Стань моей Верой
Шрифт:
Осторожно выбралась из кровати, стараясь не задеть и не потревожить. Выбрав одежду из шкафа, на цыпочках вышла из спальни и направилась в ванную. Немного прохладный душ помог взбодриться окончательно, прогоняя остатки сна и возвращая способность мыслить правильно.
Высушив волосы и умывшись, Вера прошла на кухню. Ей хотелось чая. Крепкого и чёрного. Без лишних добавок, например ягод или мяты с бергамотом. Хотелось простого и привычного.
Забравшись на стул возле барной стойки, удобно устроила руки на поверхности и отпила немного горячего напитка. Взглянула в окно.
И чего она вчера так разволновалась? Чуть ли не до истерики. Ну, подумаешь… вечер, платье, туфли… Он же говорил про фирму,
Нужно было признаться самой себе, что сорвалась вчера. Не выдержала собственных эмоций и выпалила всё, что сдерживала. Она ведь практически пригласила Орлова в постель. Своими вопросами чуть ли не вынудила его. Но как она и говорила вчера — ей стало спокойнее. Во всех смыслах. И в голове, и на душе и в теле. Легче не трястись от неизвестного и не съёживаться от любого движения мужчины в свою сторону.
Теперь стало точно ясно, что она ему небезразлична в плане секса. В этом он не врал. Осталось понять, не врёт ли он в остальном. Как-то не хотелось потом остаться полной дурочкой, хотя она и так недалёкого ума, раз решилась… Вере казалось, что он шутит на ней. Жестоко, по своей схеме — шутит, желая разукрасить свою жизнь.
— Бред какой-то, — вслух пробормотала женщина и отпила из кружки ещё немного чая.
Она ведь по всем правилам должна волноваться в ожидании вечера. Трястись, словно кленовый лист, в обморок падать и начать собираться уже сейчас. Но Вера не торопилась. У неё в распоряжении целый день, да и накраситься и убрать волосы, она всегда успеет, а платье одеть уж точно, секундное дело. И она сейчас даже обрадовалась, что переспали они этой ночью, а не после банкета. Играть счастливую спутницу по жизни господина Орлова было бы намного сложнее. Теперь она уже может спокойно его касаться, заглядывать в глаза и мило улыбаться. Ей даже притворяться особо не трудно будет. За годы работы стриптизёршой у неё появилась способность перевоплощаться в кого угодно. Хоть в доктора, хоть работника внутренних органов — главное взгляд и улыбочку пошире. Остальное клиенты сделают всё сами. Придумают нужный им образ коварной соблазнительницы или невинной девочки с далеко не невинными фантазиями и способностями. Конечно, иногда было тяжело и сложно. Хотелось сорвать парик, стереть грим и крикнуть: "Я другая! Слышите!? Другая!" Только настоящая Вера никого не интересовала. Не такая красивая без макияжа, не такая сексуальная в джинсах и футболке, не такая весёлая и лёгкая в общении, с вечными проблемами и усталым выражением лица. К ней не раз и не два подходили знакомиться мужчины на улице, в магазине или в других местах скопления людей. Обычные среднестатистические мужчины, у которых на кухне пирожки от любимой мамы, в шкафу удочки от папы и футбол по воскресеньям с друзьями. Подходили, здоровались, говорили несколько слов и вежливо попрощавшись убирались восвояси. Чувствовали, наверное, что не с той связываются. Хорошим мальчикам — хорошие девочки. А ей… секс по договору. Точнее проживание в чужой квартире по "просьбе". Хотя грех жаловаться. Поят, кормят… сама ведь согласилась.
Вера, отвернувшись от окна, внутренне вздрогнула, когда услышала шум в коридоре. Нахмурилась, когда поняла, что торопливые шаги Орлову не принадлежат. Костя двигался не спеша, уверенно и едва слышно.
