Станция Ангелов
Шрифт:
– Ну и черт с ними. Я улетаю. Ты тоже мог бы исчезнуть, Вон. Я сам решу, как мне жить.
К удивлению Элиаса, Вон рассмеялся.
– То, что случилось с тобой в Аркологии, не было случайностью. Случайностей не бывает. Все, что происходит, происходит потому, что предусмотрено некоторым планом, и ты в отличие от большинства людей наделен привилегией видеть мимолетные образы этого плана - маленькие, краткие фрагменты будущего. И ты все еще упрямо считаешь, будто можешь что-то изменить? Откуда такая настойчивость?
Элиас
Также было общеизвестно, что исследователи высаживаются в ненаселенных областях Каспера для сбора образцов флоры и фауны или поиска артефактов в брошенных зданиях и развалинах. Однако каспериане не догадывались, что они больше не одни во вселенной. Но эти исследования были прерваны Разрывом, пока кто-то не сумел разобраться в заумной инопланетной технологии Оортовой Станции и восстановить ее сингулярность.
Элиас взглянул в окно. Теперь внизу было видно лишь бесконечное серое море, прорезанное длинными розовыми полосками, которые блестели и рябили из-под воды.
– Подробностей ты в этих смартшитах не найдешь, - заявил Вон.
Элиас поднял глаза и обнаружил, что призрак все еще здесь.
– Подробностей чего?
– спросил он, не уверенный, говорит ли Вон о розовых полосках, которые Элиас заметил внизу.
– Подробностей о Блайте. Он повсюду, Элиас. Это зашло слишком далеко. Загрязнение окружающей среды, экологические катастрофы, бедствие за бедствием, и теперь Блайт, распространяющийся по земному шару и либо трансформирующий, либо убивающий все, к чему он прикасается. Поворота назад нет - теперь нет. Прималисты давно это знают.
Элиас уставился на далекий Атлантический океан, не желая верить тому, что говорит Вон.
– Какое это имеет отношение к Тренчеру?
– спросил он нерешительно.
– Ты беспокоишься о нем? Полагаю, Тренчер был тебе как отец.
– Он спас мне жизнь, - отрезал Элиас, - и не раз.
– Но ты позволил ему уйти, ты позволил его схватить. Не лучший способ проявить свою благодарность.
Элиас изо всех сил старался не показать Вону, как глубоко задели его эти слова. Больнее всего было думать о том, что в своем наркотическом состоянии Тренчер тоже считает, что Элиас его предал.
– Раз ты так много знаешь, то должен знать, что именно произошло.
– Тренчер - наша неудача. Он предал прималистов, и он предал себя. Психически неуравновешенный тип. Все, что он мог тебе рассказать, было самой гнусной чушью.
– Вон наклонился вперед, как бы всматриваясь в душу Элиаса.
– Ты все еще видишь проблески грядущего, Элиас? Расскажи мне, что ты видишь.
Ничто, холодное, темное ничто, абсолютное отрицание.
– Ничего, - осторожно ответил Элиас. Вероятно, это был самый правдивый ответ, какой он мог бы дать.
– Я тоже вижу будущее, - сказал Вон.
– Иногда оно одно, иногда другое, только слегка отличное. Поэтому так трудно быть одним из избранных, одним из истинных детей Бога. Все, что ты видишь, - это проблески истины, великого Божьего замысла. Он позволяет нам увидеть это немногое. Иногда то, что ты видишь, больше озадачивает, чем информирует. Все мы лишь смертные, крошечные существа в глазах Бога.
– Я не прималист, - возразил Элиас.
– Я не считаю, что Каспер - это новый Эдем. Я не считаю эту планету чем-то большим, чем она есть.
– Он измученными глазами посмотрел на призрака.
– Почему ты пристал ко мне, Вон? Или ты думаешь, меня что-нибудь остановит? Думаешь, я брошу искать Тренчера? Или ты просто не можешь развлекаться по-другому?
Вон откинулся назад и прежде, чем ответить, смерил его холодным взглядом.
– Потому что так было предсказано, Элиас. Так было предсказано. Бог нас избрал. Пусть ты безбожник, но тем не менее ты служишь Божьей цели, как и все мы. Помни это, когда придет время.
С этими словами Вон исчез, оставив Элиаса смотреть на пустое кресло.
Сэм облизал окровавленные губы. Его собственная сущность краснела на фоне абсолютной белизны там, где кровь обагрила снег и лед.
– Иди к черту, - пробормотал Сэм. Он лежал, распластанный, на валуне, который был его миром, его вселенной. Кровь из свежих ран стекала по спине, по телу. Сейчас Сэм миновал порог чувствительности, и Вон это знал. Он подождет некоторое время, пока не убедится, что Сэм снова в состоянии ощущать.
– Ты думаешь, я не знал?
– прошипел Вон.
– Ты думал, я ничего не узнаю? А я знал, - сказал он слабым голосом.
– Я знаю больше, чем ты можешь себе представить.
Вон закашлялся от холодного горного воздуха. Он столкнул Сэма и валун с крутой тропинки, ведущей к вершине плато, и теперь Сэм лежал смятый, как тряпичная кукла.
Несколько минут Вон кашлял. Сэм ждал - этим искусством он давно овладел в совершенстве.
– Это все ты, - промолвил Вон уже спокойнее.
– Ты их к этому подтолкнул, ты сбил их с пути, на котором следовало им стоять.
– Я не подталкивал, - возразил Сэм, как только почувствовал, что сила вернулась. Его кости начали срастаться с необычайной быстротой. Вокруг царило безмолвие, ночь стояла тихая, как смерть, и Сэму представилось, что он слышит, как скрипят его кости, словно дубы на сильном ветру, когда разбитые осколки находят друг друга и заново соединяются.