Стальной легион. Война
Шрифт:
Наутро Раах лично наблюдал, как вот уже несколько часов подряд огромная махина боевого робота выполняет различные учебные задачи, во время которых ни разу не произошло перезагрузки систем. Слухи о том, что молодой парень сумел найти неисправность наверняка разлетелась по всему лагерю – многие, встречаясь с ним, задерживали свой взгляд, а некоторые и вовсе здоровались за руку и поздравляли его с успешной работой. А далее дело приняло совершенно непредсказуемый оборот…
…– Откуда вы знали про посторонний блок? – спрашивал офицер Секретного Ведомства*, прибывший в лагерь специально для расследования данного происшествия. Говорил он резкими, рубящими фразами, а под его холодным, колючим пронзительным взглядом чувствовалось
– Я не знал…
– Но именно вы обнаружили его! Почему десяток механиков и техников не смогли его найти?!
– Наверное, они не знали, что и где следовало искать?
– То есть вы признаете, что были проинформированы о том, что на роботе установлен посторонний блок, приводящий к его неработоспособности?
– Нет! Я этого не говорил!
– Тогда повторяю свой вопрос: откуда вы могли знать, что в роботе присутствует посторонний блок, вызывающий его неисправность?
Разговор снова и снова заходил в тупик. Он уже начал раздражать сотрудника СВ: это было видно невооруженным взглядом. В россказни о каком-то неизвестном механике он явно не верил.
– Я узнал это от старого механика, он и показал мне первые агрегаты и узлы, которые я помогал ему ремонтировать, будучи еще подростком… – в сотый, а то и в тысячный раз уже повторял Вэзуй.
– Имя механика? Где он служит? С какой целью он научил ставить эти реле? – снова, также в сотый или тысячный раз повторял офицер.
Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы в помещение, где проходил допрос, не вошел бы полковник технической службы. Кивнув проводившему допрос, он несколько минут стоял молча, слушая их диалог. После чего попросил молодого техника выйти и подождать за дверью. Когда тот выполнил его распоряжение, повернулся к офицеру СВ:
– К чему все это?
– Имеет место быть факт диверсии, а подследственный уже признал, что состоял в сговоре с кем-то, кто научил его этому… Осталось лишь выяснить данные этого человека…
– Послушай, мы с тобой знакомы много лет. И если бы я не был уверен, что все, что он говорит, правда, меня бы тут не было. Долгое время после войны выпускались боевые машины того времени, но, из-за недостатка ресурсов, некоторые составляющие были заменены на более доступные. Так произошло и с подобными моделями роботов: из-за некоторого упущения и недоработки они часто выходили из строя, причем именно в ответственные моменты. Тогда кто-то придумал устанавливать на них реле и подключать их к системам машин – это было незаконно, и подобные усовершенствования запретили, но их продолжали ставить, но уже нелегально.
– Не настолько он взрослый, чтобы это знать!
– Да, но вполне мог узнать это от кого-либо! К тому же ты изучал его биографию… Подросток, выходец из Черной расы, который работает на заводе техником силовых установок – тебя это не впечатляет?
– Это настораживает. Я понял, к чему ты клонишь… Но подумай сам, что мне доложить наверх? Откуда выходец с глухой нищей планеты знает грамоту, отлично разбирается в различных узлах и агрегатах, и знает о таких секретах, как это реле?
После короткой паузы полковник проговорил, посмотрев в глаза собеседнику:
– А давай сделаем так: ты никаким боком не указываешь его в своем расследовании, а через неделю он покинет лагерь. Для тебя же есть подходящая кандидатура в предатели… Помнишь того стукача, который портил тебе жизнь на астероиде 4344? Так вот он здесь, в лагере, мало того, занимает должность бригадира ремонтного отдела. Можешь делать с ним все, что хочешь – он и мне достаточно жизни попортил…
Глаза офицера СВ хищно сверкнули при упоминании своего старого знакомого…
…Вэзуя почти неделю продержали на гауптвахте. Правда, больше уже не водили на допросы – он понял это так, что в отношении него все уже решено. И не понимал, за что: ведь он не сделал ничего плохого, хотел лишь помочь своему товарищу! И, находясь взаперти, он не знал, что был арестован бригадир одной из ремонтных бригад. Который, попав к своему «знакомому», который ненавидел его всей душой, не смог противостоять допросам и признал вину в попытке совершения диверсии и саботажа, которые, не будь выявлены на подготовительном уровне, в боях привели бы к ужасным последствиям. В качестве своих подельников и пособников он назвал еще троих из технического отдела – они также были арестованы, и, хотя отрицали свою причастность к произошедшему, показаний бригадира вполне хватило. И никто не догадывался, что таким способом руководство лагеря избавлялось от неугодных ему людей…
Спустя неделю после ареста Вэзуя вывели из камеры. Вопреки ожиданиям, отвели не на транспорт для дальнейшей его отправки на планеты-тюрьмы для военных преступников, а на склад, где он получил новый комплект формы и сухой паек. И только после сопроводили до небольшой стартовой площадки, на которой стояли, готовясь к отлету, около десятка транспортных кораблей. Возле трапа ему выдали предписание: теперь он был приписан к одному из механизированных ударных батальонов, с которым и отправлялся к новому месту службы, а все обвинения были сняты с него – в ходе расследования его вина не была установлена. Это было неожиданно – приготовившись к серьезному наказанию, а то к смертной казни, оказаться невиновным и продолжить службу. Но большей неожиданностью оказался Зурат, выскочивший ему навстречу: как оказалось, теперь Раах был обслуживающим его робота личным техником. Так перевернулась новая страница в его нелегкой судьбе…
Приграничная галактика,
Космическая станция Красной расы,
Особый Отдел Стального Легиона.
… – Я еще раз повторяю вам, как обстояло дело и почему я принял такое решение! – кипятился Векс. – Там гибли люди! Мы были рядом и могли их спасти, что в итоге и получилось!
– Давайте не будем горячиться, командор, – устало проговорил Рор Квилл, назначенный следователем по делу командора ударно-истребительной эскадры.
Опустившись в кресло за столом напротив него, он внимательным взглядом на арестованного три дня назад. На протяжение всех этих дней продолжались допросы, не давшие никакого результата. Даже не допросы, а беседы, на которых тот рассказывал все происходящее тогда, расписывая буквально поминутно. Ему не выдвигали обвинений, не предъявляли ничего, только беседы… Дело, возможно, бывшего уже командора находилось на контроле у вышестоящего руководства и принять скоропалительных решений, приняв оправдательное или обвинительное решение, было невозможно. Провели беседы с пилотами, что были в составе звеньев в тот момент, все они утверждали одно и то же, не расходясь даже в мелочах. Да и личное дело Векса впечатляло…
В том, что будет непросто, никто в Особом Отделе не сомневался, но дело необходимо было довести до конца, выяснив степень вины. А обвинений, которые против него готовил Особый Отдел, было немало: невыполнение приказа, самовольный уход с маршрута патрулирования, незаконное пересечение границы соседней цивилизации, мало того, он вступил в бой с превосходящими силами противниками, чем поставил своих подчиненных под угрозу уничтожения. Ничего страшного вроде не случилось, но самоуправство нельзя оставлять безнаказанным: поняв, что наказания не последует, вслед за ним начнут делать все, что хотят, все остальные пилоты и командиры, а это уже первый шаг к поражению…