Старатель: в поисках оазиса
Шрифт:
Завидев впереди себя очередную быстро-надвигающуюся тень, я ускорил свой темп ходьбы, а когда метеорит с грохотом рухнул на землю в паре сот метров от меня, то я и вовсе перешел на бег. Бежать в таком снаряжении было особенно тяжелым занятием. Подача кислорода не регулировалась и рассчитана была максимум на проведение раскопок и то, каждые пять минут приходилось устраивать себе перекуры. Пробежав еще с полминуты, я начал задыхаться и остановился. Прошелся еще немного и увидел впереди себя слегка выпуклый металлический диск с круглой вращающейся ручкой. Тогда я позволил себе остановиться и дать возможность кислороду наполнить пространство моего костюма. Вздохнув полной грудью, я отправился в сторону люка. Он был не заперт, я никогда не запираю за собой дверь, зачем, если придется возвращаться. Обхватив рукоять обеими руками и уперевшись ногами в петли, я потянул на себя. Люк был достаточно тяжелым, и пока я его открывал, на лбу у меня выступили испарины капель пота. Наконец-таки открыв его, я спустился по лестнице вниз. Кругом была кромешная темнота, но включать фонарь необходимости не было, все-равно здесь никого нет и споткнуться не обо что. Активировав дисплей, что располагался у меня на предплечье, я начал заносить координаты места, откуда я сюда попал, то есть своего дома. Нащупав на стене рубильник, я перевел рукоять в нижнее положение
После катастрофы стабильность работы координационного центра Шахт была нарушена полностью. Удалось восстановить лишь часть и теперь, отправляясь на поверхность, никогда не знаешь, куда тебя занесет в этот раз. Сколько раз я попадал на мною же исследованные месторождения. Но это было не главным, главным было то, что с «доставкой на дом» проблем не возникало ни каких.
Как только я почувствовал, что ход вагонетки замедляется, я открыл глаза и завидел впереди себя родные катакомбы. Вдоль стены белой светящейся краской и большими буквами было написано слово «СИБИРЬ». Не промазал, подумал я и принялся расстегивать ремни безопасности. Ко мне на встречу уже бежали наши техники. Они помогли мне подняться и как только я покинул посадочное кресло, они принялись за осмотр вагонетки.
– О-о-о, прибыл гусь! – кричал Саня, непонятно зачем размахивая руками в разные стороны.
Кинув ему в руки увесистый контейнер с самородками, я принялся прыгать на месте пытаясь скинуть с себя, еще дымящийся в некоторых местах, скафандр.
– Сколько здесь? Кило 4-5 наверное, да? – Все не унимался Саня.
– Помог бы лучше. Метеорит два раза при мне упал. Один из них в двухстах метрах от меня. Что-то не припоминаю я такой активности. Космос не хочет, что бы людишки выползали из своих норок? Погнали, отнесем добро и я хочу выпить. Ты со мной? – Сказал я, укоризненно глядя на Саню.
– Конечно! О чем речь! Ты же знаешь, я всегда рядом. – С радостью, предвкушения веселого вечера, в голосе произнес тот.
– Ясен пень ты всегда рядом! – Намеренно сделав акцент на слове «всегда» произнес я. – Ты ж меня ни разу не кидал, да? – Я подмигнул ему и отправился в раздевалку. Там стоял мой шкафчик с походным снаряжением и вещи, у которые можно было переодеться. Решив принять душ у себя, я затолкал скафандр в коробку и поставил ее возле входа. На утро следующего должен был прийти Серега и отнести содержимое в ящиках ремонтникам, чтобы те подлатали дыры и устранили неисправности. К утру в ящике будет лежать уже два таких скафандра. Нацепив джинсы и короткую, потертую в местах, коричневую куртку, я вышел из раздевалки на ходу заправляя шнурки кроссовок во внутрь.
Саня ничего не стал отвечать на последнюю, высказанную мною, реплику. Я частенько напоминал ему о том случае, когда он, сверкая одними лишь пятками, ломанулся прочь с лайнера, который собирался транспортировать нас якобы на Вегу-5, уберегая от катастрофы. Каким-то чудом, ему удалось распознать неладное во всем этом и сделать правильные выводы. Санек обладал удивительным качеством. Он мог моментально оценить обстановку, учесть все окружающие факторы и сделать правильный вывод исходя из всего этого. То, что он тогда улизнул, вины за это не держу. Он все сделал правильно. Если бы он начал тащить меня за собой, то я бы ясное дело послал его и затеял спор. От этого мы привлекли бы к себе внимание и неизвестно, что с нами сделали бы солдаты Гарнизона. В ту ночь он смог вернуться обратно к себе домой, узнал куда нас собираются отправить, взломав терминал базы данных космо-порта, и отправился прямиком в Шахты, прихватив из дома весь свой хлам.
– Санек! – крикнул я, запирая дверь шкафчика. – Дуй пока к Борису и выручи у этого разбойника максимум вольт!
