Star Wars: Эпизод II. Атака клонов
Шрифт:
А собственно - что?
Как все переплетено… И опасно.
– Ты видел во сне маму? Да?
Анакин отвернулся, нехотя кивнул.
– Я так давно улетел с Татуина. Я маму почти и не помню. А я не хочу! Не хочу терять память о ней. Не хочу перестать видеть ее.
Падме собиралась сказать, что понимает. Собиралась протянуть руку и погладить Скайвокера по щеке. Но не сделала ничего.
– Я все время вижу ее во сне. Очень ясно. Страшно. Я боюсь за нее.
– Я бы разочаровалась, если бы было иначе, - негромко откликнулась Падме.
– Ты не бросал ее и при лучших обстоятельствах.
Анакин сморщился,
– Но ты правильно сделал, что уехал, - продолжала сенатор, заглядывая Анакину в глаза.
– Твоя мама хотела, чтобы ты учился. Ей было нужно, чтобы ты учился. Куай-Гон подарил надежду не только тебе, но и ей. Родители все отдадут, лишь бы знать, что их ребенок… что тебе дается шанс на лучшую жизнь.
– Но сны…
– Но ты и должен чувствовать себя виноватым.
Анакин с досадой мотнул головой, как будто собеседница ничего не поняла. Но Падме не дала ему возразить:
– Естественно, что ты хочешь увезти свою маму с Татуина, чтобы она жила здесь, с тобой. Или на Набу, лишь бы ты знал, что она в безопасности. Поверь мне, Анакин, - она взяла его безвольную руку.
– Ты правильно поступил.
Она испугалась, что он начнет спорить. Но Анакин промолчал.
Великий порт Тид был чем-то похож на Корускант. Заявление смелое с точки зрения тех, кто знаком с обоими городами. Трудно было сказать, кто древнее. Корускант давно поглотил старинные постройки, а дворцы Тида в окружении многочисленных водопадов радовали глаз изяществом линий. Старые стены смущенно прятались за густыми лианами. В воздухе плавал густой аромат. У фонтанов пахло свежестью и водой.
Он оказался прав: ничего не изменилось. Даже старая площадь у дворцовых ворот. Анакин не уставал озираться. Вон оттуда, от заросшей лозой калитки, им сигналил Панака, а вот тут стояли Куай-Гон и Оби-Ван. А вон там…
Впереди, радостно трубя, катился Р2Д2. Тяжелые чемоданы оттягивали Анакину руки.
– Если бы я здесь родился, не уехал бы ни за что!
Падме скептически улыбнулась.
– Сомневаюсь.
– Нет, правда. Я раньше скучал по дому, - он замялся и отважно добавил: - Я чувствовал себя таким одиноким. Я только и думал, что о маме и вот этом вот городе.
Интересное выражение появилось у Падме на лице, отметил он про себя. Любопытство, смешанное с беспокойством. Такая Падме Анакину очень нравилась, гораздо больше, чем сенатор Наберрие. Так она становилась живой. Он знал, о чем она думает. Здесь, в Тиде, он потерял учителя. Здесь он видел только сражения. И сейчас Падме спрашивает себя, может быть, его страсть к ней заставляет бледнеть дурные воспоминания? Смешная… Спросила бы лучше у него самого, он-то знает, как ей ответить.
– Проблема в том, что чем больше я думал о маме, тем хуже мне было. А чтобы полегчало, я начинал думать о Набу и твоем дворце.
Анакин сделал паузу, чтобы Падме, наконец, поняла и признала: он думал о ней. Почему она так боится?
– Тут солнце совсем другое и так здорово пахнет!
– А звук водопада кажется просто журчанием, - подхватила девушка.
Попробовала бы она отрицать, что здесь очень красиво! Анакин широко ухмыльнулся. Правда, здесь действительно было красиво.
– Я в детстве никогда не видела водопадов, - сказала задумчиво
– Мне о них только рассказывали, и я думала, какие же они удивительные… Но надеялась, что когда окажусь во дворце…
– То есть ты уже в детстве мечтала о власти?
– перебил Анакин.
Девушка засмеялась.
– Вот уж о чем я вовсе не думала!
Сожаление и легкая зависть принесли с собой воспоминания о давно минувших днях, когда она еще не подозревала, что придется пожертвовать детством ради победы в войне, ради постоянного обмана и хитроумных политических дрязг.
– Я мечтала работать в группе помощи беженцам. На высокую должность я вовсе не метила. Но чем больше я изучала историю, тем больше осознавала, сколько добра могут принести политики. И когда мне исполнилось восемь лет, я вступила в корпус младших законодателей. На Набу это все равно что во все горло прокричать о своем участии в политической жизни. Потом я стала советником одного из наших сенаторов и с таким рвением взялась за дело, что не успела опомниться, как очутилась на троне, - Падме пожала плечами, стараясь выглядеть поскромнее.
– Меня высоко оценили - благодаря хорошей подготовке, я думаю. Ну, и еще потому, что я верю в силу реформ. Знаешь, на Набу всей душой верят в мечту о мирных преобразованиях, настолько, что мой возраст не стал помехой. Хотя не могу сказать, что я самая молодая королева на нашем троне. Были и младше. Но сейчас, когда я думаю обо всем, мне кажется, что мне следовало еще чуть-чуть повзрослеть, - она замолчала.
– И я не уверена, что была готова.
– Твой народ считал, что все получится, - с жаром возразил Скайвокер.
– Слышал, они даже пытались подчистить пару страниц в конституции, лишь бы ты осталась на троне.
– Ани, популярность и демократия - разные вещи. Популярный правитель дает своим подданным то, что они хотят. А не то, что им нужно. И признаюсь тебе честно, я с легким сердцем сняла с себя корону, когда мой срок кончился, - Падме усмехнулась, жмурясь на солнце.
– А уж как обрадовались родители! Во время блокады они так боялись за меня, что не могли дождаться, когда все закончится. Вообще-то я думала, что к этому времени уже обзаведусь семьей…
Она отвернулась. Очень хотелось прижать ладони к пылающим щекам, но так она только призналась бы, что смущена. С чего это она разоткровенничалась с мальчишкой-телохранителем? Таких ведь даже нельзя назвать старыми и добрыми друзьями - несколько дней, проведенных под одной крышей, несколько игр, пара шуток… Если он сейчас посмеет хихикнуть, она оттаскает его за косичку! Падме, придерживая вуаль, скосила осторожный глаз на Анакина.
Будущий джедай безмятежно щурился, глядя на солнце. Рядом с ним было тепло и уютно.
– У моей сестры самые замечательные на свете дочери, - услышала Падме собственный голос.
Вот сейчас у нее заблестят глаза и раскраснеются щеки. Падме усиленно заморгала, словно взмахом ресниц можно было отбросить чувства так же спокойно и просто, как она обычно отодвигала личные желания ради общего блага.
– Но когда новая королева попросила меня стать сенатором, я не смогла отказаться.
– Согласен!
– поддержал ее Анакин, воюя с зацепившимся за куст чемоданом.
– Республике ты нужна. Я рад, что ты так решила. Мне всегда казалось, что нам предписано изменить Галактику.