Станешь моей
Шрифт:
Пока я пытаюсь жестами поговорить с Мартой, мама щебечет с Кириллом под недобрые взгляды Стёпы. Я чувствую на себе взгляд Кирилла. Чувствую, как дыра в душе становится всё больше. Как тоска захватывает меня с головой.
Встряхиваю головой, отгоняя дурные мысли. Снова обнимаю Марту, благодаря судьбу за то, что она пришла сегодня. Мы успеваем с ней обменяться номерами телефонов, как открывается зал суда и всех приглашают внутрь.
Мы рассаживаемся по местам. Мама рядом и держит меня за руку. С благодарностью смотрю на неё. С поддержкой мне намного легче.
Через пару минут в зал под конвоем вводят Макса. Я задерживаю дыхание, увидев его. Мама впивается в мою руку, смотря на него с прищуром.
— Вот эта скотина, — сквозь зубы произносит она. — Убила бы…
Макс выглядит плохо. Сильно похудевшим и бледным. Плечи ссутулены, синяки под глазами, взгляд ничего не выражающий. От прежнего Макса, горделивы выхаживающего и источающего уверенность, не остаётся и следа.
Он даже не взглянул на меня. Ни на кого в зале пока шёл. Я не могу оторвать от него взгляд, думая о том, что в моей душе не появилось ненависти при его появлении. На удивление я ничего не чувствую. Ноль. Полный штиль. Ни отчаяния, ни страха, ни радости от его падения… Ничего…
Суд даётся мне тяжело. Мне не хочется обсуждать в мельчайших подробностях нашу встречу с Максом и Кириллом, и время, проведённое в доме, но выбора у меня нет. Мой голос дрожит, но глаза остаются сухими. Я стала сильнее. Я это чувствую.
В процессе своих показаний я украдкой поглядываю на Макса, который сидит в клетке. Он смотрит на меня исподлобья, а на его губах едва заметная улыбка. Клянусь, я будто слышу то, о чём он думает:
«Мы ещё встретимся… только дай мне время…»
На мгновения теряю дар речи, но стоит перестать смотреть на него, как прихожу в себя. Наваждение проходит. Продолжаю рассказ. Удивительно то, что медицинское освидетельствование признало его полную вменяемость…. Я до последнего надеялась, что он просто не в себе, человек с поломанной психикой, которому нужна помощь… А оказывается, он просто из тех жестоких людей, которые получают удовольствие принося страдания людям. Они есть и будут всегда. К сожалению.
Вслед за мной Марта даёт показания против Макса, поведав всё, как на духу. Сурдопереводчик переводит всё, что она хочет сказать.
За время, что мы не виделись Марта стала будто ещё меньше и выглядит уставшей. Интересно, а она уже знает правду о Кирилле? Или он до сих пор придерживается той гнусной версии про великого спасителя? Не знаю и, честно говоря, не буду даже думать об этом. До его жизни мне теперь нет никакого дела. Пусть делает, что хочет.
Глава 31
— Суд вызывает в качестве свидетеля Наталью Андрееву, — гремит судья.
Наташа-утешительница… Я оглядываюсь по сторонам, удивлённая тем, что даже не видела её в зале. Оказывается, она сидит рядом с Кириллом. Меня начинает мутить. Она покрасила волосы в рыжий цвет и чуть поправилась, что, как назло, сделало её ещё более сексуальной. Может поэтому я и не узнала её.
Наташа свидетельствует против Макса, рассказывая ужасные истории, как он бил девушек и издевался.
— Макс всех запугивал, а он это умеет делать можете мне поверить, — горько произносит она. — Говорил, что если мы расскажем хоть что-то, то он всех нас найдёт и мы пожалеем о каждом слове… Он любил в подробностях рассказывать, что именно сделает…
— Где остальные работницы данного заведения? — спрашивает прокурор.
— Я не знаю, правда. Наши пути с девочками разошлись, как только Макс всех распустил… — наивно хлопая глазами, отвечает она. — Не знаю ни где они, ни что с ними… Может некоторые из них вернулись на родину, — добавляет, пожимая плечами.
После заседания Наташа подходит ко мне и сразу лезет обниматься, как к лучшей подруге. Мне неловко, но я лишь обнимаю в ответ. Повторяю про себя, что скоро всё это закончится и забуду всё, как страшный сон. Осталось немного потерпеть. Ещё чуть-чуть…
— Катюх, честно говоря, буду рада продолжить общение, — произносит она, а затем шёпотом добавляет: — остальные девчонки тоже. Нам столько всего тебе рассказать надо!
Удивлённо смотрю на неё. Во-первых, мне не нравится то, что ведёт себя так словно мы когда-то были близки. Я ни с кем не сдружилась в этом доме, да и когда бы успела. Единственный человек, который вызвал у меня там симпатию — Рита. Во-вторых, Наташа соврала в суде?
— Не дуйся на них. Они не хотят давать показания, так как эта история стала слишком публичной. Сама понимаешь. У некоторых есть родители, которые схлопочут инфаркт, если узнают такую правду. Да и вообще признать во всеуслышание, что несколько лет была в таком рабстве не самый лучшее начало новой жизни.
— Как вообще все об этом узнали? — спрашиваю я. — До сих пор понять не могу…
— Дорогая, если думать об этом можно свихнуться. Сейчас век интернета! Стоит случиться чему-либо из ряда вон, как уже об этом все гудят! — со знанием дела говорит Наташа.
— Почему тогда ты не побоялась дать показания и пришла? Могла бы тоже залечь на дно… — спрашиваю непонимающе.
— Ну я сирота, да к тому же я не считаю проституцию такой уж позорной профессией. Мы же можно сказать гейши! Мне нравилось этим заниматься, за исключением всего того, что делал Макс… — признаётся Наташа.
Я киваю в ответ, не зная, что сказать. Не знаю даже о чём нам разговаривать. Скажу честно — после того, как закончится суд я не то, что общаться не хочу, а даже вспоминать о том, что мы знакомы.
— А сейчас что ты делаешь? — спрашиваю, чтобы сгладить тишину, так как Наташа явно не собирается от меня отходить.
— Ой, ты не поверишь! Я хочу открыть стриптиз-клуб! Только без секса и всего такого! — здесь она многозначительно мне подмигивает.
— Хм, ясно! — произношу я, выдавливая из себя улыбку. Она неисправима. Видимо за время работы на Макса, она неплохо так заработала, если собирается вести свой бизнес.