Стандарт красоты
Шрифт:
— Тебя нашли на земле орды, а значит не я, орда решит твою судьбу, — продолжил орк, увидев, недоверчивый слегка испуганный взгляд.
— Женщину грех сажать в клетку, побудешь пока с гхаркхаси в Доме Наслаждений. Учти, их надежно охраняют.
— Наверное, гхаркхаси — шлюхи, — неожиданно пришло в голову. Кто еще может обитать в заведении с таким странным названием?
С последними словами Гхаарх ловко застегнул у меня на шее тонкий металлический ошейник, совершенно не обращая внимания на какие-либо возмущения. А потом как ни в чем не бывало подтолкнул сердито сопящую «рабыню» к стоящей неподалеку высокой прекрасной деве. Которая
— Слушаюсь. Гхаркхаси должна работать или учиться?
— Позаботься о ней, Анали, — отчеканил Гхаарх, Анали недобро сверкнула на меня глазами, а вождю подарила самую сладкую из улыбок. Хотя мне почему-то показалось, что сладость эта слишком уж приторная, ненастоящая.
Затем новоявленный вождь удалился, оставив нас с прекрасной светловолосой девой, которой я, к слову, едва доставала до груди. Сквозь копну пушистых волос пробивались заостренные кончики ушей.
«Эльфийка», подумала я, улыбнулась ей, увидев такую же несчастную судьбу как у себя. И представилась:
— Я — Ева.
— Светлая Аналиэль не разговаривает с грязью, — сказала, как отрезала Анали, гневно сверкнув прекрасными голубыми глазами.
«Ядом не захлебнись, змея», подумала я, но вслух ничего не сказала, а слегка улыбнулась, избрав для себя тактику выжидания и наблюдения. В один момент пришло, что совсем недавно я была непростительно глупа, раз не предприняла попыток побега, ведь с ошейником это будет сделать куда сложнее. Да, мне было откровенно плохо и больно после встречи со странной озерной дамой, но не у меня ли имеется приличный опыт послеоперационной реабилитации? Дала себе мысленного пинка и решила, что как только выпадет удобный случай — покину орков с их ордой.
И, о чудо, случай представился незамедлительно.
Пока я размышляла, эльфийка легко и плавно заскользила по дороге в сторону городских улиц, полностью уверенная, что я последую за ней. Не последовала и следовать не собиралась. На меня никто не обращал внимания, вот и появился отличный шанс незаметно уйти. Я быстро оправила свою нехитрую одежду: натянула повыше растянутую рубаху, что Гхаарх любезно отдал во время езды — чтобы не было видно ошейник, волосы спрятала под палантином, в котором куталась до этого и пошла вразвалочку подальше от Аналиэль.
Идти было страшно и непривычно, ощущала себя экспонатом в музее, потому что каждый прохожий старался рассмотреть меня получше: еще бы, брюки никто не удосужился выдать, как и ботинки.
Аналиэль Эль Сафори
«Прекрасная Аналиэль пленила сердца благородных мужей, свободных и занятых, молодых и не очень. Даже девицы мечтали о ночи с нежным цветком благороднейшего из правящих Светлых Домов.»
Моей красотой восторгались, ее воспевали, слагали легенды. Увы, я была юна и сглупила. Попытка дворцового переворота и покушение на жизнь отца-императора оказались неудачными. И за такую милую шалость я вынуждена была расплатиться долгой ссылкой и рабством в Орде. Глупышка, я просчиталась, налила дозу яда не в тот бокал, и разоблачение пришло быстро. Но ничего. Я с гордо поднятой головой приняла свою участь и наказание.
Брат не выжил, а я осталась наследной принцессой, старшая из детей Светлого Дома Эль Сафори. Отец это
Я всегда была более выгодной наследницей, поэтому и не переживала, что лишусь жизни. Можно сказать, что моё “рабство” в орде было своеобразным отлучением от любимых мною интриг Светлых Домов, словно отец в угол поставил.
Окружающие всегда прекрасно знали, что я терплю орочье отродье лишь ради Светлой Короны в будущем, и никто не смел сказать мне слова. Ни разу за последние двести лет никто не посмел указывать мне, Светлой Аналиэль.
Через неделю моя ссылка подходила к концу, и я уже вовсю планировала новые интриги и свое пышное возвращение в свет.
Но нет, меня призвал этот мерзкий гарант выполнения сделки, Гхаарх, и осмелился приказать мне, как простой девке, отвести свою зверушку в Дом Наслаждений.
Да, иногда мне нравилось надеть черную маску, взять в руки плеть и обслужить несколько клиентов. Особенно удовольствие я получала тогда, когда огромные орки со слезами на глазах умоляли о боли, чтобы получить наслаждение. Я развлекалась как могла, прозябая от скуки в богами забытой дыре.
Но никто не смел надо мной за это насмехаться, особенно мерзкий орк.
— Да, мой вождь. Гхаркхаси должна работать или учиться? — я была сама добродетель и нежность. Пусть думает, что я чуткая и ранимая, что беспокоюсь о странной зверушке. Но его ответ высадил меня на коня:
— Позаботься о ней, Анали, — отрезал вождь.
Значит она не шлюха? Это пока. Ничего, все сломанные игрушки рано или поздно становятся гхаркхаси и идут в гхаркхали. Уж об этом я позабочусь.
Зверушка вздумала открыть рот, но я с грязью не имею чести разговаривать, о чем и сообщила. Пусть знает свое место. Выполнять просьбу Гхаарха я, конечно, и близко не собиралась, направившись в сторону, противоположную от Дома Наслаждений. Я искренне надеялась, что зверушка осмелеет и попробует сбежать, за что здорово поплатится.
Я легко шагала по городским улочкам уже зная, что зверушка приняла правила игры и попыталась исчезнуть. Прохожие в ужасе разбегались с моего пути, потому что замечали искреннюю нежную улыбку на моем лице. И все прекрасно знали, что влечет за собой эта улыбка.
Ева Ильина
Блуждая по городским улицам, забрела в трущобы. Несколько раз ловила себя на мысли, что для средневекового города тут слишком чисто и нет вони и крыс, тем более удивилась такой же чистоте в, как я поняла, бедном районе. Тут вместо каменных домиков и особняков стояли деревянные халупки, из некоторых торчали импровизированные трубы и валил дым.
Вечерело, воздух был морозный, зуб на зуб не попадал, от холода не спасал даже украденный плащ. А еще желудок тянуло, не помню точно, когда я последний раз ела.
Несколько раз на моем пути встречались бездомные. Удивительно, что в основном это были полукровки. К такому выводу я пришла отметив более низкий рост бедняков и куда более симпатичные физиономии. Рассевшись вокруг небольших костерков, они с удовольствием поедали темно-серые лепешки и зажаренных на прутиках зверьков. Запивали все это вонючим пойлом, алкоголем несло за километр. Вот, кажется, куда крысы подевались.