Стальные боги
Шрифт:
– Уверен, что это правильно, брат? – спросил он. Кажется, он отращивал бороду, чтобы выглядеть старше, но на светлой коже волоски цвета миндаля были едва заметны. – Улицы заполнены плачущими детьми и женами, молящимися о благополучном возвращении мужей. Можем ли мы взвалить себе на спину такой грех и все еще надеяться на благосклонность Архангела?
От жгучего стыда он даже не мог смотреть в их сторону.
Я тоже не мог. Они были верующими, а я заставил их неустанно работать. В полуденный зной безветренного дня труд, должно быть, был невыносим. Щелканье
– Когда Костани будет нашей, я вознагражу их тысячекратно. Я открою сокровищницы шаха и осыплю богатствами всех, кто трудился ради нас.
Зоси кивнул и улыбнулся.
– Я никогда не слышал от тебя лжи. Но не меня нужно убеждать. – Его плечи снова напряглись. – Этосианский рыцарь явился на твой флагманский корабль. Тебя вызывают.
– Кто?
– Епископ Иоаннес.
Несомненно. Люди Никсоса – его паства, а я их украл. Я не мог не ответить на призыв второго по старшинству епископа этосианской церкви, так что отправился вверх по второму по высоте холму к собору. Здание из белого кирпича венчали два пурпурных шпиля, а каждую стену украшали витражи.
Внутри возвышался образ Архангела из чистого золота. Если его переплавить, можно купить еще пятьсот кораблей. Не то чтобы я мог зайти так далеко. Возможно, меня еще простили бы за грехи против ближних, но против самого бога? Такой грех на душу никто бы не взял, даже ради общего блага.
Епископ заставил меня ждать. Так поступают спесивцы – тратят время тех, кого считают ниже себя. Он заставил меня сидеть на скамье тридцать минут, прежде чем показал свое серое лицо.
– Михей Железный, – сказал епископ Иоаннес. Его ряса тоже была серой, как и усы. – Добро пожаловать в храм Гроба святого апостола Бента. – Даже его голосу не хватало яркости. Что он прятал под этой простотой?
Он провел меня в кабинет, маленькую комнату, примыкающую к церковной библиотеке. Никакой роскоши – лишь тарелка с фигами на каменном столе и полка, полная книг.
– Ты слышал историю ангела Михея, в честь которого назван? – спросил он.
– Не больше тысячи раз.
– В ней говорится, что его крылья…
– Разрушили звезду и сожгли землю, а потом закрыли солнце на сотню лет, пока земля не замерзла. И не оттаивала, пока греха не стало меньше. Я всей душой люблю Писание, но пришел сюда не для того, чтобы распевать с тобой гимны.
– Тебе дорого время. Ты хочешь оказаться кое-где так быстро, что не можешь уделить ни минуты мыслям об ангелах. – Епископ взял книгу с полки и открыл ее – «Ангельская песнь», глава о Михее. – Прочти мне ее с первого стиха.
Я расхохотался так, что заболело ребро, по которому когда-то попал молотом аланийский пират.
– Я тебе не мальчишка из хора. И ты прав, мое время дорого. Прощай, епископ.
Я не успел сделать и шага, как епископ сказал:
– Пересечешь порог, и я объявлю тебя еретиком.
Улыбка стерлась с моего лица.
– Ты не посмеешь. Император Ираклиус послал меня сюда за твоим
– Хоть ты и любимец императора Ираклиуса, но известия до него дойдут только через несколько дней. Кто знает, что может случиться с тобой за это время?
– Ничего. У меня на этом острове пятьдесят тысяч человек. А у тебя?
Должно быть, епископ своими глазами-бусинками уже играл в гляделки с десятком выскочек и думал, что я один из них.
– Только двое занимают более высокое положение в этосианской церкви, чем я, – патриарх и император. Как святые паладины, твои люди преданны Архангелу. Ты заставил их совершить деяния против их собственных душ и душ собратьев-крестесцев. Сколько из них уже сомневаются в тебе? И сколько откажутся исполнять приказы, когда я объявлю тебя еретиком?
– Мои люди никогда не перейдут на твою сторону.
– Посмотрим. В одном я уверен – без полной преданности твоих людей работа по перестройке кораблей займет намного больше времени.
Я подошел к столу. Епископ Иоаннес встал и с мерзкой улыбочкой посмотрел мне в лицо.
– Это святая земля, одна из немногих, не оскверненных неверными, – сказал он. – А ты явился сюда и ведешь себя так, будто она принадлежит тебе, а не Архангелу. Ты ответишь за свои преступления.
Я не моргая смотрел ему в глаза.
– Я отправил в ад больше людей, чем населяет твой маленький безмятежный остров. Осторожнее выбирай слова, епископ.
– Тебя ценит Ираклиус, и потому ты неприкасаем. – Его тон потерял резкость, он перестал ухмыляться и отвел взгляд. – Чего нельзя сказать о твоих солдатах. Я должен показать своей пастве, что могу вершить ангельское правосудие над теми, кто их обидел. Мне нужны командиры тех пяти легионов, которые ты послал в наши города. Они предстанут перед судом вместо тебя.
– Ты не будешь судить моих людей. Они умрут на поле боя, а не в твоей петле.
Епископ закрыл книгу с гимнами и стряхнул с нее пыль.
– Хорошо сказано. Настоящий командир никогда не бросает своих людей. – Он кашлянул. – Но настоящие люди бросают своих командиров постоянно. Легко быть верным победителю, но ты не можешь победить Церковь. Я предлагаю тебе выход…
Я снова сел и взял фигу, покатал ее в руке.
– Продолжай.
– Ты только что вернулся с островов Эджаз, где поклоняются проклятой Лат.
– Это верно. И мы отправили множество неверных прямо к ней в ад.
– Да, но ты взял и множество пленных, не так ли?
Он говорил о моих моряках из Эджаза. Они выделялись своими восточными манерами и одеждой; неудивительно, что епископ их заметил.
– Эджазцы – лучшие моряки в мире, – сказал я. – И все же я казнил тысячи пленных. Те две сотни, что я пощадил, приняли веру в Архангела и стали нашими братьями. Ты их не получишь.
Епископ провел пальцами по корешку книги.
– Я говорю не о моряках. Я говорю о другом твоем пленнике.
Он же не мог иметь в виду… Я тщательно скрывал ее ото всех, кроме самых ближайших помощников. Конечно, эджазцы знали… Но тем не менее…