Стальной Флегетон. Книга первая
Шрифт:
– А жаль. – вздохнул Югиро. – Как бы плохо я не относился к тамошней Академии Лазурного Змея, оттуда выходят действительно дисциплинированные воины.
– Которые потом служат "Агхарте" или якудзе, – фыркнул Эдриан, садясь в позу лотоса.
– Опять ты услышал лишь часть мною сказанного… Все служат тому, во что верят. Да, для тебя они преступники, ибо тебе не понятна сепаратистская идеология Города Мудрецов. Ты считаешь лазурный змей экстремистами, террористами и ассасинами, но сами они полагают, что их действия служат высшей, благой цели. Потому-то они и спелись с "Агхартой".
– Я
верящего лживым речам "Агхарты" лазурным змеем.
Не сводя глаз с огня в камине, Югиро достал из-за пазухи старую деревянную трубку и кисет с махоркой, даже в сухом виде источающей едкий кисловатый запах.
– Рано тебе ещё тягаться с мечником такого уровня. Да и нынешняя подготовка Академии Первой Стали направлена на другое… Адаптация – я всё понимаю, но…
– О чём вы, сэнсэй?
– О том, что вас обучают сражаться против Иствудов, будучи Мифунэ. Несколько веков назад, появление огнестрела ознаменовало конец рыцарей и самураев, а теперь Академия будто отчаянно пытается вернуть всё на круги своя. Но этому не бывать, как бы им – да и мне тоже – того не хотелось.
– Современные рыцари и самураи тоже не чета тем, старым. У нас есть технологии, аугментации и, самое главное, особенные клинки!
– Видел я эти новые мечи Первой Стали, – заправляя трубку, сказал японец. – Особый сплав, хокку стали и пластика. Сегментированное лезвие, напоминающее чешую. Пожалуй, их даже можно назвать в какой-то степени изящными. Гарды нет. Да и зачем защищать руку, которая тоже обратилась в сталь?
Эдриан опустил глаза в пол.
– Клинок лёгкий и тонкий, – выпустил первое кольцо плотного дыма Югиро, – но прочный и невероятно острый – таким и муху побрить можно. Уже придумал имя тому, что будет принадлежать тебе?
– Нет, Югиро-сэнсэй. Я его ещё не видел.
– Такие мечи не достойны собственного имени! Они все одинаковы, безлики, ибо штампуются на станках! В них нет крупицы души мастера-кузнеца, что ковал их, посему, бездушны и они сами!
– Оружию не нужна душа.
– Бакаяро! Поэтому ты и себя согласился превратить в железного истукана!? – несмотря на обещание, повысил тон японец.
– Сэнсэй…
– Сколько раз повторять – я не твой сэнсэй! Все твои менторы и наставники – там, в Академии Первой Стали, чьи стены я давно покинул. Сразу, как из достойных мужей и дев, там стали делать бездушные полумашины. Сразу, как Академия стала брать деньги у ORF. Сразу, как, вместе защитников, там стали растить захватчиков.
Повисла долгая тишина, нарушаемая лишь злобным воем ветра за окнами. Нет, на самом деле, вряд ли она длилась много больше минуты, но оба мужчины, не зная, как убедить товарища в правоте своей позиции, уже начали ёрзать на своих местах, чувствуя затекание в ногах.
Последние деньки с этим чувством, подумалось Эдриану. Хоть оно и не из приятных, вдруг захотелось, чтобы оно длилось дольше.
– Зря вы так про ORF. Но, даже если они с него сойдут, что бы ни случилось – я буду верен пути чести и справедливости, – наконец сказал Эдриан.
– Банальные слова. Глупые, ничего за собой не несущие. Как я уже говорил, "Агхарта" тоже считает своё дело – делом чести и справедливости.
– Мой клинок, как и обновлённое тело, заставят их усомниться в своих идеалах.
– Сынок… Тебе знакомо такое понятие – эффект "зловещей долины"?
– Нет, Югиро-сэнсэй.
– А ты почитай, в этом своём интернете, – усмехнулся японец. В тусклом свете камина, с трубкой в руке, он выглядел сильно старше своих, далеко за пятьдесят, лет. – Вы ведь там теперь все ответы ищете. Всё за вас уже придумали, вам только и остаётся, что жить по чужим лекалам.
– Сэнсэй, я Вас опять не понимаю.
– Эффект "зловещей долины" – это когда людей панически пугает что-то, что выглядит почти как настоящий человек. Кукла, манекен или даже портрет. Андроид. Оно может двигаться и разговаривать как человек. Возможно, такое создание даже в чём-то превосходит настоящего человека, всё равно – его будут бояться. Такова природа. Человека подсознательно пугает что-то, в чём он не ощущает души.
– Мне кажется, это понятие не совсем уместно. Ведь я – настоящий, самый типичный, человек. Аугменты сделают меня киборгом, лишь похожим на андроида, но я останусь человеком. Мне всё так же будет нужен будет воздух. Еда, вода. Сон.
– Любовь, – снова вздохнул Югиро. – А сможешь ли ты найти женщину, что полюбит тебя
таким, каким ты станешь – утратившим частичку человечности?
– Югиро-сэнсэй, – впервые за время напряжённого общения, искренне рассмеялся Эдриан. – Мне не нужна женщина. Я собираюсь посвятить себя войне и умереть с мечом в руках.
– Я тоже когда-то так думал, сынок, а потом встретил Изуми. Она разрушила весь мой привычный мир, что был соткан из боли и крови, и собрала новый, поначалу, пугающий, но такой тёплый и удивительно беззаботный. Эта женщина плеснула свежими весенними красками мне прямо в лицо, смыв с него пепел войны, ничего не попросив взамен.
– У Вас прекрасная жена, Югиро-сэнсэй.
– А потом родилась Мия. Тогда я окончательно отринул своё прошлое, отказался от всех связей, как с Академией Первой Стали, так и с Мировым Советом. А ведь я присутствовал на самом первом его собрании.
– Такова Ваша воля, сэнсэй, – сидя поклонился Эдриан. – Ни я, ни кто-либо другой, Вас в этом не упрекает и не пытается вернуть.
– Тем не менее, ты пришёл ко мне, чуть ли не на коленях умоляя взять в ученики.
– От всех менторов в Академии, я слышал, что Вы – лучший из ныне живущих художников клинка. Что Вы – лучший сэнсэй, и, если следовать всем Вашим советам и урокам, можно стать поистине легендарным мечником!
– Но на мой главный совет плевать ты хотел.
Буря не унималась. Очень уж ей хотелось подхватить дом пожилого самурая, унести его к ведьме, в волшебную страну, но маленькое каменное строение было слишком крепким для гневающейся стихии. Оно и неудивительно – Югиро сам построил его, своими руками, в одиночку. Первое, что он создал, а не обратил в прах.
– Таково должно быть окончание моего обучения, – отрезал Эдриан. – Без этой церемонии, мне путь только в жалкие наёмничьи стаи.