Стальной кит - повелитель мира

Карпущенко Сергей Васильевич

– Эх, черт! Да кто ж его так?!

– Цыган, что там такое?
– не выдержал один из людей в красной майке, стоявший снаружи.

– Зайчик, войди, а Прыщ пусть мажоров на стволе держит!
– скомандовал Цыган.

Его напарник, носивший, несмотря на свой огромный рост и злобную рожу, дурацкое имя Зайчик, зашел в кубрик, и скоро оттуда донесся его звериный рев:

– Робя-а-а! Они же брата моего, Федю, замочили! Всех перебью, псов поганых!!

В кубрике, было слышно, поднялась возня. Зайчика, как видно, держали за руки, не давая привести свое намерение в исполнение. Цыган успокаивал Зайчика, говоря ему:

– Да ты вначале сними с него шлем, посмотри, кто там, а потом и делай, что задумал. Я же Федю твоего ещё час назад на берегу видел, не мог он здесь оказаться, да и вообще никого из наших здесь вчера не было. Давай, давай, снимай шлем!

Зайчик, похоже, согласился с доводами главаря, но продолжал как-то тихо, но угрожающе поскуливать. Кошмарик был ни жив ни мертв, потому что их всех на самом деле ожидала страшная участь пасть от рук тех, кто принял их за конкурентов. И бежать не было никакой возможности - рядом стоял четвертый "рыцарь белого трезубца". Однако послышалось лязганье, скрип, и скоро удивленный возглас долетел до слуха Леньки.

– Ну, я в полном отпаде, мужики!
– сказал Зайчик.
– Да это ж Гнилого человек. Дятел, что ли, или Батл, призабыл уже...

– И гляди-ка, свежий еще, - заметил другой "трезубец".
– Когда же его грохнули?

– Похоже, поутру сегодня, - озадаченно произнес Цыган.
– Из пистоля бацнули, прямо в сердце. Эти, наверное, мажоры его умочили.

Кошмарик слышал все это, поглядывал на живодеров, стоявших тут же, и по их лицам догадывался о страхе, заполнившем их жестокие, но трусливые сердца. Ленька понимал, что и его самого принимают за мажора, но сейчас ему было очень приятно оттого, что живодерам придется несладко. Однако вышедший из кубрика Цыган сразу обратился именно к нему, к Кошмарику, а не к Богдану и его компаньонам.

– Парень, объясни нам, пожалуйста, - очень вкрадчиво, тихо заговорил бородач, кладя свою тяжелую руку на плечо Кошмарика, - почему ты сказал, что вы имеете отношение к Гнилому? Ты это так, сдуру брякнул?

Ленька, моргая белыми ресницами и пошмыргивая своим остреньким носиком, спешно думал, как ему ответить. Если бы он отказался от своих слов, то освободил бы Богдана с приятелями от подозрения, что они конкуренты "трезубца". Тогда "трезубцы" могли отпустить Богдана на волю и Кошмарику бы не поздоровилось - живодеры истерзали бы его ещё и за то, что он втягивал их в историю с враждой "трезубца" и какого-то Гнилого. А признаваться в знакомстве с Гнилым тоже было небезопасно. Однако Ленька решил отстаивать прежнюю версию:

– А чё, Цыган, я разве похож на мажора? Говорю тебе, что от Гнилого мы и меня сегодня на платформу привезли для того, чтобы я на транспорт нырял, ведь водолаз-то наш, Дятел этот, под водой на гвоздь какой-то напоролся - и каюк ему. Никто его не мочил! Сам он нарвался!

– Тогда почему трубка кислородная перерезана?
– строго спросил Цыган.

– Да сам он её под водой перерезал!
– безбожно сочинял Кошмарик. Подняли его, а он гвоздем проколот да ещё и задохся - за железину какую-то зацепилась трубка! А эти парни - Гнилого ребята! Они меня на кран этот силой привезли и нырять заставляли!

Нет, живодер Богдан не мог вынести этой откровенной лжи, которая пролагала путь всей его честной компании к братской могиле здесь, на платформе, или на дне залива. Тряся жирным подбородком, Богдан отчаянно завопил:

– Ты, сученок!! Хорош на добрых людей наговаривать! Когда мы на этот кран прибыли, ты уже в воде бултыхался и из воды ящики какие-то тягал!
– А потом, с глазами, полными отчаяния, он обратился к Цыгану: - Не слушайте этого сученка! Мы его нырять не заставляли и Гнилого, поверьте, тоже никакого не знаем! Мы катались по заливу, подъехали к платформе...

– Да ладно, заглохни ты, мажор!
– грубо прервал Богдана Цыган. Слыхал я уже про твое катание! Какие ящики вытаскивал из воды этот пацан?

– Там, там, на той стороне лежат!
– затарахтел Богдан.
– Или, вернее, лежит, один ящик точно лежит, длинненький такой ящик, железный! Он на веревке его из-под воды своему дружку передать хотел, но смылся куда-то друг его, вот я тот ящик и вытащил! Идите посмотрите, а меня в свои подводные дела вмешивать не надо! Мне и над водой неплохо живется!

Цыган, сделав совершенно зверское лицо, пихнул Кошмарика по направлению к другому концу платформы так сильно, что Ленька чуть не полетел за борт, чему, впрочем, он был бы рад - явился бы шанс уплыть, хоть под воду, от этих бандитов.

– Ша!
– гаркнул Цыган.
– Идем, показывай свой ящик, водолаз!

Кошмарик, три живодера и четыре воинственных "трезубца" двинулись туда, откуда Кошмарик нырял под воду. Вот они уже стояли на прежнем месте, где не высохли ещё лужицы воды, принесенной Кошмариком из залива, но Ленька сразу заметил, что ящика на прежнем месте нет.

– Ну, показывай, где твой ящик!
– потребовал Цыган, поворачивая голову то влево, то вправо.
– Посмотрим, чем ты тут промышлял! Увидим, на Гнилого ты работаешь или сам по себе!

А Ленька, не увидев нигде того самого ящика, за которым он плавал на транспорт, изобразил на своей птичьей физиономии недоумение, пожал плечами и равнодушным голосом сказал:

– Ящик? Какой такой ящик? Да не знаю я никаких ящиков! Навинтил вам этот хрен про ящик, пусть он вам и показывает его! Я лично ничего из воды не доставал, да и вообще не понимаю, для чего меня сюда привезли!

Тут к Цыгану, собиравшемуся уже не на шутку рассердиться, подошел один из "трезубцев" и сказал ему негромко на ухо:

– Цыганок, не понимаю, в чем тут дело, но ящик на самом деле был, видал я его, и акваланг тоже видал, а теперь ничего здесь нет, точно волна слизала...

– Да что за хренятина такая!
– со смачным плевком выкрикнул Цыган. Куда же все девалось? Когда успели прибрать? Что, пока мы в кубрик бегали? Так ведь туда все уходили, никто вроде бы не мог и акваланг, и ящик унести! Может, есть на платформе кто-то еще?! Быстро обыскать!