Станция Ангелов
Шрифт:
– Но ты не говоришь мне, почему ты хочешь уничтожить этого Шей или любого другого, о которых ты мне рассказывал. Почему ты воюешь против собственного рода?
– Может быть, из-за того, что они сделали со мной, мастер Роук. Потому что я чую ложь в том, что они говорят. И запомни мои слова: если ты не сделаешь так, как я скажу, твой народ совершенно точно будет обречен. У Шей свои интересы, и до вас им дела нет. Ты это уже знаешь, даже если Зан не готов это признать.
– Так.
– Роук помолчал, пытаясь
– Говоришь, я поеду на север?
– Да. И когда ты туда доберешься, ты должен будешь кое-что сделать.
– Что?
И в ответ Шей рассказал ему больше, чем Роуку хотелось знать. Было ужасно и удручающе узнать истинную природу твоего мира. Та правда была не легкой ношей, но Роук был слеплен из крепкого теста. Он сражался в битвах с Заном, сначала как противник, а позже как союзник, когда Зан склонил его на свою сторону, и они стали друзьями. Он, Роук, победит. Так же, как Зан победит. Как, возможно, империя победит, несмотря на ее недавние потери. И он понял: Шей действительно был прав, когда сказал, что Роук узнает, что следует сделать.
И когда эта встреча закончилась, когда скрюченная фигура Шей с ее кривыми и сломанными зубами снова растаяла в тени лестницы как призрак из кошмара, исчезающий без следа, и Роук снова остался один, тогда он осознал, что настало время готовиться к вечеру.
Зан вызвал его - и разумно было предположить, что не только его, но и Утму, и остальных, - на встречу с Шей. Спускаясь подлинной винтовой каменной лестнице, Роук думал о том, что только что сказало Чудовище.
Холлис вышел из здания и пошел к личной машине. Дорогой машине, отметил Элиас. Даже с ручным управлением, судя по рулю, видному через ветровое стекло. Холлис открыл дверцу, и Элиас вышел из тени, незаметно выдвигая пистолет из рукава и подтягивая пальцами, пока он прочно не лег в его ладонь. Не успел Холлис наклониться, садясь в машину, как Элиас прижал дуло к его шее. Холлис дернулся, но Элиас сжал его руку и шепотом велел садиться.
– Элиас?
– Залезай, Холлис. Тогда и поговорим.
Держа Холлиса на мушке, Элиас открыл заднюю дверцу, скользнул внутрь и сел позади водителя. Холлис застонал от страха и побелел, когда холодный металл коснулся его уха.
– Это ты меня подставил, Холлис? На сей раз ты действительно вляпался, причем здорово, понимаешь?
– Это было не то, что ты думаешь. Убери пушку, я объясню.
– Спасибо, но я оставлю ее здесь. Поэтому начинай объяснять или прощайся со своей головой.
Холлис дышал шумно, неровно.
– Я не единственный, чья шея на плахе, Элиас. Я тебе не враг. Без меня ты ни за что не выберешься из Лондона живым.
Из Лондона живым… вот, значит, до чего дошло? Этот город, расползающийся по всему юго-востоку Англии, сам по себе был целым миром; огромный, неумолимый. Но Элиас видел то, что было на диске, который дал ему Джош.
– Если бы не мое везение, Холлис, я был бы сейчас мертв твоими стараниями, так что не стоит мне угрожать. Мала Пата знали, что я на них доносил, и ты преподнес меня им на блюдечке. Поэтому вот мое предложение: ты говоришь мне, какого черта кто-то хочет увезти Тренчера с Земли, а я позволю тебе жить. И не думай, что сможешь от меня сбежать, потому что у меня полно друзей, которые мне крупно обязаны, друзей, по сравнению с которыми Мала Пата - это детские игры в песочнице.
Холлис сглотнул. В конце концов, он был полицейским и очень хорошо знал, что Элиас не лжет.
И как это Холлису удалось так долго его шантажировать? Вот что терзало Элиаса. «Делай, что я говорю, - сказал ему Холлис в самом начале, - или я сдам тебя городским властям». Но теперь-то Элиас знал, насколько продажен Холлис и как неосторожен. Та угроза почти наверняка была пустой. Если бы Холлис его сдал, то и сам никогда бы больше не увидел дневного света, стоило бы только Элиасу открыть рот.
– Сейчас мы немного покатаемся, - сказал он.
– А что потом?
– Узнаешь. Пока сними ее с ручного управления.
– Элиас минуту подумал.
– Веди ее к Кемден-Мейз.
Машина поехала.
– Утебя неприятности, верно?
– поинтересовался Элиас.
– Да, у меня неприятности.
– Элиаса удивила откровенность полицейского.
– Крупные неприятности. Ноты вот что пойми, Элиас: влипли мы с тобой оба, нравится тебе это или нет. Они избавятся от тебя еще быстрее, чем сделают что-нибудь со мной. И у меня есть связи, которых нет у тебя.
– Джош явно знал все, все. И теперь Мала Пата и половина Лондона думают, что мне нельзя доверять. Единственный человек, от которого они могли что-нибудь узнать, это ты.
– Это было скорее утверждение, чем вопрос. Но Холлис кивнул, и Элиас ощутил мрачное удовлетворение.
– Я думаю, дело было вот как, Холлис: ты много лет доил из меня денежки, просто чтобы городские власти меня не нашли. А потом, как я понимаю, ты испугался, что тебя поймают, и поэтому подставил меня. Неудачное решение, Холлис, очень неудачное. Потому что мне теперь нечего терять.
– Они о тебе не знают, - забормотал Холлис, - но если меня не будет рядом, чтобы тебе помочь, они узнают, кто ты, и вернут тебя военным. Я больше не смогу тебя защитить. Поэтому тебе нужно исчезнуть.
– Хорошо, что напомнил, - заметил Элиас.
– Останови прямо здесь.
Когда машина сбавила ход, Элиас наклонился над плечом Холлиса и ввел ряд команд в пульт машины. Она медленно поехала, поворачивая за угол в тихий переулок у края Кемден-Мейз.
– Посмотри сюда.
– Элиас вытащил смятый смартшит и бросил его на колени Холлиса, не отнимая пистолета от затылка полицейского.