В кухне появилась высокая, худая женщина с туго убранными на затылке волосами и в строгом, даже можно сказать, чопорным, плотном платье асфальтового оттенка. Кузнецова даже мысленно посочувствовала женщине, понимая как сильно причёска стягивает кожу лица и как жарко в таком наряде летом. Женщина обратила взгляд на неё,
— Здравствуйте, — нарушила возникшую тишину Вера и спокойно встретила взгляд карих глаз, в которых плескалось высокомерие.
— Добрый день, — кивнула она и подошла ближе.
Вера машинально подметила, что женщина уже не так молода, как показалось на первый взгляд. Значит, не бывшая любовница точно, но и не находила схожих черт лица со внешностью Кости. Значит и не мама.
— Простите за прямой вопрос, — Кузнецова чуть наклонила голову вправо, разглядывая морщинистое лицо собеседницы. — Вы кто?
— Я кто? — приподняв бровь, переспросила женщина. — А тебе ли шл*хе не всё равно? Твое дело ублажать, а не спрашивать у приличных людей кто они такие.
"Приличный" человек прошлась по кухне, трогая пальцами мебель. Вера поставила чашку на стойку и присмотревшись к даме, почему-то зацепилась за кисти рук. Морщинистые, тонкие, с не понятными тёмно-красными пятнами. На пальцах блестели несколько колец, но не факт, что из настоящего золота.
— Вы домработница? — догадалась она.
— Ой, помалкивай там, — отмахнулась женщина, даже не обернувшись к ней лицом.
Вера едва улыбнулась, теперь стало понятно, почему квартира обрастала пылью и грязью. Вряд ли такая "приличная" дама убирала все комнаты полностью. Точно зная, в каких комнатах бывает хозяин, она убирала только эти, и то поверхностно. А что? Неплохо устроилась.
— А с чего вы взяли, что я — шл*ха? — забавляясь, переспросила Кузнецова, наклонившись корпусом вперёд.
— А у него, — женщина неопределённо махнула головой. — Других не бывает, — она повернулась лицом. — Да, и по тебе сразу видно, что бардель — твой дом родной. Сидит ещё… указывает… Тьфу! Прости Господи!
Она бы, наверное, ещё перекрестилась, если бы не появление мрачного Константина. Руки в карманах спортивных штанах, взгляд исподлобья и сжатые губы.
— Здравствуйте, Валентина Родионовна, — спокойно протянул мужчина.
— Здравствуйт. те, К-к-константин Анд-дреевич, — запинаясь в словах, пробормотала она.
— Как вы удачно зашли. Давно хотел с вами поговорить.
Женщина согласно мотнула головой и, не оглядываясь, прошла через столовую и скрылась за углом гостиной. Вера, уже успевшая слезть со стула, чтобы оставить их наедине, залезла обратно и кивнув Константину в приветствии, потянулась к кружке.
Орлов, бросив на неё хмурый взгляд, отправился следом за Валентиной Родионовной, всем своим видом говоря, что сложившейся ситуацией не доволен.
Вера вздохнув, отпила немного чаю и поморщилась. Остывшая вода, смешанная с заваркой, перестала быть чаем, да, и прежняя лёгкость с души пропала. Как бы она внешне не реагировала, но слышать оскорбления в свой адрес всё равно неприятно. Тем более, когда говорил незнакомый человек. Противно, вдвойне. Только давить в себе огорчение она не торопилась. Логичная и естественная реакция организма. Что уж тут поделать? Дави — не дави, но избавишься вряд ли.
Встав на ноги, отошла к мойке, выплеснув остатки, не спеша ополоснула чашку. Привстав на носочки, поставила посуду на своё место — в шкафчик.
— Вера.
Она даже не дрогнула, когда мужской голос неожиданно раздался в тишине. Привыкла уже к этому. К твёрдому и спокойному звучанию своего имени.
— Чай будешь? — оглянувшись на него, спокойно спросила и так же невозмутимо встретила полыхающий взгляд.
Кивнув, Константин опустился на стул, не отворачиваясь, ожидая, когда она подойдёт. А Вера особо не торопилась. Достала большую кружку, недолго подумав, достала ещё одну. Всё-таки в первый раз ей испортили весь кайф, а, значит, нужно попробовать в этот раз получить его снова.