Стальная Крыса идет в армию
Шрифт:
— Ружья и мечи… Убийства и смерть… Я погибла, погибла…
Однако, ворча и причмокивая беззубыми челюстями, вдова послушно поставила на огонь котел с водой. Я отрезал полосу ткани от своего одеяла, прокипятил и промыл Слону рану. Вдову удалось убедить выделить нам немного самогона; Слон вздрогнул, но не проронил ни звука, когда я промывал его открытую рану. Ну, надеюсь, что алкоголя в этой жидкости достаточно для дезинфекции. Прокипятил еще один кусок одеяла и перевязал Слона. Больше я ничего сделать не мог.
— Прекрасно, Джим, просто чудесно, — ехидничал Слон, натягивая на себя порванную куртку. — Видать, ты не зря потратил годы в бойспраутах. А теперь поблагодарим добрую вдову и отправимся с миром, а то хозяйке, похоже, не по себе в нашей компании.
И мы пошли по ухабистому проселку, с каждым шагом удаляясь от капо Доччи. Дренг оказался прекрасным добытчиком: лазил по окрестным садам за фруктами, выкапывал съедобные клубни на полях — прямо под носом у хозяев. Те, впрочем, не возражали и лишь почтительно хватались за чубы, увидев мое оружие. М-да, на этом свете уважают только бандитов. В первый раз в жизни я осознал преимущества миров Лиги.
К стенам крепости Димонте мы подошли только после полудня. Крепостишка выглядела чуть поприличнее, чем у Доччи, или так просто показалось издалека. Расположена она была на острове посреди озера. С берегом сообщалась посредством дамбы и подъемного моста. Дренг дрожал от ужаса и с радостью остался ждать меня на берегу вместе со Слоном. Воинственной походкой я перешел дамбу и взошел на мост. Два стражника с ленивым подозрением уставились на меня.
— Привет, братишки, — бодро начал я, выкатив грудь и подтянув живот. — Это владения капо Димонте, известного повсюду силой обаяния и мощью руки?
— А тебе-то что?
— Ты видишь: вооруженный и умелый воин желает поступить на службу.
— Да уж, братишка, ты и выбрал, — весьма мрачно протянул один из стражников. — Ну ладно, войдешь в ворота, пройдешь через двор, третья дверь направо, спросишь там. — Тут он наклонился ближе и прошептал: — За три гроута я дам тебе совет.
— Уговорились.
— Так плати.
— Потом. Сейчас я на мели.
— Ну еще бы — раз решил наняться сюда. Хорошо, через пять дней, но тогда уже пять гроутов.
Я согласно кивнул.
— Он предложит тебе очень мало, а ты не соглашайся меньше чем за два гроута в день.
— Спасибо. Я не забуду.
И пошел во двор. Нужная мне дверь была открыта, там находился толстый человек с совершенно лысой головой и что-то корябал в бумажках. Когда моя тень упала на стол, он поднял голову.
— Проваливай! — начал он очень невежливо. — Всем же сказано, что до послезавтра никаких денег!
— А мне тут, собственно, ничего пока не положено, — ответил я. — И наверное, не будет, поскольку что же я стану к вам наниматься, когда вы своим так вот платите…
— Прости, добрый чужеземец, не разглядел. Солнце прямо в глаза светит. Ты хочешь к нам? Мы рады тебе. Меч и ружье у тебя есть, а боеприпасы?
— Есть.
— Прекрасно. — Он потер ладони. — Кормежка тебе и твоему слуге, один гроут в сутки.
— Два в день и боеприпасы.
Он нахмурился, пожал плечами, нацарапал что-то на листке и протянул его мне:
— Это контракт на год, жалованье повышается только по окончании срока. Если читать и писать не умеешь, поставь крестик вот здесь.
— Спасибо. Но я умею. Достаточно хорошо для того, чтобы заметить, что ты поставил тут четыре года. Так что я сначала исправлю, а уж потом подпишу.
Что я и сделал, подписав документ именем судьи Никсона, прекрасно сознавая, что срока контракта мне дождаться не суждено.
— Ладно, приведу своего слугу и престарелого отца.
— Никаких дополнительных паек бедным родственникам! — взвился толстяк. — Делитесь между собой!
— Ладно, — согласился я. — Вы сама щедрость.
Отправился обратно и от ворот махнул своим сотоварищам.
— Так за тобой должок, — напомнил стражник.
— Расплачусь — когда эта крыса мне заплатит.
Он одобрительно хрюкнул:
— Если ты думаешь, что этот плох, — погоди, еще поговоришь с капо Димонте. Думаешь, стал бы я сидеть тут только за зарплату, без доли от трофеев?
К воротам медленно приближались мои спутники.
Слон тащил упиравшегося Дренга.
— А долю от трофеев быстро дают?
— Сразу после битвы. Завтра выступаем.
— Против капо Доччи?
— Увы, нет. А то говорят, у него навалом денег и драгоценностей, вот бы и поделился. Да вот выходит, что не в этот раз. Мы пойдем куда-то на север. Может, это будет неожиданное нападение на бывшего союзника — так что пока нам ничего не говорят. И правильно: напасть, когда никто и ухом не ведет, а мост опущен, — половина выигрыша.
Раздумывая над этим образчиком военной мысли, я повел свой маленький отряд в казарму. Ну что же, особыми удобствами она не отличалась, но все же жилище разрядом повыше, чем обиталище рабов. Деревянные нары с соломенными тюфяками для воинов и солома под нарами — для слуг. Что-нибудь надо придумать и для Слона, ну ничего, взятка делу поможет. Мы присели на нары, а Дренг отправился на кухню.
— Как спина? — спросил я.
— Ноет, но не очень сильно. Немного отдохну и отправлюсь осматривать окрестности.
— Утром времени будет больше. Лучше отдохнуть, а то эти два дня были не из самых спокойных.
— Да, наверное, ты прав. А вот и наш парень с едой!
Еда оказалась горячим рагу, в котором среди овощей плавали кусочки какой-то птицы. Наверняка птицы: млекопитающие обычно перьями не покрыты. Мы разделили две порции на троих и немедленно все проглотили. Кому не известно, что свежий воздух и пешие прогулки положительно сказываются на аппетите? К рагу полагалась еще и порция кислого вина, от которого мы со Слоном, понюхав, отказались, а Дренг прихлебывал и глазки щурил. А потом завалился под нары и захрапел.