Станция Бякино
Шрифт:
Борис Валентинович положил одну подушку на другую, чтобы голова была выше, и продолжил рассказ:
— И тут меня осенило... Дверь-то была заперта на такой же вот кованый крючок, что и в этом доме. Дернул ручку на себя, поднял крюк, и проход открылся. Представляешь, болван какой.
Сидим мы, значит, на улице, приходим в себя. Постепенно до нас доходит, что дом-то продолжает гореть. Вышли из калитки, смотрим, в доме на противоположной стороне свет горит в окне. Я бегом туда, стучу в окно, занавеска отодвигается, и появляется толстая тетка. Говорит: «Хватит безобразничать, сейчас милицию вызову». Я кричу: «Воды... Дай воды в ведрах... Пожар...» Она ушла и через минут пять снова через окно сказала, но уже спокойным таким голосом: «Всё в порядке, я пожарных вызвала».
Думаю, пожарных нам еще не хватало, мало того, что товарищу за дом влетит, так еще и за вызов достанется. Посмотрел издалека на дом, в котором мы уснули, в окне светился огонек, но не сильный и дрожал, будто пламя свечи.
Что же делать? Смотрю дальше, по ряду возле одного дома лампа светится на крыльце, знаешь, такие раньше были, литровая банка вместо плафона. Бегу туда, стучу в дверь, открывает мужичок средних лет и очень даже адекватно реагирует на мой приход.
Говорю так и так, показываю на дом, на свет в окне и дым, а он спокойным голосом отвечает: сейчас насос в скважине включу, вон ведра стоят, таскать сам будешь, у меня спина болит. Притащил я воду, ведра оказались худые, и до места дошла только половина объема, но этого хватило. Мужчина тоже пришел, открыл дверь, лег на деревянный пол в доме и пополз во вторую комнату с ведром, потихоньку переставляя его. Наверное, потому что дыма меньше снизу, спрашивать как-то не до этого было.
Через пару минут возвращается и объявляет, что всё нормально и можно расходиться. Зевак собралось у калитки порядочно, та тетка, видимо, всех обзвонила. Кстати, в пожарную службу она так и не звонила, оказывается, наврала. Ну, оно и к лучшему, как выяснилось.
Сидим на крыльце, смотрим в землю. Все разошлись, и мы пошли в дом.
— Что же там загорелось, Борис Валентинович? — полюбопытствовал Сережа.
— Печь после зимы холодная была, — ответил напарник. — А мы ее раскочегарили на полную, два сопляка. Да напоследок еще дров запихнули под завязку, чтобы на дольше хватило. Вот и лопнула кирпичная кладка. Снаружи замазка на задней стенке тоже треснула, и в образовавшуюся малюсенькую дырочку вышло пламя, да не просто, а под давлением, как через форсунку. Смекаешь? К печи была приставлена кровать, на ней два матраса, один на деревянном каркасе, второй обычный сверху. Вот они оба и загорелись. Хорошо, я вовремя очнулся, иначе задохнулись бы оба точно и сгорели. Видимо, ангел-хранитель меня в тот день разбудил.
— Отругали родители вашего друга? — Сережа поднялся и сел на край кровати.
— Это еще не всё, — ухмыльнулся Борис. — Вроде всё успокоилось, и мы легли дальше спать. Чую запах опять какой-то странный, горелым, и причем свежаком. Встаю и вижу: матрас тот, что здоровый на каркасе, снова дымится. Мужичок воду вылил, а вата внутри всё равно тлела потихоньку. Пришлось его из дома вытаскивать и нести на помойку за огород, пусть там дотлевает. Не за водой же снова идти, и так всех на уши поставили.
Утром искал свой свитер и нашёл только один рукав на полу. Видимо, когда я его снимал, то положил на ту кровать. А еще интересно то, что на потолке висела люстра. Раньше такие были из множества висящих ламелек из оргстекла, они еще падали постоянно на пол, может, видел? Так вот, натопили дом так, что она оплавилась от высокой температуры и стала похожа на хрустальную сосульку. А родители, да... Его отец, когда приехал, почесал затылок и сказал матери: «Нех... Незачем кровать возле печи ставить». Пришлось, конечно, приезжать еще и помогать другу красить потолок и клеить новые обои. Ругать нас не стали, потому как сами всё поняли.
— Да, Борис Валентинович, с вами не соскучишься, — зевнул Сережа. — Может, попробуем уснуть?
— Я-то еще что, а вот отец мой мог безостановочно истории рассказывать, которые тут же, прямо на ходу, и придумывал. Борис отвернулся к печке, и через три минуты раздался храп
Глава 17
— Тсс, — Сережа разбудил напарника, тормоша рукой за плечо. — Борис Валентинович, там кто-то стучится в дверь.
Борис поднялся и, сидя на кровати, посмотрел сначала на парня, затем на стоящее рядом кресло. Судя по освещенности в помещении и за окном, наступило раннее утро. Мужчина взял аккуратно сложенную одежду на кресле и быстренько оделся.
— Погоди, ты сказал, стучали? — уточнил наставник. — До меня только сейчас дошло.
— Угу, минут десять назад, — кряхтя ответил Сережа, парень нагнулся, чтобы завязать шнурки на обуви.
В доме раздался стук в дверь.
— Да вот же опять, — обрадовался Сережа. Парень не был уверен, что ему не показалось в первый раз. — Слышите?
Борис встал с кровати, подошел к окну и, отдернув чуть-чуть занавеску, попытался посмотреть в сторону двери.
— Не видать, — тихо произнес мужчина. — Мертвяков вроде нет, по домам, что ли, разошлись.
Борис Валентинович взял пистолет в руки, взвел затвор и, сняв с предохранителя, вышел в сени. Сережа переломил ружье и вставил два патрона в стволы.
— Кто там? — спросил Борис, подойдя близко к двери.
Мужчина приложил ухо к деревянной поверхности и попытался вслушаться.
Вновь раздался отчетливый стук.
— Пока не скажешь, кто, мы не откроем, — голос Бориса был грубее обычного.
Наставник махнул рукой Сереже, тот вскинул ружье и прицелился в сторону двери. Борис одной рукой потянул дверь немного на себя и снял крючок с зацепа.
В дверь снова постучали.
Напарники переглянулись. Борис взмахом головы спросил, готов ли Сережа, и тот так же кивком ответил. Мужчина толкнул тихонько дверь, стараясь как можно меньше издавать шума. На крыльце у входа стоял зомби и молча, не издавая никаких звуков, смотрел на выживших.
Мужчина так же медленно закрыл обратно дверь и запер на крючок.
— Надо же, стучаться научился, — Борис вернулся в комнату и принялся быстро собирать вещи. — Так скоро и отвечать научатся, представь только, ты ему: «Кто?» А он: «Свои».
— Может, на подсознательном уровне это у них, — ответил Сергей. — Вроде как рефлекс остался. Уж не думаете же вы, что это остатки разума.
— Я уже говорил, что много чего думаю, брат, — Борис в спешке погрузил банки с тушенкой в свой рюкзак, убрав свой ПМ в кожаную кобуру на ремне. — Сергей, мы уходим, собирай провизию и горелку с баллоном прихвати.
Мужчина вернулся в сени, ловким движением открыл деревянную крышку сундука и осмотрел. В большом ящике лежали сваленные в кучу старые вещи маленького размера: свитера, майки, рубашки, штаны, ботинки и шлепанцы, курточки и шапки.