Стальная штучка
Шрифт:
Подхватила Аню за руку и двинулась в сторону основной дороги. Идти было трудно из-за колдобин и чемодана, который норовил перевернуться, и еще надо было придерживать дочку. Метров через сто остановились, и она достала из чемодана пару маек, которые накинула на головы. Жара была нестерпимой. Мимо проехал грузовик, обдав их столбом пыли, и Аня стала протирать глаза.
– Скоро? – спросила дочка.
– Потерпи! Скоро, – заверила она, и они двинулись дальше.
Дорога казалось бесконечной. Навстречу попался еще один грузовик, и они предусмотрительно отошли в сторону, однако и это не спасло их от пыли.
Когда они были уже рядом, с ними поравнялся небольшой открытый грузовичок, из которого высунулся парень.
– Куда путь держим?
Она подумала, что готова ехать даже на таком транспорте, как этот, лишь бы быстрее. Жара становилась нестерпимой.
– Нам надо в Москву.
– Всем надо в Москву.
И парень уже выходил из кабины. Бесцеремонно взял у нее из рук чемодан и, размахнувшись, зашвырнул в кузов.
«А как мы поедем? – подумала она. – В кабине еще и шофер».
В это время парень вдруг рванул на себя ее сумку. Она вцепилась одной рукой и не выпустила. Сильный удар в скулу на секунду отключил ее, и она очнулась, сидя на земле. Парень уже заскакивал в кабину с ее сумкой, и грузовик рванул с места.
– Мама! Мама! – в истерике тормошила ее Аня.
Вероника рванулась вперед, но машина уже удалялась. Рядом ревела во весь голос дочь. Она обняла ее и стала гладить по голове, успокаивая. А сама думала о том, что вместе с сумкой уехали все деньги, платежные карты и паспорта, а они остались одни на пыльной дороге в чужой стране.
– Все будет хорошо, – успокаивала она шепотом Аню.
Говорить было трудно. Стала нарастать боль в левой стороне лица.
Обнявшись, они медленно пошли в сторону дороги. Там она попыталась остановить машину. Все проезжали мимо. Вид женщины в шлепанцах и в шортах с тряпкой на голове как-то не располагал к тому, чтобы останавливаться. Сориентировавшись, они пошли вдоль дороги, направляясь в сторону основной трассы, ведущей в Москву. Изредка Вероника вновь пыталась остановить машину. Подъехала одна, но шофер, услышав, что нужно отвезти в Москву, а там кто-то расплатится, рассмеялся и укатил. Наступало отчаяние. Она подумала, а куда она поедет в Москве. Без документов к посольству ее не пропустит полиция. Тогда что делать? Нужно было как-то добраться до населенного пункта, а там решать.
Добрели до железнодорожного переезда, который она помнила. Посмотрев налево и направо, она увидела в отдалении железнодорожную платформу. Поняла, что надо попасть туда, и от отчаяния побрели по рельсам. Аня шла все медленнее и медленнее. Силы начинали ее оставлять.
– Мама! Я устала. Хочу пить.
– Давай! Еще немного осталось.
И она тащила ее вдоль железнодорожного полотна туда, где были люди. Платформа хоть и медленно, но приближалась. Последние метры она просто тащила ее, поддерживая под мышки. Обе были потными.
Подошла к крайней палатке перед входом на станцию и выдохнула:
– Пожалуйста, дайте воды для ребенка!
Женщина внутри удивленно взглянула на нее и молча подала стакан с водой. Аня, не отрываясь, выпила до дна. Она вернула стакан, и женщина без слов его наполнила и вновь подала ей. Вероника выпила и поблагодарила. Теперь предстояло решить, что делать дальше.
– Где-нибудь здесь есть милиция? – спросила она женщину, забыв, что теперь милиция стала полицией…
Та оглядела ее критически.
– Полиция-то есть, но лучше тебе, милая, с ней не связываться.
Вероника представила себе, как она выглядела со стороны. Еще раз поблагодарила, и они побрели в тень. Пока она размышляла, послышался шум приближающейся электрички. Решив, что чем ближе к Москве, тем будет для нее лучше, она повела Аню на платформу.
Вероника никогда не пользовалась электричкой и ничего не знала про билеты. Толпа внесла ее в вагон, и билет никто не спросил. Она шла вдоль вагона, глядя налево и направо, но все места были заняты. Встретившись с ней взглядом, какой-то молодой человек встал и уступил ей место.
– Мне скоро выходить, – сказал он.
Она так устала, что даже забыла его поблагодарить. Села и посадила на колени дочку, которая положила ей голову на плечо и закрыла глаза.
Поезд набирал скорость.
В вагоне она в полной мере почувствовала подступившую боль – лицо ныло… И еще пылали руки и ноги. Они с Аней явно обгорели на солнце. Стараясь не замечать боли, она обдумывала ситуацию.
Поразительно, что тот парень на дороге не производил впечатления грабителя. Простой работяга. И они явно ее не выслеживали. Просто увидели на безлюдной дороге женщину и ограбили ее. И потом поехали дальше по своим делам.
И вот теперь ей предстояло решить, что делать дальше. Без документов, без всего. Первое – это доехать до Москвы, второе – найти пристанище для себя и для дочки.
– Мама! У меня голова болит.
Как могла, успокаивала, понимая, что девочка перегрелась. Плюс красные от солнца руки и ноги.
Поезд остановился, вошли новые пассажиры, затем вновь набрал скорость. Она спросила у соседа, сколько ехать до Москвы. Оказалось, что еще минут сорок. А Аня продолжала хныкать. Ей было плохо.
В какой-то момент мимо нее второпях прошел поток людей из одного конца вагона в другой. К ним присоединились некоторые из сидящих пассажиров. Она удивилась, но не придала этому значения. И лишь когда люди вокруг нее стали шевелиться и искать что-то по карманам, поняла, что идет проверка билетов. Она так вымоталась, что ей было просто все равно. Когда уставшая от жизни женщина сказала: «Ваш билет», она лишь молча отрицательно помотала головой. А когда потребовали заплатить штраф, пробормотала, что денег нет. Пришлось встать и проследовать в середину вагона в компании еще пары таких же, как и она. Аня еле стояла на ногах, постоянно хныкая.
На очередной остановке их вывели из вагона, и они оказались в тесной комнатке в отделении полиции. Было душно и воняло мочой. Вероника сразу же направилась к дежурному, но лейтенант ее осадил:
– Сядьте! Вас вызовут.
Она начала говорить о состоянии ребенка, что разозлило полицейского.
– Сядь! А то запру в обезьянник.
По его лицу было видно, что он это сделает. Она присела рядом с какой-то неопрятной старухой и азиатом, который сидел с закрытыми глазами. Время шло, а с ней никто не собирался заниматься. Аня дремала, прислонившись к Веронике. Девочка с утра ничего не ела. И она решила предпринять еще одну попытку.