Становление
Шрифт:
— Фот такх-то, — девушка развела в стороны трясущимися руками. — От фрат мы долшны дойти до Эльсиноха, там тхи-четыхе дня и придет фраг, потом подойдехт флот.
— Флот? Котохый плафает? — Цей тупо уставился на нее.
Лана рассмеялась, он следом.
— Да, десять ко-кохаплей, — сосредоточилась и продолжила. — Теревянных кохаплей. Они-то и расрушат фсе в Эльсинохе, пока элинихы буут слашаца с алмией фрага.
— Ну тах снащит нушно арушие, ик, сильхное, — промямлил Цей, проводя пальцами по пергаменту.
—
— Тах не мошет быть, фсегда есть выхот, — он поднял трясущийся палец, затем снова отпил из бутыли, протянул Лане, она хмыкнула, протерла горлышко как следует и тоже отпила. Язык заплетался, в голове был сплошной хохот, но она понимала, что кто как ни сам враг сможет подсказать ей выход из ситуации. Это все было так странно, что Лана не выдержала и снова расхохоталась. Цей прыснул в ответ, но сдержался, видимо, ему эта задачка пришлась по душе.
— Фспоминай, — он толкнул ее в бок и чуть было не упал на траву. Встряхнул голову и снова уставился на пергамент.
Затем он с большим трудом поднялся на ноги, выругался на то, что земля такая мягкая и неудобная. Отошел подальше и раскинул руки в стороны:
— Преставь, што я — это ко-кохапли в моле.
Лана кивнула так сильно, что голова чуть не отвалилась.
— Што ты хощешь стелать с кохаплями?
— Шобы они ищесли! Профалились черес по-похталы кута-нибуть! — Лана нетерпеливо махнула рукой. Цей согласился с ней и начал медленно уходить в сторону, запинаясь о невидимые преграды. Наверное, исчезал.
— Кохапли не мохут пхосто ищеснуть, — он вдруг остановился и неодобрительно закачал головой, что она тоже чуть было не отвалилась. — Кохапли мохут уто-онуть.
— Ф фоде! — поставила точку Лана.
— Ф фоде! — откликнулся Цей.
— Нушен похтал пот фоду, — уверенно закивала девушка.
— Нушен, — согласился элинир, пошатнулся и осел на колени.
Лана посмотрела на темное звездное небо, в горле снова клокотало от смеха. Это был очень душный вечер, нагретая за день трава отдавала тепло.
— Арушие? Фспомнила? — Цей попытался сфокусироваться на ее лице. — Тепе нушно арушие, котохое исменит фсе!
— Фсе?
— Фсе! — он ударил себя рукой в грудь и упал. — Баланс сил бу-ует смещен. Ищи!
Лана искренне задумалась, с тихим хихиканьем наблюдая, как Цей пытается подняться на колени.
— Твою ш… — выругался он, вставая на карачки, руки и ноги элинира дрожали. — Што са охненное пойло было в том бу-утыле?
— Охненное, — подтвердила Лана. И тут сквозь опьяненное сознание к ней смогла прорваться мысль, ясная и четкая. — Охненное! Ахонь!
— Ахонь? — Цей удивленно повернул к ней голову.
— У меня есть секлетное арушие! — Лана радостно подскочила, но тут же осела на траву, так как мышцы по всему телу дрожали и отказывались повиноваться
— Длакон?
— Да, — кивнула девушка, пытаясь влезть на деревянную скамью трибуны.
— Настоящий длакон с клыльями?
— Нет плин, теревянный, — недовольно проворчала Лана.
— Потойдет! — Цей радостно всплеснул одной рукой, от чего снова потерял равновесие и упал на лицо. — А-а…
Девушка начала ощущать навалившуюся усталость. Скамья оказалась недосягаема для нее, поэтому она повалилась на траву в нескольких метрах от Цея, который также не мог встать.
Мысли в голове Ланы шевелились медленно, словно обмазанные липкой тягучей нугой. Но у нее начала прорисовываться картина, идеи складывались одна в другую. Она доползла до пергамента и взяла карандаш в дрожащие пальцы.
«Я должна все записать, пока не забуду».
Тут рядом с ней раздались всхлипы Цея. Она удивленно вскинула голову в его сторону. Мужчина перевернулся на спину, суровое лицо элинира приняло мальчишеское, растерянное выражение. Закрыл лицо руками и зарыдал.
«Творец Всемогущий… бедный», — подумала Лана, сердце сжалось от сострадания. Сложно было представить, что творится в душе у этого человека. Он явно позволил себе напиться, чтобы забыть обо всем, но похоже эффект не продлился долго.
Старательно выписывая дрожащей рукой буквы на пергаменте под звук рыданий элинира, Лана отчетливо ощущала, как ее собственное сознание скоро тоже даст слабину и отключится.
— За што мне это фсе? — простонал Верцелиус. — Пощему именно я долшен стратать? Это неспрафетлифо…
— Нушно найти што-то длугое, штопы отвлечься, — сказала ему Лана, не сразу вспомнив, что она должна быть не в курсе его ситуации. Но Цей не заметил этого.
— Не моху, это выше моих сил, — проговорил он и повернул к ней голову. Девушка вздохнула от его взгляда, столько мучений в нем было, столько боли и отчаяния: — Кохда танцевал с топой, то мне стало лехче.
— Почему? — Лана закончила записывать идеи для битвы, руки совсем сильно дрожали, карандаш выпал и укатился в траву.
— Не снаю, но ты потейстфовала, как обесполивающее, — тихо отозвался мужчина и замолчал.
— Сколее это охненная смесь, а не я.
Лана приподнялась на локтях, чтобы заглянуть в его лицо и спросить, что он имел в виду, но тот лежал, раскинув руки и, по всей видимости, крепко спал, грудь его размеренно поднималась и опускалась. Скорбные складки возле губ разгладились, он стал выглядеть моложе и умиротвореннее. Девушка почувствовала, как голова закружилась, глаза начали слипаться со страшной силой. Затем она опустилась на траву вдоль скамьи, кинула последний взгляд на пергамент, лежащий у ее носа, и провалилась в глубокий сон, как в бездонную черную пропасть.