Станция-Крепость
Шрифт:
Служебное помещение, было чуланом. Стеллаж с тряпками, порошком, хозяйственным мылом. Пачка газет Гудок, за 1973-74 годы.
–Вместо туалетной бумаги ставить. –Догадался он. Пять оцинкованных ведер, щетка, совок для мусора и три швабры.
Максим не пожалел, что оставил на последок камеру хранения. В угу, напротив единственного окна стоял письменный стол, два стула. Два крепких деревянных стеллажа, один у стены, один посреди помещения. У стены штук двенадцать разобранных кроватей с панцирной сеткой. Рядом на стеллаже, несколько десятков свернутых полосатых, ватных матрасов. Стопки солдатских одеял и не новых, но чистых простыней. Две стопки белых вафельных полотенец. На втором стеллаже– сумка и вместительный рюкзак с превязанной парой резиновых сапог. Пара коробок с аллюминевой посудой. Большая картонная коробка банного мыла. Несколько связок толстых стеориновых свечей. Несколько пустых стеклянных бутылей, Максим
Открыл сумку– женская шерстяная кофточка, темный платок с красными цветами. Две банки говяжей тушенки высшего сорта, жестяная банка индийского растворимого кофе, литровая банка малинового варенья и пол-литровая меда. Два пакетика семян редиски и пакетик укропа. Тетрадка с рецептами. Шариковая ручка. Очки в футляре. Пара носовых платков. Связка ключей и круглый железный будильник.
Максим покрутил ключ завода и часы отозвались громким механическим тиканьем.
Когда снял с полки рюкзак и открыл, сердце замерло. Среди вещей, черным воронением блеснули два стола вертикалки. Максим подтащил рюкзак к столу и вытащил разобранное ружье. Иж-12, двенадцатого-же калибра. Патронташ с патронами и еще две пачки– дробь тройка и пуля. Кроме этого в рюкзаке лежало: набор для чистки ружья, кусок брезента, клеенка, плотное верблюжье одеяло, теплый свитер, две пары шерстяных носок, трусы, майка, чистые портянки, самодельный нож, четыре коробка спичек, сухое горючее, старый фонарик на квадратной батарейке, аллюминевая кружка, котелок литра на три, холщевый мешок с сухарями, пачка чая, сахар, шмат соленого сала, буханка хлеба, мешочек крупы, пачка соли, кулечек ирисок и три капкана. Макс повесил ружье на плечо, взял патроны и унес все в кабинет на верху. Затем собрал все продукты и отнес на кухню.
–Неплохо, по сравнению с другими попаданцами, я просто Крез или Рашид-Аль-Гарун! –Время подходило к вечеру и максим захватив омуля и тетрадь с ручкой, спустился в буфет. Открыл бутылку рижского пива отхлебнул, подумал, что оставшееся пиво надо отнести в прохладный подвал, посмотрел на рыбу, но взял тетрадь и ручку. Открыл первую страницу и записал:
1. Составить опись всех продуктов. 2. Составить опись вещей, материалов и инструмента. Вспомнил про вагон с углем и закрытый грузовой вагон и записал дальше: 3. Осмотреть вагоны и близлежащую территорию. 4. Запустить генератор. проверить насос. Проверить электричество на станции. Подумал еще с минуту и добавил: 5. Посадить картошку, грядку укропа и редиски. Подумал еще с минуту, но решил, что на завтра дел уже достаточно и выдумывать долгоиграющие прожекты нет смысла.–Будем ставить перед собой реальные планы и решать проблемы по мере их возникновения! –И Максим, решительно отодвинул тетрадь. –Да надо еще часы выставить завтра по полудню, а то они два часа ночи показывают. Хорошие часы, Касио-иллюминатор, легкие, на каучуковом ремешке– эксперементальная модель с батарейкой на десять лет. Ну десять– не десять, а лет семь-то уж точно должна протянуть. А в ситуации в какой оказался он, это был довольно нужный предмет. Почистил рыбу, нарезал ломтиками, долил пива в стакан. Потом сполснул руки в мойке на кухне, и открыл потефон. Через минуту, он наслаждался пивом под грассирующий голос Вертинского. –А ведь не так и плохо все, жить можно!
Проснулся максим на рассвете. Поотжимался, поприседал, выдержал пару минут под холодным душем и растерся полотенцем.
–А ведь, теперь, чтобы кофе с утра выпить надо печку растапливать. –Заниматься печкой не хотелось, его ждал план работ составленный вчера и он просто съел бутерброд с колбасой, запил все минералкой. –А теперь за работу! –И нацепив кабуру с пистолетом он решительно направился к выходу.
Во втором вагоне оказался всевозможный металлопрокат: проволока, арматура, сетка рабица, уголок, труба, несколько семиметровых двутавровых балок, лист, кровельное железо и даже болванки для токарного станка, все разных маркировок, размеров и диаметров. До обеда занимался инвентаризацией, а после обеда вскапывал огород. Посадить правда ничего не успел, но часа за четыре вскопал приличную полоску.
–Еще столько же и харе! –Для себя определил он. Картошки в мешке все равно ведер шесть будет.
