Star Wars: Осколок ока разума
Шрифт:
Гнев мгновенно придал Люку энергии, и он целиком вытащил ее из топи. Наклонившись, он подал ей руку, и вот они уже сидят рядом на краешке крыла.
Вид у Принцессы, покрытой по грудь серо-зеленой грязью и кусочками какой-то субстанции, весьма напоминавшей солому, был, прямо скажем, не королевский. Она тщетно пыталась счистить грязь, быстро застывавшую в некое подобие тонкого слоя бетона. Она ничего не говорила, и Люк знал, что все, что он отважится сейчас сказать, будет принято не слишком благосклонно.
— Пошли, — просто предложил он.
Лея мягко спрыгнула на землю рядом с Люком, и скоро они уже пробирались через перемежающиеся участки уже почти знакомой растительности. Ветви и кусты путались в усталых ногах, а попадавшиеся время от времени колючки с надеждой цеплялись за них, но предположение Люка, что почва под более высокими растениями была самой твердой, оправдывалось в полной мере. Даже тяжеловесные роботы не проваливались в грязь.
Время от времени, по мере того, как они пробирались дальше, Принцесса с отвращением ударяла себя по ногам, сейчас уже плотно покрытым грязью, в которую она провалилась. Она сохраняла непривычное спокойствие. Люк не мог сказать, было ли ее молчание вызвано желанием поберечь силы или смущением из-за своего нынешнего положения. Насколько он знал, смущение не было для нее характерно.
Часто они останавливались, поворачивались кругом и устанавливали стрелки компасов, чтобы удостовериться, что идут в направлении сигнальной башни.
— Даже если это автоматическая станция, — заметил Люк через несколько дней в попытке подбодрить Принцессу, — кто-то ведь установил ее здесь и должен за ней следить. Как бы редко они это ни делали. Я видел какие-то довольно крупные развалины около того места, где мы сели. Может быть, в них все еще живут туземцы, может, они пусты, но башня ведь МОЖЕТ использоваться как пост для ксеноархеологических исследований.
— Возможно, — живо согласилась Принцесса. — Да… это объясняет и то, что башня нигде не зарегистрирована. Маленький научный пост может быть временным!
— И недавно созданным, — добавил Люк, взволнованный возможной правотой своего предположения. Просто поговорить о такой возможности — от этого им обоим стало легче. — Если это так, то на автоматической станции, даже эпизодически используемой, должен храниться неприкосновенный запас и аварийное оснащение. Черт побери, там может даже оказаться субпространственное планетарное реле для связи с Серкарпусом-4, на случай, когда здесь работает команда ученых.
— Взывать о помощи было бы не слишком красивым способом объявить о моем прибытии, — заметила Принцесса, откидывая волосы. — Не то чтобы я была какой-то особенной, — быстро добавила она. — Я договорюсь о прибытии в медицинском коконе.
Некоторое время они шли в молчании,
— Я все еще не могу понять, Принцесса, из-за чего взбесились наши приборы. Этот колоссальный объем поднимающейся свободной энергии, через которую мы прорывались… удары молний, прыгавших с неба на корабли и назад… Никогда раньше ничего подобного не видел.
— Я тоже, сэр, — выдал свой комментарий Трипио, — я думал, что сойду с ума.
— Мне тоже не приходилось видеть что-либо подобное, — задумчиво призналась Принцесса. — И я никогда не читала о таком явлении природы. На нескольких колонизованных газовых гигантах бывают штормы и посильнее, но такие яркие — никогда. И при этом всегда бывают сильные громовые раскаты. Мы были над плотным слоем туч, когда это произошло. И все же, — заколебалась Лея, — что-то мне это напоминает. — Арту гудком выразил свое согласие.
— Думается, что те, кто установил сигнальную башню, — кто бы они ни были — могли бы заодно передавать предупреждение кораблям, чтобы избежать опасности.
— Да, — согласилась Принцесса. — Трудно представить, чтобы научная экспедиция или экспедиция любого рода была столь небрежна. Такое упущение — это почти преступление. — Лея медленно покачала головой. — Этот эффект… я почти вспоминаю что-то вроде этого… — затем улыбнулась уже другой улыбкой: — У меня голова все еще забита конференцией.
А должна бы, подумал Люк, быть забита только одной мыслью: добраться до этой самонаводящейся башни и надеяться, что там есть еще что-нибудь, кроме кучи механизмов. Вслух он сказал:
— Я понимаю, Принцесса.
Не сила, а более древнее, более сильно развитое в человеке чувство убеждало Люка в том, что за ними следят. Он обнаружил, что быстро оборачивается, пристально вглядываясь в деревья и туман позади и по обе стороны дороги. Ничто не ответило на его взгляд, но неприятное чувство отказывалось его покидать.
Однажды Лея поймала его на том, что он вглядывался во влажные заросли.
— Нервничаешь? — это был полувопрос-полувызов.
— Нервничаю, это точно, — отпарировал Люк. — Я нервничаю и боюсь, и жаль, черт возьми, что мы уже не на Серкарпусе. Лучше уж быть где угодно на Серкарпусе, чем бродить пешком по этим болотам.
Посерьезнев, Принцесса сказала:
— Человек учится принимать все, что уготовила ему жизнь, с самым лучшим, по возможности, настроем. — Она смотрела прямо перед собой.
— Именно этим я и занимаюсь, — признался Люк. — Принимаю все с самым лучшим настроем, на какой способен, — нервничаю и боюсь.
— Что ж, незачем смотреть на меня так, словно это МОЯ вина.
— Я разве это имел в виду? Я что-нибудь такое говорил? — возразил Люк чуть более жарко, чем намеревался. Принцесса бросила на него проницательный взгляд, и он проклял свою неспособность скрывать свои чувства. Из меня вышел бы дрянной игрок в карты, решил Люк. Или политик.
— Нет, но ты все равно что… — горячо начала говорить Лея.