Star Wars: Осколок ока разума

Фостер Алан Дин

Граммел пожал плечами:

— Они ничего из себя не представляют, возможно, просто парочка мелких воришек, стянувших его.

— Парочка мелких воришек тайно проникла и приземлилась на Серкарпусе-5? — недоверчиво спросил Правитель.

— Думаю, да, сэр. Юноша и молодая женщина.

— Молодая женщина, — повторил Эссада, — до нас дошли слухи с Серкарпуса-4 о том, что там готовится важное собрание лидеров подполья… молодая женщина, говорите? Она случайно не темноволосая, вспыльчивая, даже чуть саркастичная?

— Это именно она, сэр, — пробубнил

ошеломленный Граммел.

— Вы установили их личности?

— Нет, сэр. Мы только поместили их в тюрьму. Мы посадили их вместе с…

— Хаос бы побрал ваши подробности, Граммел! — заорал Эссада. — Дайте мне визуальные изображения этих людей.

— Это нетрудно, — ответил Граммел. Он вынул пластиковый брусок записывающего устройства из стола и неуверенно поднял его перед экраном. — Это еще не переведено, сэр. Как вы думаете, вы сумеете разобрать образы на бруске?

— Я могу во многом разобраться, Граммел, вплоть до самых глубин вашей собственной души. Поставьте его поближе к вашему энергопередающему устройству.

Капитан-надзиратель настроил нужную ручку и приставил длинную стекловидную трубочку к панели экрана. Он тронул кнопку поиска информации, и в веществе бруска появились два двухмерных изображения. После паузы он передвинул брусок, чтобы показать оба объекта в полный рост.

— Это может быть она, клянусь Силой, это вполне может быть она, — пробормотал Эссада, теперь пришедший в возбуждение. — Юношу я не знаю, но он тоже может оказаться важной птицей. Я весьма доволен.

— Важные птицы, сэр? Вы их знаете?

— Я надеюсь, что смогу частично поставить себе в заслугу их пленение и казнь в дальнейшем — ее, во всяком случае, — Эссада бросил пронзительный взгляд на озадаченного капитана. — Им не должен быть причинен вред — вообще никаких повреждений до тех пор, пока за ними не прибудет должным образом уполномоченное лицо, Граммел.

— Все будет сделано, как вы приказываете, сэр, — сказал ошеломленный капитан-надзиратель. — Но я не понимаю. Кто они и каким образом попали на заметку к таким людям, как…

— Я требую от вас только службы, Граммел, — не вопросов.

— Да, сэр, — жестко отчеканил капитан.

Эссада чуть-чуть смягчился:

— Вы правильно сделали, что связались прямо со мной, хотя это и не то, что вы думали. Как только эти двое попадут в руки Империи, вы станете полковником-надзирателем.

— Правитель! — Граммел совсем растерялся. — Вы слишком великодушны, сэр. Не знаю, что сказать…

— Ничего не говорите, — сказал Эссада, — так вас легче переносить. Позаботьтесь, чтобы они были живы, Граммел. Ваш путь в ад или к славе зависит от того, насколько хорошо вы выполните эти приказы. Если не считать того, что они должны быть живы и здоровы, я разрешаю вам применять любые строгости.

— Да, сэр. Могу я, сэр…

Но Правитель Эссада уже почти забыл о Граммеле.

— Особенно одна персона сочтет эту информацию очень важной. Это будет хорошо для меня, да. — Он вдруг заметил, что связь еще не прервана. — Живыми, Граммел. Запомните это.

— Но, сэр, не могли бы вы мне сказать?..

Экран погас.

Несколько долгих минут капитан-надзиратель в задумчивости стоял перед темным прямоугольником. Затем он водворил на место экран и панель управления и обернулся к закутанному существу, выползавшему из-за спасительного громоздкого кресла свободной формы, стоящего в другом конце комнаты.

— Похоже, мы наткнулись на нечто, гораздо более важное, чем мы могли даже мечтать. Вот. "Полковник-надзиратель"! — Граммел устремил взгляд на кристалл, который держал в руке, все мысли о его летальных свойствах померкли перед видением открывавшегося перед ним блестящего будущего. — Надо быть осторожными.

Закутанная фигура энергично закивала.

6

— Полегче, — пожаловался Люк, освобождая руку из лап солдата, эскортировавшего их вниз по длинному узкому каменному коридору. Пока они шли, Люк воспользовался возможностью изучить сырые стены, с которых капала вода. Было совершенно ясно, что извечная мимбанская влага проникла даже сквозь них.

— Надо думать, правительство Империи могло бы раскошелиться и построить более современный штаб, — пробормотал он.

— Зачем? — возразил унтер-офицер, шедший впереди, — когда первобытный народ этого мира оставил нам такие полезные строения?

— Храм, место поклонения, а его превратили в конторы и тюрьму, — сердито сказала Принцесса.

— Империя поступает так, как считает нужным, — заметил унтер-офицер флегматичным тоном, который вполне удовлетворил бы его начальство, — мне говорили, что все эти разработки — дорогое удовольствие. Империя достаточно хорошо соображает, чтобы экономить на всем, чем можно.

— Надо полагать, это распространяется и на ваше жалованье и пенсионные льготы, — ядовито вставила Принцесса.

— Хватит болтать, заключенные, — вслух решил разозлившийся сержант, недовольный тем оборотом, который принял их разговор. Они круто завернули за угол. В конце коридора сеть диагонально пересекавшихся балок образовывала крепкую ячейку.

— Вот ваш новый дом, — сообщил им унтер-офицер, — там внутри вы сможете на досуге поразмышлять о том, что готовит вам Империя. — Он провел рукой по стене рядом с собой, и в центре металлической сетки появилось незарешеченное отверстие в виде эллипсоида.

— Иди, — скомандовал солдат, стоявший рядом с Люком, подталкивая его оружием.

— Мне говорили — у нас здесь будет общество, — рискнул спросить Люк, с большой неохотой направляясь к пустому пространству. Это вызвало неожиданный взрыв веселья среди собравшихся солдат.

— Вы его скоро обнаружите, — хихикнул унтер-офицер, — или оно обнаружит вас.

Как только оба узника оказались внутри камеры, унтер-офицер снова провел рукой по фотопластине, и исчезнувшая решетка вернулась на место с громким щелчком.