Star Wars: Выбор принцессы Лейи
Шрифт:
– Орбитальная мантия - не бог весть какое оружие,- проговорила Лея задумчиво.- Любая цивилизация, способная на космические запуски или хотя бы имеющая радио, чтобы вызвать помощь…
– …сможет с ней бороться,- закончила за принцессу Огвинн.
– Это оружие предназначено для примитивных миров, вроде Датомира. Здесь оно вполне подходяще…
– Три дня,- пробормотал Изольдер, глядя в огонь.
– Что три дня?
– переспросила Огвинн.
– Нужно продержаться всего лишь три дня, и прибудет флот моей матери… Если мы установим контроль
– Для Датомира это целая вечность!
– возразил Хэн.
– За три дня, проведенных под мантией, планета превратится в кусок льда. Не забывайте, это пока моя планета! Я отвечаю за все, что на ней происходит…
– Да, - признал Изольдер.
– Вот ты и придумай, что теперь делать…
Огвинн с надеждой проговорила:
– В самом деле? Наши племена так разбросаны!
– Но когда температура упадет на сто градусов, они зароются в пещеры, как можно глубже,- сказала Лея.
Хэн задумался. Три дня никак не выждать. Кто-то должен взлететь и сбить несколько спутников, сорвать ночную мантию на достаточное время, чтобы задержать Цзинджа. Но этот кто-то - смертник.
"С большей долей удачи, - подумал Хэн, - я мог бы увезти отсюда Лею".
Он представил полет сквозь сеть спутников, как сбивает несколько из них и потом пытается прорваться от планеты. Для успешной атаки придется сбавить скорость и следовать за ними по орбите.
Он посмотрел на Изольдера. Принц глядел на него. Хэн понял, что каждый ждет, что вызовется другой.
– Тянем жребий?
– предложил Хэн.
– Это будет честно, - согласился Изольдер, кусая губу.
– Минутку!
– сказала Лея.- Должен быть другой выход. Изольдер, может быть, флот королевы прибудет раньше, чем через три дня?
Изольдер покачал головой.
– Если он следует по предписанному маршруту, нет. Корабли стоят триллионы кредитов. Такую технику нельзя посылать по рискованному пути.
Он был прав. Конечно, случалось, что кто-то вел корабли запрещенным маршрутом, надеясь срезать сотню парсеков, но при выходе из гиперпространства обязательно обнаруживались неминуемые потери… Был бы здесь Люк Скайвокер, он бы нашел выход из трудного положения!
Хэн взглянул на дверь, поймав себя на мысли, что ждет Скайвокера. Это было не похоже на Джедая - так долго не давать о себе знать. Хэн не на шутку обеспокоился. Он боролся с желанием бежать в горы и во всю глотку звать Скайвокера.
Лея в ожидании скрестила руки на груди.
Хэна тянуло сразу в разные стороны - хотелось искать Люка, пусть даже мертвого; хотелось лететь на орбиту и сбить несколько спутников. Видимо, принцесса подумала о том же - она всхлипнула. Хэн подошел к Лее и обнял ее за плечи.
– Его нет, - давясь слезами, еле выговорила Лея.- Я не чувствую его… Его больше нет…
– Эй, - сказал Хэн.
Он старался найти слова утешения, но сказать было нечего.
Леина способность чувствовать присутствие Люка, касаться его ауры и знать его мысли не
– Все будет хорошо,- сказал он.- Я… я сейчас…
Но придумать ничего не смог. Ничего не оставалось, что было бы можно предпринять.
Вдруг в сознании Хэна что-то шевельнулось, словно под череп проникла невидимая рука. Очень ясно в голове возник образ, видение огромного множества мужчин и женщин в оранжевых комбинезонах. Люди стояли в освещенном помещении и, не отрываясь, смотрели вверх. Там стояли гвардейцы с бластерными ружьями. Хэн узнал тюрьму.
– Генерал Соло,- раздался в голове голос Гетцерион, - надеюсь, увиденное вас позабавит. Я верю в ваше сострадание и жалость. Я очень на них рассчитываю. Как вы знаете, я испробовала разные методы, чтобы заставить вас прийти ко мне. Думаю, этот вас наконец убедит.
Мелькнула рука, полуприкрытая черным плащом, и Хэн понял, что смотрит глазами ведьмы. По взмаху руки гвардейцы начали стрелять в толпу. Мужчины и женщины кричали, метались, пытаясь спрятаться от бластерного огня, но двери камеры были заперты накрепко
Хэн закрыл лицо руками, чтобы не видеть этого зверства, но видение не исчезало. Он не мог сомкнуть глаза, потому что и при опущенных веках кошмарная картина оставалась перед глазами; не мог отвернуться, потому что видение следовало за ним. Вот женщина с визгом бежит под стеной, и Хэн увидел, словно через лазерный прицел, как бластер в руке у Гетцерион влепил заряд женщине в спину. Жертва завертелась и упала замертво, а Гетцерион выстрелила снова. Мужчина рядом с женщиной поднял сцепленные в мольбе руки, прося пощады, и ведьма выстрелила ему в правое бедро. Заключенный упал на пол, обреченный на медленную смерть от потери крови.
– Итак, первые пятьдесят заключенных мертвы,- сказала Гетцерион.- Они погибли из-за вашего упрямства, генерал. Сейчас я соберу для казни еще пятьсот узников. Но у вас еще есть время, чтобы спасти их, генерал. Я пошлю за вами Ночную Сестру к подножию крепости. Она прибудет в моем мотоботе. Если вас не будет на месте, то вам вновь будет дана возможность полюбоваться зрелищем. Если вы и тогда не сдадитесь, то увидите смерть еще пятисот, и еще. Я надеюсь на ваше сострадание."
Лея вообразила, что Хэн плачет, когда он вдруг откинулся назад и закрыл лицо руками, но потом он обрел дыхание, и его мышцы напряглись. Он смотрел, точно глядя внутрь себя. Лицо генерала исказило отчаяние.
– Хэн! Хэн! Что с тобой?
– воскликнула Лея. Но он не отвечал.
– Это послание, - сказала Огвинн.
– С ним говорит Гетцерион.
Лея взглянула на старую ведьму. Огвинн сняла головной убор предводительницы и сидела у огня, как обычная неряшливая старуха.
Хэн убрал ладони с лица. Взгляд его был безумен.
– Мне нужно идти,- сказал он.- Мне нужно идти немедленно!
Он повернулся и, перепрыгивая через лежавших на полу раненых, бросился к выходу из военного зала.