Копал прямо от угла котельной и от входа метров двадцать всего и в окно видно. Второй день полностью занимался огородом, сделал три больших грядки под укроп и редиску. Но редиской засадил только половину одной грядки, на сколько он помнил ее сажали постепенно, каждую неделю, чтобы не переросла и всегда была свежая, с грядочки. Насчет укропа никаких познаний не было и он просто засеял им грядку. Картошку посадил почти всю, оставил четыре картофелины на пару жидких супчиков. А еще нашел на кухне в столе газетный кулек с нежаренными семечками. Подержал их с полдня в чашке с водой и повтыкал по краю картофельного поля. Когда копался в огороде пару раз видел выбигающих из леса оленей, а один раз по краю леса пробежал бурый медведь.
–Не обделен край животинкой! И это очень хорошо. –Подумал Максим и на следующий день запланировал пристрелять ружье и пистолет.
–Нормальный герой-попаданец с этого бы и начал! Завтра с утра обязательно попрактикуюсь в стрельбе.
С утра пострелял, довольно неплохо попадая из ружья и посредственно из макара. Из ружья выстрелил четыре раза, с пятидесяти метров, сначало два пулевых, затем два катречь– все в цель. А из пистолета сделал четыре выстрела и два раза промазал метров с тридцати, в прибитый к доске кусок фанеры напоминающий ростовую мишень. Ну из пистолета то он всего несколько раз в жизни стрелял в тире, а из ружья практика была на порядок богаче. Эх еще бы потренироваться, да сердце кровью обливалось за каждый отстрелянный патрон. Решил компенсировать в другом. Сбил щит из досок, поставил прямо в зале ожидания, сдвинув лавки к стенам. Отмерил дистанции в пять, семь и девять метров и с наслаждением, по паре часов в день, метал ножи. Через два дня к двум метательным ножам прибавил самодельный охотничий нож и три ножа с кухни. Конечно цирковым виртуозом за несколько дней не станешь, но получалось довольно прилично, с трех раз, два с уверенностью поражал самодельную мишень. Параллельно с этим занятием Максим занимался разведкой местности. Сачало обошел по опушке лес. Потом стал отдалятся от станции на несколько километров. Нарисовал примитивную карту местности, соориентировав ее по солнцу, и после каждого выхода старательно заносил все на карту. С права и с лева от станции лес через пару тройку километров не заканчивался. На восток, тоесть прямо от фасада станции, примерно через километр он наткнулся на грунтовую дорогу, хотел знаком на дереве пометить место, но потом через несколько метров увидел заросший съезд в сторону станции. Дорога тянулась с юга на север, нанес на карту и прошел в каждую сторону еще по паре километров, но ничего интересного больше не увидел.
Единственное направление, которое его интересовало даже больше чем другие, но которое он не исследовал, это на восток. Где был разбит его огород и куда выходила маленькая дверь из зала ожидания. Уходя он закрывал эту дверь на навесной замок снятый с подвала, когда приходил, то обходил станцию, но за все время так и не обнаружил следы других людей. С высоты в семь метров, из окна водонапорной башни, ему было видно, что железнодорожная ветка тянется на несколько километров на восток, точнее он сказать не мог, бинокля у него не было.
На пятый день, с самого утра он обследовал и это направление. Шел рядом с полотном, засекая по часам. Где то через два с половиной часа по времени, тоесть километров через четырнадцать– пятнадцать, железнодорожный путь резко обрывался, так же как и на своем противоположном конце у станции. Небольшое строение слева, а прямо метрах в ста обрыв и река. Течет примерно с севера на юг. Берега обрывистые, во многих местах торчат скальные породы. Не Обь конечно. Метров двести шириной. Этот берег обрывистый, глинистый, внизу желтела полоска песка. Но в нескольких местах можно было спокойно сойти к реке не рискуя переломать себе ноги. А вот противоположный берег покруче будет, скалистый, что наводило на мысль о немалых глубинах. Лес стеной до самой реки. А там где стоял Максим лес виднелся только темной полоской справа от железки. Слева, он закончился километров за пять до реки. Виднелись только отдельные рощицы и одинокие сосны.
Максим вернулся. Метрах в семи от начала пути стоял небольшой одноэтажный кирпичный домик с одним зарешеченным окошком. Окно выходило прямо на проходящий путь. На двери висел навесной замок, но ключ торчал прямо в замке. Вернее два ключа, один был в скважине замка, а другой висел на кольце скрепленный с первым. Достав пистолет из кабуры он открыл дверь и вошел в дом. Домик состоял из одной комнаты квадратов в десять. Одно окно, стол, над столом ходики с гирьками и маятником. Два деревянных табурета, железная заправленная кровать отгороженная цветастой занавеской, на стене коврик с вышивкой– озеро и два лебедя. Печь-каменка, пара пустых кастрюль, ведро угля и горка поленьев около топки. В сушилке над печкой валенки и меховые рукавицы. На столе лежала синяя фуражка с черным околышком и кокардой из двух скрещенных молотков, желтый замусоленный флажок.