Саня козырнул мне и скрылся в направлении мастерской. Боря скупал у меня практически весь хлам, что я тащил сверху. Его не интересовала лишь нефть и природные газы, которые я часто накачивал в баллоны и сплавлял местным челнокам. Борис делал из драг-металлов удивительно полезные вещи. Например, главный беспроводной генератор, который питал все наши внутренние узлы. Он был составлен из энергетического элемента на основе расплава золота и магния и сохранял свое жидкое состояние благодаря постоянной подаче нагретого синтетического газа. Регулируя соотношение золота с магнием, Борис мог контролировать мощность питания.
Тем временем, я отправился в сторону бара. Мне необходимо было пропустить пару стаканчиков спиртного, что бы окончательно расслабиться, затем я намеревался принять горячий душ. Я занял привычное мне место за столиком в самом углу зала и махнул бармену приветствуя его. Через минуту передо мной уже стоял графин с прозрачным, ломтики соевого мяса и дольки лимона, посыпанные сахарной пудрой. Налив себе чуть больше половины, я выдохнул и запрокинул стакан. Поморщившись, я закинул в рот пару долек лимона. Наконец-то на входе я увидел фигуру Санька. Он подошел к стойке, они обменялись рукопожатиями и бармен кивнул в мою сторону. Саня, видимо уточнил у него тут ли я. В руках он нес коробку, в которой он всегда приносил мне плату за вырученное добро.
– Ну, чем порадуешь дружище? – осведомился я, наливая нам по одной.
– Две стовольтовых, 150 пустышек и зарядка к ним, к пустышкам в смысле. – Он пододвинул коробку ко мне и мы выпили с ним.
– Тебе стовольтовка нужна? Просто у меня еще с того заказа остались, я их не использовал.
– Ага, у меня совсем нет их.
– Тогда ты бери себе их две штуки, а я возьму мелочь всю себе. – Я вновь наполнил наши рюмки.
– Окей друг. – Он стукнул свой стакан о мой и, выдохнув в сторону, осушил его одним глотком.
Размен был не совсем справедливым по отношению ко мне. На две стовольтовых батарейки, можно было жить и ни в чем себе не отказывать не менее месяца, а на пустышки особо не разгуляешься. Но мы никогда с ним не заморачивались по этому поводу. Все что выручали, делили так, как нам нужно было. Если ему не нужна была доля, то я все забирал себе и наоборот. В случае необходимости мы могли в любое время взять друг у друга ровно столько, сколько необходимо. Посидев в баре еще примерно с час, мы разошлись каждый по своим делам. Проходя мимо перрона, места откуда стартуют старатели и прибывают, я заметил, как снаряжали для очередной вылазки еще одного старателя. Я сразу узнал его, несмотря на то, что тот уже опустил забрало скафандра. А определил его я по нашивки во всю спину в виде кометы. Старателя зовут Рома, до Большого Взрыва он был пилотом разведывательного лайнера. Комета-это их, так сказать, полуофициальный символ. Выдумал его некий Георг Халлеван, которому удалось взять пробу с хвоста кометы. Ему с трудом удалось преодолеть сопротивление и бурю разлетающихся частиц и газа от хвоста кометы. Но ему все-таки удалось оказаться в центре хвоста где напрочь отсутствует всякое возмущение. Поравнявшись скоростью, он спокойно активировал щуп и получил то, что хотел. Этого еще не удавалось ни кому и по мимо ценного вклада в науку, он заявил он о Малой Разведки не просто как о «челноках», как их обычно назвали, а как об отважной и опасной профессии способнойна подобные подвиги. После этого нашумевшего события, самые известные кино-режиссеры тут же принялись за съемки приключенческих фильмов на эту тему. Профессия приобрела престиж и почетаемость, а все лишь благодаря одному человеку.
Роман стоял налаживая свой наладонный идентификатор и потому не сразу заметил, как я помахал ему рукой. Подняв голову, он заметил мой жест, отключил тонировку на забрале шлема и заулыбался мне своей белоснежной улыбкой. Его черные тонкие усы в английском стиле создавали ему образ успешного и отважного старателя подстать его прошлой профессии. Помахав мне в ответ своей огромной ладонью, он вновь принялся за настройку наладонника.
