Стальная Крыса идет в армию
Шрифт:
Димонте повернулся к монаху, лицо его было холодным и отрешенным.
— Нет. Я не поведу людей на стены. Так мы не договаривались. Вы должны были сделать проходы, мое дело — атака.
— Ты не можешь взять свои слова обратно…
— Так я их и не беру. Разбейте стены, и мы пойдем в атаку. Вперед, союзники.
Брат Фарвел покраснел от ярости, набычился и воздел кулаки к небу. Капо остался невозмутим и лишь вынул меч из ножен — видимо, для профилактики.
— Ты видишь, я вооружен, — счел необходимым заметить он. — И мои люди — тоже. Это намек, и я его понял.
Носком башмака он пнул горниста, все еще валявшегося на земле.
— Труби сбор.
Надо сказать, что мы были вполне счастливы покинуть Черных монахов, занятых плачем над разбитой техникой и утраченными надеждами. Весть о случившемся быстро достигла ушей каждого, болезненные гримасы сменились радостными улыбками, головная боль прошла, а на ее место пришло чувство облегчения. Не будет никакой битвы, никаких опасностей. Монахи заварили эту кашу, вот пусть и расхлебывают. А моя улыбка была особенно широкой — у меня появились очень хорошие новости для Слона.
Я знал, как мы сможем покинуть эту чертову планету.
Я уже понимал, что происходило прошлой ночью. Разумеется, наше приближение не осталось незамеченным в темноте. Есть же всякие полезные приборы. Конечно, наблюдатели заметили просеку, увидели механизмы, и понять общий смысл затеи не составляло большого труда. На дереве установили обыкновенный громкоговоритель. Был выбран сильный, не вполне гуманный газ. И все это заведомо превышает технические возможности планеты и означать может только одно.
Там, в крепости капо Динобли, находились инопланетники. Была у них тут, видимо, какая-то своя цель. Видимо, их как-то обнаружили монахи и сильно отчего-то на них разозлились. Впрочем, легко понять почему — раньше только монахи держали в своих руках все технологии на Спайовенте. Кстати, насколько я успел заметить, вся техника была исключительно военной… Я стал припоминать длинные лекции Слона по геополитике и экономике и уже было пришел к полному решению наших запутанных проблем, но тут в первых рядах колонны послышались громкие вопли. Что такое? Я протолкался вперед и увидел изможденного гонца, валявшегося на траве подле дороги. Капо Димонте потрясал кулаками и изрыгал проклятия:
— Напасть за моей спиной! На мою крепость! Это сын червя, Доччи, это он! Вперед, быстрым маршем! Домой!
Вторично совершить подобный марш-бросок я не решусь никогда. Мы отдыхали, лишь когда без сил валились на дорогу. Выпивали немного воды и снова шли вперед. Подгонять нас не было необходимости — это касалось всех. Там, в крепости, были семья капо, его казна, наши слуги. Под охраной лишь маленького отряда стражников.
Я беспокоился за Дренга, которого едва знал. И за Слона. Что станется с ним, когда крепость будет взята? Да ничего, наверное. Он же стар и безобиден.
Но я понимал, что, увы, все это не так. Он был беглый раб, а как на этой планете обходятся с беглыми рабами, я мог себе представить.
Еще глоток воды, немного еды — и снова вперед. Всю ночь без отдыха. На рассвете я увидел, что наша колонна растянулась, впереди оказались наиболее сильные, и я — в их числе. Когда я остановился, чтобы перевести дух, то вдруг заметил двух мужчин, торопливо удалявшихся по дороге.
— Разведчики! — заорал я. — Мы обнаружены!
Капо выскочил из повозки и подбежал ко мне. Я указал рукой:
— Два человека. Прятались в кустах и побежали в сторону крепости.
Капо в ярости заскрежетал зубами.
— В таком состоянии нам их не догнать. Доччи будет предупрежден и сбежит.
Он взглянул на растянувшуюся колонну и подозвал офицеров:
— Баркус, ты останешься здесь, дашь им отдохнуть и двинешься за нами. Я отправлюсь со всеми, кто способен идти. Они будут по очереди отдыхать в повозке. Мы уходим.
Я взобрался в повозку, мы тронулись: другие бежали рядом, придерживаясь за нее, чтобы экономить силы. Паровичок хрипел, гремел и дымил, пока мы медленно вползали на холм.
Впереди показались башни крепости, над ними висел дым. Когда мы свернули за очередной поворот, то впереди себя увидели шеренгу вооруженных людей. Они дали по нам залп. Мы не сбавили скорости. Паровичок громко присвистнул, мы поддержали его жутким ревом, ярость просто несла нас вперед. Враг дрогнул и побежал. Кажется, это был просто заслон, и они присоединились к основным силам Доччи, отходившим от озера.
Когда мы добрались наконец до дамбы, там уже не было ни одного противника. Над разбитыми воротами крепости поднимался дым. Я был рядом с капо, когда мы подошли к воротам. В проеме показался солдат и устало отсалютовал мечом.
— Мы остановили их, капо, — сообщил он и прислонился спиной к стене. — Они ворвались во двор, но в башню мы их не пустили. Они пытались поджечь входную дверь.
— Леди Димонте, дети?
— Все живы. И казна цела.
Но казарма располагалась во дворе, а не в башне! Я протолкался вперед, пробрался сквозь разбитые ворота. Кругом лежали тела, множество тел. Безоружные слуги, зарубленные в ходе битвы. Из башни выходили защитники — среди них был и Дренг. В руке он держал топор, его одежда была запачкана кровью, но выглядел он спокойным.
Я глянул ему в лицо и прочел там скорбную весть. Он мог уже ничего не говорить, я все уже знал. Слова донеслись, словно издалека:
— Я ничего не мог поделать. Я не мог остановить их. Он мертв. Наш старик мертв.
Глава 26
Закрыв глаза, он лежал на койке — словно спал. Никогда я еще не видел его таким спокойным. Дренг укрыл его до подбородка моим одеялом, умыл ему лицо и расчесал волосы.
— Когда начался штурм, я не смог его перенести в башню, — рассказывал Дренг. — Он был слишком тяжел, слишком болен. Спина стала совсем черной, очень горячей. Он приказал, чтобы я уходил, потому что он все равно уже покойник. Сказал, что так или иначе — не убьют враги, так убьет эта… фекция. Да, им его убивать не пришлось…