Становление Империи
Шрифт:
Гоягры из преисподней! Именно так их называла Даньё. Именно они тут подлежали уничтожению, и за убийство каждого гоягра местные власти чонризов выплачивали небольшую премию. Этот факт снял с меня все последние моральные ограничения и душевные сомнения. Раз их можно и нужно уничтожать, то и рассуждать не о чем.
Короткий, чёрный мех вместо кожи. Несколько гротескные морды, с чуть вытянутыми вперёд челюстями и выступающими клыками. Вместо носа – небольшой выступ с двумя громадными, неприятными на вид дырами. На пальцах рук – мощные и широкие когти. Натуральные кроты! Еловый корень им под хвосты! Ну а в
Однако пока свой доставать не стал, а подхватил в левую руку один из новых огнестрелов. Всё-таки моё основное, гораздо более эффективное оружие – это эрги’сы. И, уже рассмотрев, чем заканчивается малый коридор, отправил впереди себя сразу два сюрприза для неприятеля. Первый – вспышка яркого света. Второй – чисто звуковой удар. Раз впереди огромная пещера или зал, мои подарки окажутся самыми неприятными для врага. Ну а цель моего поиска при такой атаке вообще никак не пострадает.
Так оно и вышло. Успев перенастроить своё зрение, я только заглянул в пещеру и немедленно заметил десятка два копошащихся на полу существ. Все они с мычанием или с рёвом размазывали кровь из ушей или из носа. Некоторые катались по полу, зажимая пострадавшие, а то и начисто выжженные глаза.
Меня, правда, больше волновало другое, но… Своей подруги пока нигде не заметил.
А раз подобная атака принесла результаты, то я решил повторить концерт «по заявкам радиослушателей». Второй громовой раскат постарался сделать ещё более резким и громким. Чуть позже, уже непосредственно из зала, запустил в четыре прохода ярчайшие вспышки. Следом за ними – опять прошерстил преисподнюю громкими звуками.
И бросился вперёд по самому широкому тоннелю. Здесь живут, бродят толпами – значит, ловушек нет. По пути не погнушался воспользоваться парабеллумом, выстрелами в голову добивая наиболее ретиво двигающиеся тушки местных кротов. Причём добивал я их совсем не ради премии или от страха оставить врага за спиной. Меня больше возмущал сам факт похищения женщин с верхних уровней. А уж что могло случиться с Машкой за это короткое время, я старался не думать.
В общем, не было у меня ни капли жалости, сострадания или гуманности к иным разумным существам. Кем бы они ни были, несчастными, обездоленными или униженными, нечего похищениями людей заниматься!
Далеко в первый проход я не углублялся. Заглянув в несколько помещений, понял, что здесь скорее зона складов и хранилищ, и немедленно метнулся назад. А так как топот, лязг, рычание с криками уже заполонили пещеры, то и моё передвижение врагами не засекалось. Тем более что, возвращаясь в большую пещеру, я вновь послал перед собой ослепление и звуковой удар.
Хорошо подгадал. Из трёх остальных тоннелей как раз стали выбираться гоягры в больших количествах. Особенно много, около двух десятков, их начало выбегать из крайнего левого тоннеля, вот я туда и устремился. При этом ни эрги’сов не жалел, ни патронов, благо что последних было предостаточно: только успевай нагибаться и собирать трофейное оружие.
Вот в следующей зоне мне пришлось поработать на пределе своих сил. Она оказалась жилой, и вскоре дышать там стало очень трудно из-за вони горелого меха и разорванных внутренностей. Потому что там я вновь перешёл на эрги’сы взрывного действия.
За две минуты такого интенсивного боя меня пронзила простейшая мысль:
«Да я так могу сутками воевать, а Машку так и не найду!»
Брать языка? Но, судя по крикам и доносящимся до меня командам, здесь говорили совсем на ином языке, чем те же чонризы. Там я хоть каждое десятое слово понимал, а здесь полная абракадабра. Здешние твари попросту не поймут, о чём я спрашиваю. Метаться дальше? А если тут город вообще не имеет границ? Недаром ведь его называют преисподней. Да и не факт, что я уже конкретно в самой преисподней. Вдруг это только её дальнее пограничье? Да я в одиночку и так тут каждое помещение просто не в силах буду проверить. Сюда надо роту бойцов для тщательной зачистки и проверки.
Иначе говоря, паника основательно подкосила мой боевой дух, решительность стала резко снижаться. Адреналин бушевал в крови, но здравый рассудок уже лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Я был не по зубам здешним кротам, бесстрашно проник в это осиное гнездо, только вот ос оказалось до невозможности много. И хуже всего, что в такой огненной, ураганной обстановке след от метки на теле императрицы попросту смешался с окружающим пространством, растворился в нём, и так уж явственно просто не мог мне показаться на глаза.
Кстати, ещё и на поддержание специального поискового режима у меня уходило очень много личной энергии.
Так что я не нашёл ничего лучшего, как двигаться по пути наибольшего сопротивления. То есть туда, где валялось наибольшее количество тушек поверженных врагов. И в какой-то момент заметил, что гоягры меня уже не атакуют, а панически разбегаются с моего пути. А часть из них пытается открыть уже запертые массивные ворота. Похоже было, что их закрыли у них перед самым носом.
Ха! Никак решили спрятаться от меня? Или отгородиться преградой? И уж не тут ли прячут мою возлюбленную подругу?
Той куче кротов, которые столпились у ворот, особо не повезло. Их размазало максимальным по силе тараном, который далее высадил напрочь и ворота. Кажется, можно было и меньше сил вкладывать. Зато в открывшийся проём сразу последовала эрги’с-вспышка. А я уже следом ворвался внутрь просторного, диковинно украшенного зала.
Нельзя было сказать, что отсюда не имелось выходов. Несколько дверей виднелось на дальней стене, но ими, скорее всего, так и не успели воспользоваться. Десятка три скопившихся здесь гоягров валялись и корчились чуть ли не в центре зала, возле явно тронного возвышения. Да и украшенные барельефами из чёрного кварца стены, увешанные ко всему чёрными и белыми черепами, давали подсказку, что здесь не иначе как центральная обитель местного царька. Или божка?..
Претендент на это звание в тяжёлых, обвешанных золотыми побрякушками одеждах валялся у самого трона. Окружающие его придворные тоже не брезентовыми робами на своих мохнатых телах красовались. Шевелились, стонали или громко ругались все, но что они остались живы, я воспринял как подарок судьбы. Пусть кто-то из них ослеп или оглох навсегда, меня это мало волновало. В любом случае твари прекрасно подойдут для обмена заложниками.
Теперь было дело за малым: донести до сознания гоягров свою мысль.