Из-за нескольких порций спиртного и усталости, которую обычно испытываешь после вылазки, я брел слегка пошатываясь по широкому перрону. Над головой, метрах в пяти, светили яркие неоновые лампочки создающие эффект дневного свечения. По всюду туда-сюда сновали дроиды-погрузчики, умело объезжая друг друга, чтобы не врезаться. Не мало было народу в синих комбинезонах-это наши техники. Эти демоны день и ночь ковырялись в пластинах, что располагались в шахтах, постоянно что-то изобретали. Если бы не они, то не было бы в нашей шахте ни одного дроида, не было бы света и много еще чего полезного они изготавливают. Реже, попадался персонал коммуникаций. Те были одеты в ярко-красный комбинезон со светоотражающими золотистыми вставками на плечах и ногах. Их задачей было поддержания в рабочем состоянии транспортных вагонеток и систем торможения на подходе к шахтам. Первое время, когда мы только-только пытались осваивать все вокруг, у нас напрочь отсутствовали дополнительные системы торможения. Вагонетки имели конечно же свою систему, но ее было недостаточно, так рассчитать расстояние оставшееся до станции и то тормозной путь-было просто задачей невыполнимой сидя крепко пристегнутым к анти-перегрузочному креслу придавленным, плюс ко всему, силой бешеного ускорения. Потому те, пролетали мимо на многие километры вперед и пилот, завидев яркий свет излучаемый пироном, пролетал мимо и нажимал на кнопку, что располагалась прямо под большим пальцем левой руки, и только тогда начинал тормозить, предварительно промчавшись мимо с десяток километров. У нас даже существовала дежурная группа, которая караулила старателя либо челнока и завидев, что тот промчался на мимо, выдвигалась тому на встречу прихватив с собой пару диэлектрических бот. Ходьба по пластинам под напряжением было делом рисковым, но делать было нечего. Немало людей страдало от напряжения по неосторожности, благо не было смертельных исходов. Потом, по мере пребывания в нашу шахту народа, Борис возглавил (он же и создал) Комитет по улучшению жилищных условий. Вот тогда то и закипела жизнь! Люди, до этого прибывающие в легком психологическом расстройстве, словно обрели второе дыхание. Каждый пытался внести хоть какой-нибудь вклад в Систему Улучшения Жизни. Ни кто не мог спать спокойно, если чувствовал за собой то, что он не внес пока ничего. Со временем Комитет Бориса смог грамотно распределить обязанности каждого. Каждый житель Шахты занимался лишь тем, что умел лучше всех и ни кто другой не смог бы его превзойти в этом. На первых этапах я был нечто вроде электрика. Кроме как вкручивать лампочки в жилые и бытовые отсеки, я не умел. Тогда еще не было Старателей, мы даже не знали, что происходит наверху. Какое-то время ходил слух даже, что наверху ничего не изменилось и все осталось прежним. Но после запуска дроида на поверхность, этот миф рассеялся, словно утренний туман. В тот день все обитатели Шахты, собравшись на главном пироне, просматривали трансляцию, выведенную на большой экран, передаваемую с разведывательного дроида. В тот вечер все изрядно расстроились, мы с Саней это заметили тут же. Тогда у меня в голове возникла сумасшедшая идея о вылазке на поверхность. Меня к ней толкал, сам того не подозревая, Саня. Будучи специалистом почв и металлов, он мне все уши прожужжал про то, сколько сейчас на поверхности земли всплыло полезных ископаемых, и причем в чистом виде. Все говорил, что если есть ископаемые, то можно все что угодно изготовить, даже воздух, который мы с трудом выжимали из генераторов. Вкратце я выложил идею Саньку, тот ничего не ответил мне, видимо привык уже к подобного рода выходкам. После сеанса, когда все разбрелись по своим рабочим местам, я подошел к Борису и предложил ему эту идею. Рассматривали ее несколько дней, даже мы с моим другом принимали в этом непосредственное участие. Тогда то и было решено назначить Санька моим оператором, а так же ответственным за координаты месторождений, так как ему это было ближе всего и разбирался в этом тоже лишь он один. Со временем, набралась небольшая группа смельчаков из семи человек и каждый выбирался на поверхность раз в неделю. Со временем количество старателей увеличивалось по мере пребывания народа в Шахту и постепенно те, стали независимыми ввиду добывания не малого количества драг-металлов, часть которых сплавляли челнокам с других шахт. Саня же, на тот момент процветания старательского ремесла, пользовался бешеной популярностью и был в буквальном смысле нарасхват. Но и операторов со временем тоже развелось и все вернулось на круги своя: Саня был закреплен лично за мной и ни кто не имел права просить проконтролировать его поход. Стали появляться конкретные заказы с других континентов, которые поручали только лишь нам, как самым опытным в этом деле. Имели не плохо, на жизнь хватало. После того, как Комитет создал группу старателей работающих исключительно на благо общества, моя потребность в вылазках отпала и это переросло лишь в дело добровольное. Благодаря этому я и выбираюсь на поверхность по мере надобности. Бывали случаи, когда Боря лично просил меня раздобыть ему определенный набор элементов и тогда, мне приходилось неделями ползать из одного ответвления в другое, что бы раздобыть то, что меня попросили. Борьке я никогда не отказывал, не хотел, да и просто не имел на это права. Тоже касалось и его по отношению ко мне, но пока что я его еще ни о чем никогда не просил. Просто я ненавидел, что-то у кого то просить. И не важно, что я прошу и у кого я это прошу. В основном за меня это делал Санек. Он вечно чего-нибудь клянчил у Комитета. Я никогда не одобрял этих его походов, но всегда молчал по этому поводу, потому что не было еще раза, когда он притаскивал что-то такое, что нам обоим было бы не полезным.