спидометр подкручу назад, так что самый последний тупица поймет, что на машинке немножко покатались да и бросили. Вот и все. Кто свяжет временную пропажу фургона с происшествием в суде? Да никто.
Он проглотил эту информацию вместе с остатками спамьяна и задумчиво облизал пальцы.
— Основательно. Лучше придумать трудно. Но из сказанного следует, что наша конечная точка — Биллвилл? И нам придется там отсиживаться, поскольку полиция вскоре возьмет под контроль всю страну?
— Да. Там у меня база. Не зря же я расспрашивал вас о ваших гастрономических пристрастиях. Пока все не стихнет, вам придется прятаться в автобаре Максвина.
Его брови поползли вверх, и он мрачно глянул на скомканные обертки от свинобургеров. Впрочем, у него хватило такта не высказать своих чувств вслух. Я поспешил ободрить его:
— Я все там устроил сам, не беспокойтесь. Конечно, присутствуют известные неудобства, но…
— Но не такие, как в федеральной тюрьме! — подхватил он. — Прости мою неуместную озабоченность. Я не хотел тебя обидеть.
— А я и не обиделся. Тут такая история: однажды вечерком полиции взбрело в голову причинить мне некоторые неприятности, и я шмыгнул в служебный вход местного Максвина, меня не нашли. Пережидая, пока все уляжется, я тщательно все осмотрел. Потрясающе! Они же полностью решили основные проблемы всех дешевых обжорок — по части низкооплачиваемого и малоквалифицированного персонала! Люди слишком уж сообразительны и алчны, быстро понимают, что к чему, и требуют прибавки. Так что единственный выход — просто избавиться от них.