Станция конечная. Землянкам вход свободный!
Шрифт:
Нда, не повезло со мной Эшариону, ох и не повезло. Нужно самому было выбирать мать для ребенка, а не надеяться на вкус Эмкая. Каково это жить в паре и ненавидеть друг друга? Видимо именно это нам и предстоит узнать. Он за то, что приходиться становиться передо мной «на колени», а я за то, что ненавижу лживость, лицемерие и лишение права голоса. Только причин этой ненависти намного больше, чем кажется на первый взгляд. Физически меня к нему тянуло и за это я себя, тоже ненавидела. Господи, а надолго ли меня хватит? Эти отрицательные чувства медленно, но уверенно разрушают человека,
– О чем задумалась? – вырвал меня из собственных не радужных мыслей, вошедший в комнату Эшарион.
Надо же, а я ведь действительно не заметила, что он пришел. Еще только десять вечера и что-то он сегодня рано. Думала, что вообще его больше не увижу, ведь Эшарион намеренно избегал меня.
– Что в огороде сдохло? – грубо спросила я.
– Не понял, - опешил он.
– Я спрашиваю, что случилось, раз ты решил почтить меня своим присутствием? – ехидно развернула я свой вопрос.
– Ты не в настроении? – нахмурился мужчина, разглядывая меня.
Я лежала в кровати и готовилась ко сну, когда меня потревожили. Хм, и ванну уже принял и переоделся.
– А должна? – и демонстративно изогнула бровь.
– Я думал, что прошло достаточно времени для того, чтобы остыть, - ах, вот оно что такое было! Он избегал меня в надежде, что я «остыну»? Поистине идиотское решение. Проблему всегда нужно решать, но не убегать от нее. Да неделю назад я была в гневе и на сегодняшний час вправду поостыла, но ничего не изменилось.
– Ты ошибся, - холодно безэмоционально проговорила я. Эшарион снова недовольно нахмурился.
– Я не понимаю твоего такого отношения, - он устало уселся на край кровати слишком близко от меня. Пришлось подвинуться, чтобы не соприкасаться с ним.
– И не стоит стараться понять, - странно, что он вообще об этом думал. – Наши менталитеты слишком разные.
– Почему же тогда твои соотечественницы думают иначе? – взорвался он. Желваки на скулах ходили очень нервно. Смотри язык не откуси.
– Они просто проглотили брошенную им «сладкую косточку», - пожала лениво плечами. Его раздражала моя холодность и равнодушие. Его это просто взбесило.
– Тогда почему ты ЕЕ тоже не проглотила? – внезапно заорал он.
– А ты не ори на меня, - ровным голосом потребовала я банального к себе уважения, хотя от него его явно не дождешься. – «Косточка» была приторной и стала поперек горла, - странно, но я не боялась его, а ситуация в целом меня даже позабавила. Да я бесправна, но именно сейчас ощутила себя хозяйкой положения. И это чувство мне понравилось. Не стоит пытаться понять их или искать общий язык, мне нужно просто жить и пользоваться всем, что дают.
– Какую же тогда ты хочешь «кость»? – такую, какую ты дать не в состоянии, хотя сама не знаю, что он должен такого сделать, чтобы я изменила свое решение. Слишком тщеславная эта раса и сомневаюсь, что можно что-то в них изменить. Прошли тысячелетия, а гены честолюбия и гордости неискоренимы.
– А мне ничего не нужно, - развела в стороны руками, показывая безразличие к происходящему и к этому разговору в целом.
– Каждому что-то нужно, - не согласился он, нависнув
– Мне нет, - я тоже категорична. Домой мне нельзя, ребенка своего я не оставлю, а остальное не имеет значения.
Смело смотрела в его прищуренные яростные глаза и внутренне ликовала. Это была маленькая, но такая приятная победа. Впервые видела в его глазах беспомощность и неверие происходящего. Эшарион пытался понять, как смог допустить это, ведь старался притупить бдительность, но он больше не владеет ситуацией. Мое «прозрение» сыграло с ним плохую шутку, но меня оно уберегло. Уберегло от спектакля, который они разыгрывают перед своими «парами». Интересно, неужели никто из землянок не смог докопаться до истины этих двуличных паразитов? Кричат о своей «связанности», а сами планируют, как можно больше нас умыкнуть, не привлекая внимания, не заботясь о наших чувствах, не беспокоясь об оставшихся семьях и не важно муж это, дети или родители. Элантарианцы просто рвали прошлое своих «пар». Кто следующий на очереди? Отобрана ли очередная «избранница»? И что останется за спиной этой «жертвы» обстоятельств?
«Шестеренки» в моей голове активно крутились и пытались понять, как все это прекратить, как разорвать круг, но пока ничего путного в голову не приходило. Мне было искренне жаль девочек, которые уже вроде бы и обжились и счастливы здесь, и жаль было тех, кто еще прибудет сюда.
А вообще имею ли я право на это? Могу ли решать за других? Ведь, как показывает практика из недовольных только я, а всех остальных все устраивает. Наверное, план по освобождению соотечественниц нужно оставить, а свое недовольство спрятать глубоко внутри. Возмущение мне не поможет, а лишь только усугубит собственное положение.
– Ладно, - видимо не дождавшись от меня более развернутого ответа, Эшарион поднялся и исчез.
– Вот и замечательно, - хлопнула ладонью по одеялу. А собственно, чего еще ожидать?
– Вот, - он так же внезапно появился, как и исчез, только протянул мне ладонь, на которой лежала информационная «таблетка».
– Что это? – смотрела на руку, как на бомбу замедленного действия.
– То, что ты просила, - язвительно ответил он. – Только то, что ты здесь найдешь, приведет тебя в еще больший шок, нежели уже узнала о нас, - единственное, что во всем этом меня поразило, так это рабовладельческий кодекс, а больше ничего «ужасного» я не нашла. – Это межгалактические законы, - «таблеточку» я брать не спешила. Опоздал ты дружок. Если бы ты дал мне это когда просила, то возможно мое мнение и изменилось бы, но сейчас это не важно. Подачками не «питаюсь», но ответила совершенно другое.
– Это уже не актуально, - «стерву» включала очень редко, но сейчас самое время. – Ты опоздал.
– Что?
– Хочешь сказать, что здесь даже есть рабовладельческий кодекс? – его глаза расширились от удивления.
– Откуда ты узнала? – ему совершенно не понравилась моя осведомленность.
– С вашими устоями и мировоззрением несложно догадаться, что таковой существует, - ни за что не сдам свой источник информации.
– И не хочешь с ним ознакомиться? – недоверчиво прищурился он.