Станция Ангелов

Гибсон Гэри

–  Послушай, Эдуардес, я предлагаю сделку. Расскажи мне всю правду, и тогда я не оставлю тебя в этой штуке ждать, пока клей не подастся.

Эдуардес вполз обратно в шлюзовую камеру.

–  Я слышу, как выходит воздух! Я не шучу!

–   Расскажи, Эдуардес.

–  Да будь ты проклят! Я этого не делал!
– закричал во всю глотку Эдуардес. Элиас наконец решил, что он говорит правду. Черт.

Сначала Элиас предположил, что Эдуардес связан с прималистами, но теперь это стало казаться маловероятным. А это означало, что у Элиаса кончились

версии. Конечно, без Вона тут не обошлось; было очевидно, что он заранее, еще в Лондоне, знал, что Элиас прилетит сюда. И Тренчер был все еще там, на борту «Джагера». В новостях Станции уже говорили об аварии на звездолете, но судя по тому, что увидел Элиас, владельцы «Джагера» не слишком распространялись на эту тему. Было похоже, что весь этот инцидент замнут как несчастный случай. В итоге Элиас оказался там же, откуда начал.

Он открыл дверь шлюза и заглянул внутрь. Эдуардес уставился на него с опаской.

–  Я сказал тебе правду, - заикаясь выдавил он.

–  Мне не нравится вид той неподписанной кнопки, Эдуардес, - ответил Элиас.
– Невозможно даже представить себе, какие мерзости можно творить с помощью такого устройства.

Эдуардес вышел из шлюза и смерил его спокойным взглядом.

–  Нельзя так обращаться с человеком. Элиас улыбнулся.

–  Я мог бы проявить меньше заботы. Ах да, видишь это?
– Он показал на пневмошприц - один из тех, которыми пользовался Эдуардес.
– Устроишь мне какую-нибудь гадость - и начальство на этой Станции узнает, что ты держишь на продажу большую кучу этих штук.

Паскуаль

В шестидесяти тысячах километров от Станции, медленно наращивая скорость, Паскуаль направил свой «Гоблин» к внутреннему поясу астероидов. На экране замигало сообщение - официальное предупреждение, напоминающее о запрете подходить к Касперу ближе определенного расстояния.

–  Говнюки проклятые, щенки блохастые, - пробормотал Паскуаль себе под нос. Столько суеты из-за какого-то стада мохнатых троглодитов. Там, дома, такое творится, а тут целая планета пропадает зря. Среди предков Паскуаля были майя, и его бабушка с материнской стороны клялась всем святым, что ее род восходит к Древним царям. Паскуаль потрогал крестику себя на шее. Брехня все это. Конкистадоры, может, и не стеснялись в средствах, но жизнь в целом стала гораздо лучше благодаря прогрессу и настоящей цивилизации.

Краем глаза он заметил какой-то блеск и испуганно огляделся.

«Мерещится теперь всякая чертовщина», - подумал старик. Он покинул Станцию всего несколько часов назад, и с тех пор его грызло беспокойство. Что, если дела на Станции станут совсем плохи и некуда будет вернуться?

«Да что ты психуешь?» - одернул себя Паскуаль.

Оттого и психует, что в космосе легко стать параноиком. Может, стоит войти в Касперскую Сеть и поговорить с другими «Гоблинами».

«Ну вот, опять», - подумал старик, вскакивая с кресла пилота. Держась одной рукой за потолочную скобу, он обернулся. Потом склонился над пультом управления, увеличил яркость ламп - Паскуаль предпочитал уютный полусвет, когда решал, что наступил вечер, - и направился в корму.

Жук.

«Один из тех серебряных жуков, - подумал старик, чувствуя пот, выступающий на лбу.
– Но всего один. Сунь его в шлюзовую камеру и выброси наружу. Или пропусти через регенератор отходов и погляди, как ему это понравится. Всего один. Вон… там». Паскуаль увидел, как жук исчез за решеткой, закрывающей панель ручного управления подачи топлива.

Когда Паскуаль поднял решетку, тысяча пар блестящих металлических глаз уставились на него. «Гоблин» затрясся, как будто что-то в нем с цепи сорвалось.

–  Ой, блин!
– простонал старик.

ГЛАВА 11

Пирс

Сэр, они везде. Пирс только что вошел в офис командующего Холмса и наткнулся на стену военных. Их собралось не меньше дюжины, и в этом тесном пространстве они стояли почти плечом к плечу.

–  Это не та новость, какую я хочу услышать, - произнес Холмс, лицо у него было серым.
– Что там с конвоями? С военными кораблями?

–  Два грузовых звездолета, кажется, заражены, сэр. Эсминец «Пхеньян» точно заражен.

–  Извините, - бормотал Пирс, осторожно проталкиваясь среди одетых в форму плеч, - извините…

Человек в погонах армейского коммандера обернулся и смерил его свирепым взглядом.

–  Кто этот человек?
– резко спросил он, снова поворачиваясь к Холмсу.

–  Это мэр Пирс, коммандер Джохоба. Не сомневаюсь, что вам хорошо известна его роль в жизни Станции.

–  То, что мы здесь обсуждаем, - буркнул Джохоба, - штатских не касается.

Пирс наконец протолкался мимо Джохобы и увидел двух знакомых: Рейчел Томасон и Линдси Манселл, обе из ученых.

–  Я бы так не сказал, - громко заявил Пирс.
– Я тоже говорил с людьми. Этих жуков видят по всей Станции. Я бы сказал, что теперь это очень касается штатских.

Мэр чувствовал, что Джохоба мысленно мечет в него кинжалы.

–  Я надеюсь, командующий рассматривает приказ об эвакуации, - вежливо продолжил Пирс.

Люди, втиснутые в эту комнатушку, сердито загомонили, а Холмс, пожалуй, еще немного посерел.

–  Ситуация под контролем!
– крикнул кто-то.
– Не нужно никого эвакуировать.

Посмотрев, откуда идет голос, Пирс увидел азиата в морской форме. «Похоже, Холмс собрал здесь всех командиров кораблей в Касперской системе», - подумал мэр.

–  Возможно, если профессор Томасон скажет нам пару слов, - заговорил Холмс, - ситуация станет яснее.
– Мистер Пирс!
– Он взглянул на мэра.
– Прошу вас учесть, что, пока не приняты никакие официальные решения, все, что вы видите или слышите в этой комнате, строго конфиденциально.

Пирс кивнул.

Все глаза устремились на двух ученых.

–  Как, гм, некоторые из вас знают, - откашливаясь, начала Томасон, - несколько месяцев назад были найдены определенные артефакты - несомненно, Ангельского происхождения, - которые с тех пор содержались в изолированном помещении в населенной людьми части этой Станции Ангелов. Эти артефакты пропали три дня назад, примерно в то же самое время, как появились первые сообщения об этих, гм, жуках.

Пропали? Пирс уставился на ученых. Томасон взглянула на Манселл, как бы ища поддержки. Манселл кивнула, и она продолжала говорить, но ее перебили.